— Ректор Оллэйстар, — влезла я своим хриплым голосом, — я не против выслушать ваше… Джакоба наедине. Уверена, что его репутация убережёт от слухов и меня, и вас.
— Лиерра, вы больны. — Прозвучало как диагноз, и, судя по насмешливому взгляду Оллэйстара, им и было. — Вам нужно отдыхать, а всё, что хочет, его высочество может сообщить вам в моём присутствии.
— Мы ещё поговорим об этом, Ориан, — ровно пообещал Эвилонберг и вернул мне всё внимание, словно забыв о том, что у нашей беседы есть свидетели. — Аурелия, впредь я прошу вас быть осмотрительнее. — Советник смотрел недовольно и в то же время требовательно. — И не забывать, что ваши действия теперь имеют отношение и ко мне.
— Что вы имеете в виду?
Он ведь не про успеваемость? И вряд ли про Мисту…
— Вас видели в компании Рикарда Шалинберга, — ожесточился Эвилонберг, а взгляд его заледенел. — Мне всё ещё стоит уточнять, о чём идёт речь?
И тут заледенела уже я, причём в самом прямом смысле. Грудь сдавило, замёрзли руки, по телу прошла дрожь. Потому что это была угроза, и угроза уже мне. То есть эти… рассказали не академии, они пошли дальше. Написали любимым родителям? Очень может быть, а там и до императорского дворца недалеко. Настолько недалеко, что Эвилонберг слишком быстро узнал о том, что я была в спальне Рика.
— Нет. — Я устала опускать глаза, но это было сильнее меня. — Я поняла вас, ваше высочество.
— Джакоб! — уже раздражённо исправил Эвилонберг. — Выздоравливайте, Аурелия, и не разочаровывайте меня больше…
Бросив на меня последний взгляд, Эвилонберг, не прощаясь, резким отрывистым шагом вышел из спальни.
— Надеюсь, что вы простите мне вмешательство в свою личную жизнь. — Я вздрогнула, банально забыв о том, что Оллэйстар ещё здесь.
— Я… вы зря столкнулись из-за этого с князем, — покачала я головой и прикусила губу. По-прежнему не глядя на ректора. — Со мной не случилось бы ничего страшного, а теперь вас…
— Переживаете за меня, лиерра? — хмыкнул Оллэйстар, и что-то в его тоне заставило поднять взгляд. Лучше бы я этого не делала… — Пока я ректор этой академии, академический устав будет здесь главным законом.
Пока.
— А если князь… — Не туда меня несёт, ой, не туда. В конце концов, проблемы с императором это исключительно ректорское дело. — Это не моё дело, простите. Похоже, я и правда устала.
— Не представляете, как меня радует ваша сознательность, — весело хмыкнул Оллэйстар и, не смущаясь того, как резко я подтянула одеяло, уселся на край моей постели. — Значит, я могу рассчитывать на честные ответы.
— Ответы? — рвано сглотнула я, испуганно глядя на него.
Верните Эвилонберга, с ним было как-то проще, даже несмотря на разницу в возрасте и положении!
— Ответы, — повторил ректор, насмешливо улыбаясь. — Например, на вопрос о том, что вы сделали с моим заклинанием в столовой. Или о том, как вы остались в сознании после уничтожения купола, если слегли даже опытные боевые маги. Или о том, как долго вы скрываете стихийную магию…
Он знает! Всё знает!
От простого осознания я снова начала задыхаться, но в этот раз Оллэйстар не спешил мне помочь. Он всё так же сидел на краю кровати, смотрел на меня и улыбался. Улыбался! В то время как я пыталась справиться с собственным ужасом, который струился по венам тем самым тёмным огнём.
— Я… с чего вы…
Не получалось ни ответить честно, ни соврать. И беспомощность впилась в сердце острыми когтями, до тёмных пятен перед глазами.
И я почти не почувствовала резкий рывок и прохладные ладони на своём теле. Почти. Но приятный холодок, который разлился по телу сразу после, не почувствовать было гораздо сложнее. Вдох, выдох. Всего несколько мгновений понадобилось, чтобы вернуть меня в сознание.
Относительное, конечно, потому что я сидела перед Оллэйстаром в одной повязке, в то время как одна его ладонь поддерживала меня под спину в районе сердца, а другая снова лежала на горле. И это мелочи, по сравнению с тем, насколько никакое нас разделяло расстояние.
— Признаваться будем? — негромко уточнил Оллэйстар, насмешливо подняв бровь. — Или подождём ещё одного испорченного пола?
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
Глава 19
— В-в чём пр-ризнаваться?
— А не в чем? — с интересом переспросил ректор и перевернул мою руку ладонью вверх. И удержал, когда я дёрнула её на себя.
Мыслей не осталось. Неудивительно, в общем-то — моё левое запястье украшал ожог, боль от которого я почувствовала только сейчас.
— Знаете, что это, лиерра? — задумался Оллэйстар, поднимая взгляд от моей руки.
— Знаю, — мрачно отозвалась я, выдернула ладонь и откинулась на подушки, натягивая выше злосчастное одеяло.
Пятиконечная звезда, с символами стихий в каждом угле. Знак стихийников. А теперь и мой знак.
— Чего вы от меня хотите?
Да, вот так идти напролом неправильно, нелогично и глупо, но… не просто так я лежала сейчас в своей комнате. Без конвоя. Без стааша у горла. Без компании Мисты.
— Мне всё ещё нужна ваша помощь
— Даже… сейчас?
Отвращение, ужас, ярость — где всё это? Где всё то, что сопровождало стихийников с момента пробуждения дара и до последнего вздоха? И откуда у него столько понимающей насмешки? У боевого мага, который несколько часов назад скрутил очередного рехнувшегося стихийника.
— Сейчас… а что изменилось, лиерра Грасс? — Оллэйстар поднял бровь, смутил меня пристальным взглядом и поднялся. — Вы перестали видеть заклинания?
— Н-нет. — Посмотрела на магический светильник и убедилась — не перестала.
— Вам наскучила шкатулка?
— Нет, но…
— У вас появились другие срочные дела, грозящие развалом империи?
Да что происходит?
— Причём тут… — Оллэйстар развернулся и опёрся о мой стол. Требовательно ожидая ответа. — Нет, не появились.
— Вы всё ещё меня боитесь? — Ещё один вопрос, на этот раз с лёгким прищуром.
— Конечно, боюсь! — дёрганно взмахнула я руками и схватилась за спадающее одеяло. — Вы… вы ничего не рассказываете. Ни о шкатулке, ни о Мисте, ни обо мне! Я не знаю чего от вас ожидать, а значит, и подготовиться не могу!
— А вы спрашиваете, Аурелия? — Рианы, его вообще возможно вывести из себя?! — Насколько я помню, ни один ваш вопрос ещё не остался без ответа.
— Хорошо, — шумно выдохнула я, решаясь, — что будет с Мистой?
— Судьба подруги беспокоит вас больше собственной? — краешком губ улыбнулся ректор. — Сейчас тьерра Истран находится в антимагической лаборатории, она уже пришла в себя, молчалива и подавлена. Через несколько часов за ней прибудут профессора из Академии неконтролируемой магии и тьерра Истран, в сопровождении проректора Оелуона отправится на обучении туда.
— Обучение? — у меня перехватило дыхание. — А разве?..
— Разве что? — подстегнул Оллэйстар после недолгой паузы, но что я могла сказать… так и молчала, от волнения прикусив губу. — Лиерра Грасс.
— Гвинбор, — с трудом выдавила я из себя и подняла на него глаза. — Разве Мисту не отправят в…
— В тюрьму? — Кажется, удивился ректор. — Не знал, что вы так кровожадны. Тьеру Истран не за что запирать в пожизненной антимагической темнице. По крайней мере, пока.
— Подождите! — тряхнула я головой, и волосы упали на грудь, укрывая лучше одеяла. — А те… а Илана? А остальные студентки?
— Все живы и скоро буду здоровы, — вздохнул Оллэйстар. — К нашему и тьерры Истран счастью обошлось без смертей, иначе…
— Вас бы наказали? — сначала спросила, а уже потом подумала я. Но поздно, ректор уже склонил голову к плечу, с интересом за мной наблюдая. — То есть академию… академию бы закрыли?
— Вы преувеличиваете роль одного случайно найденного стихийника в жизни академии, — хмыкнул Оллэйстар. — Но Зимнего бала вы бы точно лишились.
— Я?
— Студенты, — улыбнулся он.
И эта улыбка добила и так ушибленное сознание. У меня в голове никак не укладывалась действительность, в которой я, раскрывший себя стихийник, лежу и болтаю с ректором на отвлечённые темы.
