— Что в той шкатулке? — Я всячески тянула время, откладывая главный и самый важный для себя вопрос.
— В шкатулке? — насмешливо переспросил Оллэйстар.
— Да. — О стихийном даре он узнал, о моих заклинаниях тоже, так какой смысл строить из себя скромницу… — Сомневаюсь, что вам нужна шкатулка… так что внутри, ректор Оллэйстар?
— Внутри… — эхом отозвался он, взял мой стул и, поставив его у кровати, сел. — Аурелия, а что вам известно о Кристиане Велинберге?
Что-то такое мелькало на границе сознания, но слишком смутно, чтобы догадка разъяснилась.
— Ничего? — ответила полувопросительно, надеясь, что это не какой-нибудь дряхлый старец из теории магического права.
— Велинберг был талантливым магом земли и одним из ректоров Академии неконтролируемой магии, — сообщил Оллэйстар. — На этом посту он прослужил империи почти восемьдесят лет, боролся за каждого своего студента, даже если их приговаривали к казни, и умер около двух веков назад.
— Это его артефакт? — подалась я вперёд.
— И шкатулка, и то, что внутри, — подтвердил Оллэйстар. — Неизвестно как, но Велинберг добыл минерал, это нашли в его записях, который лишал мага стихийной силы и только её.
Сердце пропустило удар, дёрнулось раз, а после разогналось как ненормальное.
— Лишить силы? — Хрипнуть дальше мне уже просто некуда.
Интересно, а можно мне стать первой жертвой… в смысле испытателем?
— Если верить дневникам Велинберга — да. Он добыл камень, который назвал оскантом и считал, что тот может вернуть стихийникам жизнь. Не ту, где на них косо смотрели, преследовали и казнили, а ту, где их могли приравнять к обычным магам. Оставив только тех, кто понимает и контролирует дар.
— Но почему… прошло ведь двести лет. Почему сейчас? — растерянно тряхнула я головой. — Столько времени потрачено зря…
— Напомните-ка, лиерра, как у вас с историей? — весело хмыкнул Оллэйстар и откинулся на спинку стула. — Вы знаете, как к стихийникам относились двести лет назад?
— Никак, — вздохнула я и закусила губу, по примеру Оллэйстара откинувшись на подушки. — До вступления на престол Алемдара Оришанского учили едва ли половину, а сошедших с ума…
— Убивали, — с охотой подсказал Оллэйстар. — Велинберг не знал, как относится к этому вопросу новый император, а узнать не успел — умер от старости. Увы, он не дожил до принятия Алемдаром указа о принудительном обучении стихийных магов, поэтому предпочёл спрятать оскант до лучших времён.
— И теперь вы…
Почему он? Почему именно Ориану Оллэйстару поручили достать оскант из шкатулки? Почему не императорским магам? Почему не артефакторам? Или есть что-то, из-за чего такой чести удостоился именно он? Пусть уважаемый, но рядовой, по сути, ректор Академии контролируемой магии.
— Империю раздирает на части, — мрачно отозвался Оллэйстар. — Стихийники обозлены, часть бежит в Ороканскую пустошь, где всех без разбора принимает некто Горус, но тех, кто остаётся в империи, гораздо больше. И обычные жители напуганы, они за несколько кварталов обходят дома, где есть хоть один стихийный маг. Не понимают природу вашей магии, бояться сгореть, утонуть или задохнуться просто посмотрев стихийнику в глаза. И вы, Аурелия, можете это остановить.
— Я? — Голова пухла и грозила лопнуть от таких новостей.
Рианы, во что я влезла?
— Кварц Габиуса — в личном пользовании императора, он не пожертвует им даже ради такой цели, а без вас я не смогу вскрыть шкатулку.
— Я могу, но… это же… Да как я…
— Помогите мне, и я обещаю избавить вас от советника.
Да что за день такой! Поперхнувшись воздухом, я надсадно закашлялась. И продолжала кашлять, пока не ощутила прохладное прикосновение к руке.
— Я обещаю, — повторил Оллэйстар, серьёзно глядя на меня.
— Это же великий князь, — беспомощным шёпотом ответила я, — дядя императора, глава канцелярии и…
— Ты мне не веришь? — насмешливо хмыкнул он, словно речь шла о булочнике из соседнего квартала.
— Я… я просто не могу. — Коротко столкнулись взгляды, и Оллэйстар отстранился, но… Рианы, я схватила за рукав собственного ректора! — Нет, я…я верю вам, но такие интриги… Я не могу справиться с Присли, не могу противостоять Эвилонбергу, да даже Рик не слушает, а вы предлагаете… Это же дело всей империи, куда мне…
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
— А кому ещё? — задал простой вопрос Оллэйстар и накрыл мою ладонь своей. — Велинберг не был приближен к императору, он всего лишь хотел мира. А теперь, благодаря ему, мы можем этот мир установить. Ты упустишь такой шанс?
Упущу? За оскант я бы убила, но, возможно, убьют как раз меня.
— Я помогу вам, — выдохнула я, понимая, что выбора нет. И выдернула ладонь.
Три дня спустя я возвращалась с занятий, а в голове всё крутилась одна навязчивая мысль. В той беседе Оллэйстар запретил мне даже думать о лаборатории, пока последствия от влияния Мисты не сойдут на нет, а я все эти дни думала только о том, что выход есть. Теперь мне необязательно бежать и прятаться, нужно просто разгадать загадку Велинберга, открыть шкатулку и достать оскант.
Всего лишь…
Я вздохнула, поправила на плече сумку и напоролась на злой девчачий взгляд. Так, что опять не так?
Ответ нашёлся быстро, стоило только завернуть за угол.
— Какого… — я с трудом проглотила ругательство, — что ты здесь делаешь?
Встав перед Риком, я перекрыла восторженным идиоткам вид на боевика, правда, это не мешало им меня ненавидеть ещё и за это.
— Тебя жду, — пожал плечами Рик и отлепился от стены рядом с моей дверью.
— И зачем?
— Соскучился, — улыбнулся он и приблизился. Наглая ладонь скользнула по талии, на мгновение лишая дара речи.
— Ты решил извести меня или себя? — подняла я бровь и скинула чужую конечность.
— Почему тебя? — не понял Рик. То есть целостность своей тушки его не волнует?
— Потому что твои милые, — скривилась я, — соседи по общежитию уже донесли своим прелестным родственникам о том, как я выходила перед отбоем из твоей спальни. Как понимаешь, родственники молчать не стали…
Перемена оказалась разительной. Рик разом нахмурился, глаза заметали молнии в самом прямом смысле, а сам боевик шагнул ко мне, удержав за локоть.
— Что он тебе сделал? — И всё это стиснув челюсти и заглядывая мне в глаза.
— Совсем уже? — отозвалась я с шипением, выдернула локоть и отступила к своей двери. К большой радости всех тех, кому внезапно понадобился этот коридор.
— Аурелия… — У Рика дёрнулся кадык, он прикрыл на мгновение глаза, но продолжил: — Просто скажи, что сделал этот… его высочество и я…
Что именно «я» он не договорил, но решимости там явно хватило бы на весь факультет.
— Никто ничего мне не сделал, — спустя несколько долгих секунд вздохнула я. — Но завтра об этой нашей дружеской беседе снова будет знать не только и не столько академия. А у меня хватает сложностей и без этого…
— Хорошо, — дёрганным движением Рик взлохматил шевелюру. — Давай встретимся где-нибудь после отбоя… мне нужно кое-что тебе передать.
— С тобой. После отбоя. Где-нибудь, — иронично отозвалась я. — Принеси своё кое-что на ужин, если надо, там и увидимся.
Пришибленные в первые дни, сейчас студенты полюбили столовую с удвоенной силой. Ещё бы! Стихийники это, конечно, страшно и волнительно, но есть-то хочется каждый день.
— Ладно, — вздохнул Рик, молча развернулся и быстрым шагом пошёл к выходу с этажа.
Глава 20
А на столе алел вестник Оллэйстара.
«Завтра, восемь вечера, лаборатория 101. О.О.»
Очень вовремя, потому что если меня не добьёт проклятый огонь, то с этим справится истерия, с ним связанная. Или бесконечные посетители, один из которых как раз стучал сейчас в дверь.
— Грасс. — Корса больше не делала вид, что мы подруги. — Вот твоя книга и пирожные. От меня, в качестве извинения. — Она протягивала мне толстый справочник и коробку с эмблемой лучшей кондитерской города.
— Извинения за что? — уточнила я.
То, что она держала книгу и коробку без перчаток, говорило лишь о безопасной упаковке. И ни разу не гарантировало невинного содержимого.
