из-под риса.
– Повеселитесь там! Передавай привет Сатока-тян, – улыбнулась она.
Теплота, исходящая от Ёсино, обволакивала Айко, как мягкая перина, и на душе стало спокойнее. Она едва не обняла экономку, но сдержалась, ведь взрослые так себя не ведут. Поэтому лишь поблагодарила Ёсино и вышла на улицу.
* * *
Кэйтаси брел в непроглядной мгле, она касалась его лица, проходила между пальцами, затрудняла движения. Вдалеке его кто-то ждал, эхом разносился женский голос:
– Хозяин наконец-то пришел… Урако долго ждала… Слишком долго…
Таинственный голос звучал в голове и расходился горячим покалыванием по всему телу. Чем ближе Кэйтаси подходил к незнакомке, тем сильнее ощущал жар, идущий из непроглядной тьмы.
– Освободи Урако, хозяин!
Последние слова утонули в сильном порыве ветра, а в сторону Кэйтаси полетели лепестки сакуры, они царапали щеку. Вдалеке показался могучий ствол дерева, поверхность под ним была усыпана нежными розовыми лепестками. На них сидела молодая девушка, на макушке подрагивали лисьи ушки, белоснежные волосы разметались по голым плечам и бинтам, что скрывали грудь. Алые концы волос ниспадали на красные штаны хакама.
Незнакомка подняла голову, и взгляд красных глаз пронзил Кэйтаси. Жар снова подступал к телу, от пальцев рук и дальше к сердцу, пот струился по лицу. Кицунэ[71] протянула к нему когтистую ладонь, но что-то явно мешало ей встать.
– Почему хозяин предал Урако! Хозяин обещал…
Тьма поглотила Кэйтаси, и он резко открыл глаза в собственной комнате. Его встретил белый потолок, ни ёкая, ни кромешной тьмы. Почему лисица называла его хозяином и требовала освободить? Кэйтаси никогда не видел ёкаев или духовками, которые жили среди людей, если верить легендам и городским мифам.
Зато в них верила мама, в детстве она рассказывала, что большинство сущностей безобидны, а агрессивными они стали из-за человеческих низменных чувств. Мама показывала места, где их можно встретить: заброшенные святилища, одинокие фонари, тенистый пруд, парк неподалеку от дома – объясняла, как задобрить духа и как спастись. Раньше Кэйтаси думал, что это просто сказки, но вчера на складе он слышал женский голос, похожий на кицунэ из сна.
Кэйтаси резко сел на кровати, босые ноги коснулись холодного пола, он потянулся к столу около кровати и взял красный шарф, затем привычным движением обмотал его вокруг шеи. Мягкая шерсть согревала и успокаивала, но мысли возвращались ко сну и событиям на складе. Тогда что-то сожгло веревки, однако голубой огонь ему не причинил вреда. Рука непроизвольно коснулась щеки, и пальцы нащупали легкий порез. По спине пробежали мурашки. Выходит, сон оказался явью.
«Неужели ёкаи живут среди людей?» – Кэйтаси сжал шарф рукой, чтобы не потерять связь с реальностью.
Если ёкаи действительно существовали, то и голос на складе принадлежал одному из них, и кицунэ из сна – реальность, а не разыгравшееся воображение. Могла ли мама видеть ёкаев, раз столько о них знала? Тогда, в детстве, Кэйтаси не задавался таким вопросом, а теперь не знал, где искать ответы.
Он встал с кровати и прямо в черной пижаме прошел мимо стола, телевизора на стене и игровой приставки, забытой на полу. Кэйтаси распахнул дверцы шкафа, поклонился фотографии мамы и сел перед семейным алтарем. В голове роились вопросы, но мама не могла ответить на них. Как же это глупо! Что может рассказать ему фотография? Кэйтаси закрыл глаза, глубоко вздохнул и осторожно выдохнул.
– Знаешь, мама, – слова давались ему с трудом, однако он чувствовал, что должен высказать то, что терзало его, – сегодня мне приснился странный сон. Там все казалось реальным и нереальным. И… это…
Мысли путались, а слова застревали в горле. Кэйтаси не мог подобрать слов, чтобы объяснить, что почувствовал от прикосновения тьмы. И почему ему хочется снова увидеть лисицу и узнать, что ей нужно. Кэйтаси сжал руки на коленях и глубоко вздохнул:
– Забудь, неважно. Вчера у меня был день рождения, я не хотел его праздновать. Но литературный клуб устроил праздник. Ребята ждали меня около школы. – И тут слова бурным потоком хлынули из Кэйтаси: – Наверное, это придумала Айко…
Кэйтаси запнулся, когда назвал Такэду по имени – впервые, хотя она уже обращалась к нему так. И это сбивало с толку, как будто одноклассница то хотела стать ближе, то снова держала дистанцию. Кэйтаси не понимал, как себя вести с нею, поэтому старался держаться подальше, но Такэда раз за разом вторгалась в его личное пространство.
Утренний свет полностью озарил комнату, с улицы доносились приглушенные голоса да рев отъезжающих машин. Кэйтаси встал, сложил руки в молитвенном жесте и поклонился маме. Он еще успеет обдумать сон, а сейчас нужно торопиться. Сегодня в клановом особняке Ёсимура-кай собрался не только весь клан, но и близкие друзья семьи, чтобы отпраздновать его день рождения. Отцу пришлось на это пойти, потому что Кэйтаси поступил в академию Ёсано и все узнали, из какой он семьи. Это хороший повод показать всем, кто настоящий преемник оябуна, а кому пора вернуться на север, где ему самое место.
Кэйтаси переоделся в клановое кимоно: сначала белое, а поверх черное, затем серые штаны хакама в узкую черную полоску и белоснежные носки таби, на плечи он накинул черную куртку хаори с клановым гербом. Кэйтаси оставил шарф в комнате. Как бы ему ни хотелось иметь поддержку мамы, нельзя нарушать традиции.
* * *
Только на улице Мицуо понял, отчего сестра Юи искала жертву: когда он развернул список. Мама решила превратить семейный ужин в банкет на двадцать персон. Мицуо вздохнул и вышел через калитку.
Он долго плутал по узким переулкам квартала Икэбукуро, который, видимо, еще не проснулся после бурной пятницы. Наконец Мицуо добрался до круглосуточного комбини FamilyMart, и тут в кармане завибрировал телефон. На дисплее высветился входящий звонок по Skype от дяди Тайко. Мицуо сел на лавочку напротив парковки. Из магазина женщина выкатила тележку, рядом семенил малыш в ярко-желтом комбинезоне, они подошли к минивэну.
Когда Мицуо ответил на вызов, на экране появилось лицо дяди: черные волосы взлохмачены, под глазами темные круги. Он улыбнулся Мицуо немного вымученной улыбкой и отпил из кружки:
– Ты как, Мицуо? Семейный ужин еще не прошел?
Выходит, дядя все же прочитал его последнее сообщение, где Мицуо жаловался на Кодзи, который хотел рассказать маме про литературный клуб. Впрочем, сейчас Мицуо больше тревожил сам Тайко, чем брат. Дядя осунулся, явно похудел, лицо смертельно бледное. В голову лезли слова Кодзи о темном прошлом дяди. В тот вечер Мицуо попытался найти информацию, но обнаружил лишь упоминания скандальных заголовков статей. Ему ли не знать, как любят журналисты все приукрашивать? Поэтому Мицуо решил найти сами материалы, но потерпел неудачу: статьи выходили в старинных журналах, у которых не было электронной версии, да и в магазинах уже не продавались. Оставалось искать в букинистических лавках или библиотеках. Но у Мицуо не было времени. Он едва успевал делать уроки, писать книгу и тренироваться.
– Меня отправили в магазин. – Мицуо помахал внушительным списком.
Дядя усмехнулся и перевел камеру на мольберт – там стояла незавершенная картина. Под кроной сакуры сидела девушка с книгой в руках, ее огненно-красные волосы струились по нежно-голубому платью, рядом, прислонившись к стволу дерева стояла девушка с пепельными волосами. Иллюстрация к его книге оживала на глазах, у Мицуо застучало сердце, отдаваясь дрожью на кончиках пальцев. Ему нестерпимо захотелось домой, закрыться в комнате и писать, писать и писать, пока не сведет руки судорогой. Но придется отсидеть семейный ужин.
– В школе учителям разрешают работать над собственными проектами, чтобы развивать способности, можно объединиться с учениками и нарисовать картины для школьной выставки.
Дядя вдохновенно рассказывал про академию искусств в Осаке, отчего у Мицуо что-то потянуло в груди и защипало глаза. Похоже, Тайко нравилось в школе, а он хотел вернуть его в Токио, где дядя только страдал. Мицуо цеплялся за Тайко, ведь без него он не справится.
«Ему лучше там, чем с тобой! – шептал внутренний голос. – Он доволен новой жизнью, а ты живешь прошлым».
Мицуо горько усмехнулся своим эгоистичным мыслям, но дяде ничего не сказал. Он не собирается отступать от плана и сдержит обещание. Пусть Тайко сам решает, где ему лучше: там или здесь.
Входящий звонок от сестры Юи помешал разговору. Мицуо поспешно извинился
