– Сейчас принесу.
Пока она ходила за кувшином, Аяна рассматривала её комнату, какую-то будто пустую и безликую. Даже запах был какой-то неопределённый и неуловимый.
– Джин, ты давно живёшь здесь?
– Три года.
– А до этого?
– До этого я жила в другом месте. Слушай, давай не будем об этом, хорошо? Расскажи мне лучше, откуда ты.
– Может, позовёшь остальных? – улыбнулась Аяна. – А то потом снова всё рассказывать.
Джин рассмеялась, ушла и вернулась с Лиу и Ивэр.
– Как у вас всё чудно устроено, – удивлялись они. – Совсем не как у нас. Аяна, ты так много успела повидать, и степь, и часть озёрного края! А потом ещё и в Ордалл уедешь.
– Я вообще только свою деревню и видела до того, как сюда, в Тэно, приехала.
До пяти часов они болтали и пытались разобраться с тонкостями игры на читаре, и Джин угостила её рисом.
– Тебе пора, – сказала она. – Сейчас Лейсе придёт.
– А чем вы занимаетесь после пяти?
– Домашними делами, – вздохнула Джин. – Тётя не любит, когда мы отвлекаемся.
Она заправила свои тёмные волосы нежными белыми пальцами за ухо, и Аяна залюбовалась на это лёгкое движение.
Ивэр встала и потянулась, сплетя руки над головой.
– Тебе надо танцевать, Ивэр, – сказала Аяна. – Ты двигаешься красиво. Вы все такие изящные.
Ивэр выставила перед собой запястья и изящно подвигала ими.
– Точно, точно, – сказала Аяна. – Это очень красиво.
На следующих трёх уроках девушки пели песню долины, которую она записала им. Это была колыбельная про реку, которую Аяна пела Конде, когда он лежал со сломанной ногой.
– Необычная мелодия, – сказала Гэла. – Похожа на мелодии моих родных мест.
Она напела тихую мелодию.
– Да. – Аяна вспомнила о доме и загрустила немного. – Очень похоже. Как две родные сестры.
– Ты, наверное, скоро перестанешь к нам ходить, – сказала Джин.
– Мой срок через две с лишним недели. Я постоянно сплю, ночью и днём, но в остальном всё в порядке.
– Как ты ещё ходишь к нам, – пожала плечами Джин. – Я на этом сроке еле ползала.
Аяна удивлённо повернулась к ней.
– У тебя есть ребёнок?
Джин слегка побелела, а остальные девушки смотрели на неё.
– Да, – сказала она. – У меня сын. Ему четыре. Он живёт в деревне. Его отец не хотел его.
Аяна пересела к Джин на скамью и обняла её.
– Ты, наверное, скучаешь по нему?
– Да. Он живёт к северу отсюда. Я давно не видела его.
– Мне очень жаль.
– Зато тебе повезло. Ты носишь желанное дитя, и твой муж рядом, – сказала Гэла. – Да, Джин? Давай лучше порадуемся за Аяну.
Аяна вышла от них в недоумении. Она не стала расспрашивать Джин о сыне – та была слишком печальной. Она хотела расспросить Верделла о том, сколько денег они смогли скопить, и направилась к нему на рынок, но не нашла его в рыбной лавке: там сидел какой-то другой парень.
От беспокойства у неё заныла спина. На постоялом дворе Верделла тоже не было, и Аяна легла на кровать, обнимая живот.
Малышка последние несколько дней притихла, но это было и к лучшему. Пусть лучше так, чем пинки вроде тех, которыми баловался Ленар в животе у сестры.
– Айлита, – сказала она. – Маленькая моя. Моя хорошая. Ты там спишь, что ли? – спросила она, щупая живот, но малышка только сонно пошевелилась. – Ну тогда и я посплю.
Она тихонько лежала, и сон не шёл к ней.
Верделл вошёл, тихонько приоткрывая скрипучую дверь, но увидел, что Аяна не спит, и смело шагнул в комнату.
– Я искала тебя на рынке, - устало сказала Аяна. - Тебя там не было. Ты больше не будешь там работать?
– Нет. Я устал спать на конюшне. Я ушёл оттуда, потом постирал свои вещи и помылся с мылом. От меня теперь не пахнет.
– Ты снова ночью уйдёшь?
– Да. Не хочу терять деньги. Я договорился о продаже кобылы, кирья. Ещё шесть дней, и у нас будет необходимая сумма. Мы сможем переправиться в Арнай. В Димае, куда мы приедем, можно снять комнату в доме у города. Это будет лучше постоялого двора. И мы станем ещё чуть ближе к дому.
– К твоему дому.
– Он станет и твоим. Прислоняйся. Я полежу тут, пока ты засыпаешь.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
Он подставил спину, и Аяна прислонилась к ней.
– Верделл, нам надо будет успеть за неделю доехать до Арная. Ты думаешь, это удачная затея?
– Мы должны успеть.
39. Ну и странные у вас имена
Следующие дни прошли в радостном ожидании отъезда. Аяна ходила к девушкам, и те подбадривали её. Мальчишка на конюшне был прав. Новые друзья помогли ей справиться с тоской.
Малышка тихонько шевелилась, и Аяна подвязывала живот. Ноги почти не болели. Она вспоминала Олеми и сочувствовала ей, радуясь, что избежала всех напастей, которые не миновали сестру.
На пятый день к ночи Верделл приехал обеспокоенный.
– Кирья, ты готова? – сказал он.– Нам придётся уехать сегодня. Я тут немножко вляпался. Мы возили эти вещи... Мой подель... напарник сказал, что нас ищут.
Он стоял с бегающим взглядом и ерошил волосы, и Аяна не на шутку перепугалась.
– Ищут? Кто?
– Те, кому не понравилось, что мы перевозим эти вещи. Собирайся, собирайся.
Аяна суетливо собрала все их немногочисленные пожитки в мешки. В ушах стучало.
– Вот, – сказал Верделл, протягивая ей кошель на шнурке. – Это наши деньги. Замотай их под эту свою тряпку. Кобылу берём с собой, продадим в Орте вместе с повозкой. Готова?
– Да, – сипло прошептала Аяна.
– Я выведу Ташту, запрягу кобылу в повозку и вернусь за тобой. Не высовывайся пока. Поедем быстро, готовься.
Верделл выбежал из комнаты, и Аяна подтащила мешки к двери. Её колотило. Во что он там вляпался, этот оболдуй?
Вещи собраны, ничего не забыла... Он сказал - "поедем быстро", значит, надо подвязать живот. Аяна трясущимися руками обернула керио вокруг одежды и завязала концы. Кошель на длинном шнурке нырнул под слой ткани.
Снаружи доносились голоса. Она остановилась, тихонько подошла к двери и высунулась наружу. Что он там возится? Надо спуститься и помочь ему.
Аяна взглянула вниз с галереи и остолбенела. Верделл сидел на кобыле, а двое незнакомцев ехали по бокам и вели её прочь со двора. Его руки были неестественно вывернуты назад, и она с ужасом вгляделась, потом отшатнулась.
Руки Верделла были связаны. Его связали?!
Она попятилась в комнату и оперлась об стол. Горло стиснул страх, мешая дышать. Куда его увели?
Лестница натужно скрипела под ногами. Аяна неуклюже поспешила вниз, держась за больную поясницу, и наткнулась на Каго.
– Вот и закончилась ваша малина, – хмыкнул он. – Загребли твоего муженька. С самого севера выслеживали эту шайку, хех.
– Каго... куда его увозят?..
– На север, говорю же. Они вроде как ачте переправляли, который для дворца. В Арнай продавали.
– Откуда ты знаешь? – простонала Аяна.– Ты уверен?
– Да они ж сами и сказали, эти, кто поймал, – усмехнулся Каго. – Ну, теперь всё. В кандалы и на рудник. Хех.
Аяна схватилась за вновь резко заболевшую спину. Нет. Не может быть. Сначала увезли Конду, теперь Верделла. Это всё дурной сон. Дурной сон. Она сейчас проснётся, опираясь на тёплую спину Верделла, и он будет ругаться на неё, что она не спит и мешает спать ему.
У неё закружилась голова. Дурной сон. Надо подняться и лечь в кровать. И проснуться.
Отчаяние плескалось у её ног. В этот раз оно было не холодным и липким. По её ногам текло что-то тёплое.
Она задохнулась. Дыши, говорила олем Ати. Вдох, выдох. Мама, мама, где же ты... Мамочка, ты так далеко!
– Хаго. Где живёт... Повитуха. Скажи...
Ей не хватало дыхания на слова, страх сковал её грудь, застыв колючим комом в груди.
– Ближайшая – через одну улицу. Вон там. Зелёные ворота.
Через улицу. Аяна развернулась и как в тумане пошла к воротам двора. Нет, это долго. Конюшня!
– Аллар, Ташта. Найле. Йере. Инни.
Керио поддержал живот. Надо успокоиться... Успокойся, всё хорошо!
