покорно. Тошнит, одни убийства». Яша выключил беснующийся молча экран.
«Хотя… многие уже наелись, телека вообще не имеют и смотрят только видео. Прогресс… на Марс скоро полетим… Свою планету изгадили и опустошили, пойдём на другую. А что они собрались показать Космосу? Ту же начинку из телека. Свою людоедскую жадность? Убогие цели? Патологическую резвость колонизаторов? Научились брать ресурсы, а кто научится их возобновлять, ребята? Наука, начни сначала, с простого, с простой логики: в банке не только берут денежки, но их и класть туда надо!»
За стеной послышались голоса соседей, они кричали, видимо, ссорились.
« Правильно в Библиотеке Дола одна книжка раскрылась про принципы цивилизации: сначала научиться решать проблемы без конфликтов. Нет, Доска нагло утвердила своё понятие цивилизации – технический прогресс. Вот Кант сказал: главное – самоценность человеческой личности, которая не должна быть принесена в жертву даже во имя блага всего общества! Мудрый господин. Кто-нибудь его помнит?»
За стеной у соседей начался мордобой.
«Ладно, предположим, половина людей согласна быть фрагментами такой отсталой цивилизации, а другая-то половинка не хочет! В Доле говорят, что вся эта байда заканчивается, отпущенную энергию съели, больше этот бедлам никто энергией жизни субсидировать не собирается, потому что это уже не свободный выбор. Мы сами, люди, не должны выделять энергию для такой «цивилизации»… Игнорировать и строить свою?»
Яша взбил подушку и лёг в неё лицом. Соседи завершили конфликт и, видимо, пошли спать.
«А незаметно как-то в Доле завели про Бога. Раньше я с ним сталкивался чисто теоретически – Библия и из уст персонажей книжек и кино. Марьяна и священники не в счёт».
И тут яшина мысль в голове сверкнула солнечным зайчиком внутрь памяти: Маназ, указывая пальцем на голубое небо Дола, поведал основную схему Бытия:
– Центральное Солнце Вселенной – Солнце Галактики – Солнышко нашей солнечной системы и… ваше внутреннее солнышко. Так ведь и в каждой вашей клеточке есть типа солнышко – центросома. Митохондрии в клетках вашего тела уступили ей главную роль, а сами пошли спатки. Сейчас такие дела у вас начнутся…
«Как же всё разумно у строено – как внизу, так и верху, как малое устроено, так и большое. Все просто!»
Марьяна прошла мимо двери на кухню.
«Получается…. Бог во мне??»
Яша резко сел на кровати. Волосы выбились из «хвоста» и прямые брови построили «крышу». В Библии же это есть!
Яков бросился к книжному шкафу, выдернул Библию и сразу несколько книг шлёпнулись на ноги. После трёх минут судорожного листания страниц, Яша нашёл: « Я Есмь – Господь твой». Это были слова Иисуса. Конечно! Это он и хотел сказать, – сказал, а его вообще не поняли!.. Искра! Я Есмь! Солнце внутреннее у каждого! Конечно же, в каждом, в абсолютно каждом человеке – Бог! Только он здесь, в плоском мире, у каждого в процентах…» Тут Яша лёг на плед, словно на траву Дола, и его словно завернули в тепло и счастье, непонятно откуда наплывшее, и говорящая голова отключилась. И тут случилось странное: Яша осознал, что сердце его дышит.
В Москве-Доске настало резкое похолодание. Ноябрь завершал осень ледяными дождями, морозами по утрам, бил голые ветки деревьев друг об друга, гнал последних птиц долой, и вообще был самим собою.
Люди же, впрочем, как обычно с наступлением осенних холодов, активнее взялись за бизнес. Кто-то обнаружил очередной вид гриппа и принялся торговать лекарствами, кто-то объявил финансовый кризис и падение валюты, кто-то настрочил миллионы плохих курток на продажу, телевидение запустило десятки перестиранных заново проектов.
«Богема» засияла новыми масками на личиках, с иголочки перекроенных на летних операциях: никто никого сразу узнать не может, бугры на лице и теле сияют, выставленные и смазанные, раскрашенные и уклеенные стразами или залапанные чёрными тату.
Наука без перерыва на лето продолжила отвлекать человека от познания себя и разделять объекты познания. Математика цвела сама по себе, биология брела по запылённому от давности пути Фауста – вне души и Духа-Бога. Астрономия продолжала делать вид, что не существует единой системы мира и астрологии, в которой есть человек, а в нём тоже есть звёздное небо и его карты. Это напоминало состарившуюся леди, гадающую на суженого: хочу замуж, но мужчин ненавижу.
Злые газеты, воображая, что несут что-то новое, несли древнюю ненависть и бессильное возмущение. Школы продолжали принуждать миллионы детей к бесплатному десятичасовому рабочему дню, а родители изо всех сил тянуть своих отпрысков по руслам стереотипов преуспевающего члена общества.
Тяжело тянулись дни для стариков: усталость от борьбы с голодом и лишениями.
Люди являлись друг другу «чёрными учителями», варясь в совместном котле, наподобие воронки. Знакомые и незнакомые люди испытывали друг друга, мордовали, обманывали, обкрадывали, отравляли продуктами, заманивали, проклинали, обесточивали, назидали себе в угоду, убивали ножом и ненавистью, сами становясь жертвами на каждом шагу.
И вот, после знойного летнего тормоза, весь этот скрипучий и затхлый водоворот жизни быстрее закрутился каруселями, обманываясь иллюзией собственной новизны, и обманывая ею подрастающее поколение.
Однако, подобно звёздам во мраке, засияли люди-перемены, те, кто по собственной воле уже начали жить иначе. Их математика потихоньку начинала творить чудеса, их биология незаметно смело шагала навстречу неслыханным открытиям, их религиозные взгляды ширились, благодаря желанию всеобщего объединения людей. Кто-то искренне сказал кому-то незнакомому «извините, пожалуйста» или «хорошего вам дня» это понеслось во все стороны, как бриллиантовые брызги чистого родника.
Рассыпавшись по огромной Москве, многие старики открыли в себе шлюзы второй молодости, сели на велосипеды, выбежали в парки, запели, наполнили музеи и выставки, организовали помощь друг другу. Начали просыпаться и молодые. Бескорыстная помощь больным, одиноким, потерявшимся, животным и птицам, фантастически красивые проекты перемены облика города, совместных праздников, игр на воздухе и многое, многое другое незаметно зрело, подобно новому Фениксу, что отращивает свои крылья под слоем пепла.
Телевизоры же ежечасно орали о наступающем «конце света». Отжитое агонизировало, чуя свой конец.
Наступила зима.
Часть вторая. Зима
Глава 12. Сон Иакова
Всё, что вы ищете, уже есть в вашем распоряжении.
Серый и Яша с красными от мороза носами шли по Маросейке.
– Хочешь Маху найти, – говорил Серый, – попроси своего Барсука, он же меня нашёл.
– Хочешь через неё Расу найти? – улыбался Яков стянутым от мороза ртом.
– Мысли научился читать? – щурился Серый от горстей снежной крупы, которые швырял в лица ветер. – Где, наконец, этот дом?
Яша свернул в переулок, потом во двор через арку и посмотрел на окна второго этажа. Занавески в комнате Барсука не поменялись. Но на двери подъезда появился домофон.
– Вот это да, – растерялся Яша. – Что делать?
– А с твоим Барсуком у тебя что, совсем нет связи? Мобила там…
Яша растерялся: «И вправду, что я ему позвонить так и не смогу?»
– Пошли, кофе где-нибудь попьём, задубеем тут, – проворчал Серый, и
