— Порой жизнь в этом доме напоминает и то и другое. Полагаю, ты хотела рассказать мне, что, несмотря на все старания, вам так и не удалось найти убедительных доказательств виновности Микса.
— Все так. Я беседовала с ним. Он был в тот день в управлении, и у него хватило ума не отрицать это. Но он утверждает, что во время нападения был у себя — забирал кое-какие вещи.
— Лиз, это был он. Он просто отплатил мне.
Фиби взглянула в окно, как прежде делала ее мать. Но вид дождя не только не успокоил ее, но привел в отчаяние — как если бы она оказалась загнана в ловушку. И это в тот момент, когда необходимо было столько сделать.
— У меня случались стычки и с другими копами, но чтобы так, как с Миксом, — ни разу. Да и было это давно. Я не просто поставила его на место, но и отстранила на время от работы, да еще и порекомендовала полицейского психиатра. Микс уже в тот момент хотел разобраться со мной — это было понятно по его поведению. Не зря же Сайкс вмешался тогда в наш разговор.
— Я беседовала с детективом Сайксом, и он подтвердил, что Микс и в самом деле был вне себя. Но все это слишком неопределенно. У меня нет никаких фактов, которые позволили бы напрямую увязать Микса с инцидентом на лестнице. Да, он находился в тот день в здании. Да, он действительно был зол на вас. Но Микс уже спрятался за своего адвоката. А тут еще его отец, который тоже обладает немалым весом в управлении. Если бы вы могли дать мне хоть какой-то факт, какую-то деталь…
— Боюсь, мне уже нечего добавить.
— Тогда пойдем по новой. И начнем не с нападения, а с того момента, когда вы вышли утром из дома.
Фиби знала, как это делается. Вновь и вновь повторяя одну и ту же историю, вы начинаете вспоминать такие мелочи, которые поначалу могли ускользнуть от вашего внимания.
И она стала рассказывать о том, как пошла утром на автобусную остановку, поскольку машина все еще была в ремонте. Она прихватила из дома МРЗ-плеер, которым любила пользоваться Ава во время работы в саду, и пыталась убедить себя в том, что у поездки в общественном транспорте есть свои преимущества. По крайней мере, вы можете расслабиться, чего никак не сделаешь за рулем.
— Вы что-нибудь заметили? Не было ли, случаем, ощущения, что вас преследуют?
— Нет, ничего такого. Правда, я об этом не думала, но в целом все было как обычно. Я сразу прошла в свой кабинет и занялась разбором бумаг.
Фиби подробно описала свою утреннюю рутину, попутно перечислив офицеров и детективов, с которыми ей пришлось иметь дело. Все как всегда, думала она. Обычный понедельник.
— После разговора с капитаном я направилась вниз.
— Вы всегда пользуетесь лестницей?
— Да, это уже вошло в привычку.
— Вы с кем-нибудь разговаривали по дороге?
— Нет. Впрочем… Я сказала своей помощнице, что иду на занятие. Стоп!
Поставив чашку с кофе, Фиби откинулась назад и закрыла глаза. Мысленно она вновь прокрутила всю ситуацию, увидев себя при этом как бы со стороны.
— Она задержала меня почти на минуту, задавала какие-то вопросы, которые вполне могли подождать — особенно если учесть, что я спешила на занятие. Тогда я не обратила на это внимания, разве что слегка разозлилась… Время поджимало, да и девушке было хорошо известно, что меня уже ждут.
— Кто ваша помощница? — спросила Лиз, доставая свой блокнот.
— Энни Утц. Она пришла к нам несколько месяцев назад. Я думаю… — пытаясь восстановить в памяти всю картину, Фиби вновь прикрыла глаза, — я думаю, она пыталась задержать меня специально… Болтала какую-то ерунду. Потом сказала, что я, должно быть, буду спускаться по лестнице — как всегда.
Фиби открыла глаза. Теперь в ее взгляде читалась неприкрытая ярость.
— Она подала ему сигнал, по мобильному или радиотелефону. Она дала знать этому ублюдку, что я снова решила обойтись без лифта.
— Думаете, у них что-то вроде романа?
— Вряд ли. Как я уже сказала, она здесь новенькая — только пару месяцев в управлении. Весьма дружелюбная девушка. Выглядит очень броско. Не замужем. Любит пококетничать с мужчинами, но не пережимает. А вчера она нервничала. Не так чтобы очень, но… Я спешила и поэтому не обратила внимания. Надо сказать, я просто забыла о ней, о нашем разговоре — вплоть до этого момента.
— Я поговорю с ней.
— Нет, мы поговорим. Я еду с вами.
— Лейтенант. Фиби…
— Просто поставьте себя на мое место.
— Помочь вам одеться? — глубоко вздохнув, спросила Лиз.
Отчаянно потея и проклиная все на свете, Фиби пыталась влезть в рубашку. И тут в комнату вошла Эсси.
— Что, скажи на милость, ты делаешь?
— Пытаюсь влезть в эту проклятую рубашку. Мне нужно уйти с детективом Альбертой.
— Никаких «уйти». Ты немедленно отправляешься в собственную постель, Фиби Макнамара!
— Я всего лишь на час.
— Фиби, не заставляй тащить тебя в чертову постель!
— Мама, ради бога, — Фиби, у которой опять заболели все ушибы, в бессилии уронила руку, — помоги мне лучше с этой идиотской пуговицей.
— Я же сказала, ты никуда не пойдешь.
— Пойду. Наконец-то в моем деле появилась зацепка, и я намерена…
— Фиби, не говори о себе как о деле. Ты — моя дочь.
Фиби устало нянчила больную руку. Даже сквозь собственное раздражение она отчетливо видела в глазах матери проблески надвигающейся паники.
— Мама… Все в порядке. Давай попробуем успокоиться.
— Я успокоюсь, только когда ты вернешься в постель. — Эсси решительно подхватила халат дочери. — Живо! Я не намерена…
— Мама, послушай меня. Моя рука скоро будет здорова, ушибы тоже заживут. Но мы обе знаем, что это такое, когда болит внутри. И ты поймешь, если я скажу, что не смогу вылечиться до тех пор, пока этого человека не поймают. Пока его не заставят расплачиваться за то, что он сделал.
— Тебе необязательно заниматься этим самой. Есть и другие люди…
— Я знаю, что ты думаешь именно так. Я могу тебя понять. Но и ты постарайся понять меня. Мама, я не хочу жить в страхе. Я просто не могу.
— Это совсем не то, о чем я прошу тебя. Совсем не то.
— Но я испугана. Стоит мне закрыть глаза, и я вновь оказываюсь там, на лестнице.
— Бедная моя детка. — Слезы хлынули по щекам Эсси, когда та с нежностью коснулась лица дочери.
— Наверно, мне было бы проще поддаться этому страху. Но я знаю, что если поступлю так, то в душе уже никогда не выберусь с этой проклятой лестницы… Пожалуйста, помоги мне надеть эту рубашку.
Сквозь слезы Эсси внимательно вглядывалась в лицо дочери.
— Я не хочу, чтобы ты жила так, как живу я. Не хочу, чтобы ты всего боялась.
— Я знаю.
Медленно, не спуская с Фиби глаз, Эсси застегнула на ней рубашку.
— Тебе действительно нужно идти?
— Да, мама. Извини.
— Фиби, — Эсси осторожно вложила ее руку в повязку, — как только вернешься домой, немедленно в постель.
— Как скажете, мэм.
— И ты съешь все, что я приготовлю тебе на ужин.
— Все до кусочка, — пообещала Фиби, нежно целуя мать в щеку, где под искусным макияжем виднелся крохотный белый шрам. — Спасибо тебе.
Когда Фиби в сопровождении матери вернулась в гостиную, Лиз уже ожидала ее.
— Вашей помощницы нет сейчас на работе — она сказалась больной и не пришла. Но у меня есть ее домашний адрес.
— Что ж, едем к ней домой.
— Детектив? Мне без разницы, что она старше вас по чину. Вы ведь позаботитесь о моей девочке? И привезете ее домой?
— Конечно, миссис Макнамара. Спасибо вам за кофе.
Дождавшись момента, когда они окажутся снаружи, Лиз открыла свой зонтик и уже после этого продолжила:
— Мне без разницы, что вы старше меня по чину. Это дело веду я.
— Не имею ничего против. Дружелюбная, кокетливая и энергичная — вот как бы я описала Энни. Ей двадцать с небольшим. По-моему, ей нравится, когда вокруг полно мужчин, — это льстит ее тщеславию. Спасибо, — добавила Фиби, когда Лиз распахнула перед ней дверцу машины. — Ну что, ужасно я выгляжу? — поинтересовалась она секундой позже.
— Да не так чтоб очень, — улыбнулась Лиз, усаживаясь за руль.
— Пусть она сначала увидит меня. Вряд ли он сообщил ей о том, что хочет меня избить. Сказал, должно быть, что припугнет или просто поговорит о своем деле. — Несмотря на дождливый день, на Фиби были темные очки. — Не думаю, что она стала бы помогать ему, если бы знала о его настоящих планах. Не зря же она сказалась сегодня больной. Сидит, должно быть, дома, переживает. Пытается понять, что случилось. В управлении сейчас ходят разные слухи, так что наверняка ей пришлось выслушать несколько версий. Думаю, один мой вид заставит ее дрогнуть.
Энни и в самом деле казалась нездоровой. На фоне ярко-розовой пижамы лицо ее выглядело особенно бледным и осунувшимся. При виде Фиби она в изумлении распахнула глаза и тут же невольно отступила назад.
