— Может, сам заляжешь, — проворчал Бруно.
— И сам залягу, не беспокойся, — ответил ему я. — Остальные — в лес, в кусты, или на деревья — разберётесь сами, не маленькие. Семён — останься со мной. Вопросы?
— Какой будет условный сигнал? — спросила Агнешка.
— Условный сигнал? — смутился я. — Прокричу кукушкой. Три раза. До того времени не высовываться и не стрелять.
— Может, лучше совой? — с сомнением сказал Бруно.
— Разговорчики! — рассердился я. — Всем занять свои позиции!
Я лежал на животе за небольшим кустом, наполовину погрузившись в зеленовато-серую липкую жижу, прикрывшись сверху ветками. Рядом со мной лежал Семён, предупредивший, что выскочит в реал читать конспект по сопромату, но будет рядом с компом и по моему сигналу немедленно вернётся в игру. Сигналом должен стать крепкий тычок кулаком под ребра. Я поглядел на него, и мне неудержимо захотелось пнуть его прямо сейчас, чтобы он тоже насладился ощущением хлюпающего и чавкающего болота под собой.
Нехотя отогнав эту заманчивую мысль, я снова задумался над тем, правильно ли мы выбрали место для засады. Мои бойцы спрятались так мастерски, что ни одного из них я не мог разглядеть. Да и не ожидает Шкипер нас тут увидеть. В этой части плана всё замечательно. А вот само направление… Что ж, вероятность того, что прорыв произойдёт на северо-восточном направлении, оставалась. Придётся рискнуть. Разорваться на две части невозможно, точнее, неэффективно. В худшем случае — упустим их, но даже Рексоман не сможет нас ни в чем упрекнуть: одной пробкой две бутылки не заткнёшь.
Ветерок донёс чей-то негромкий разговор, и я с досадой подумал, что надо было как следует всех предупредить, чтоб помалкивали и не выдавали засаду. Но мне казалось, это и так должно быть понятно. Тем временем голоса как будто приближались, и один из них, с характерной хрипотцой, явно никому из моего звена не принадлежал. Шкипер! Или кто-то из его людей.
Адреналин в крови резко подпрыгнул, и сердце громко застучало. Я ткнул Семёна в бок, потом для надёжности ткнул ещё разок, но уже посильнее.
— Ты чего моего перса бьёшь! — зашипел Семён, видно, с большой неохотой вынужденный экстренно вернуться в игру. — Синяков ему наставишь!
— Тихо! — шепнул ему я. — Идут!
Сначала показались два бойца, быстро шагающих по направлению к болоту и цепко оглядывающихся по сторонам. Боевое охранение, понял я. Повернулся к Семёну и приставил палец к губам. Он кивнул. Пропустив авангард, мы стали дожидаться остальных — и вскоре среди деревьев начали мелькать многочисленные фигуры. Я насчитал более трёх десятков. Неплохую команду Шкипер решил вывести с поля боя. Самого его видно пока не было, по крайней мере, мне не удалось разглядеть. Я подождал, пока весь отряд вышел на опушку, став идеальной мишенью для наших стрелков, и громко кукукнул. Потом ещё раз, и ещё. Как бы в ответ два бойца из отряда Шкипера упали, как подкошенные. Молодцы Макарыч с Агнешкой. За те несколько секунд, которые понадобились шкиперовцам на то, чтобы понять, что происходит и оправиться от шока, стрелки успели сделать ещё один залп — и ещё один боец упал на траву. Второй схватился за руку и громко завыл. Теперь дело за нами. Я вскочил на ноги и понёсся вперёд, чувствуя, как в ботинках неприятно хлюпает вода. Рядом бежал Семён, выставив перед собой меч. Со всех сторон к поляне бежали мои бойцы, размахивая оружием и надрывая горло в боевом кличе. Кроме «ура» можно было различить также просто звериный рёв и поток нецензурных ругательств. Хорошее у меня звено.
Ещё через несколько секунд я перестал воспринимать общую картинку боя, так как оказался очень занят фехтованием с конкретным врагом: приземистым бандитом с чёрной банданой на голове и с боевым топориком в руке. Он умудрился почти мгновенно достать мою левую ногу, а затем чиркнуть по правому плечу. Боль я не успел почувствовать, но ярость проснулась настоящая — и я с ожесточением принялся делать выпады и увороты. Силы были явно не равны — вскоре я понял, что меня теснят обратно к болоту, чтобы не оставить и последнего шанса. Неожиданно на выручку мне пришёл Семён — своим длинным мечом он мгновенно поменял картину схватки — и вот уже бандит вынужден отступать назад на поляну, где общий бой распался на десяток индивидуальных дуэлей.
— Шкипера видел? — крикнул ему я.
— Пока не до того было! — крикнул он мне в ответ, сделал обманное движение и достал наконец противника мечом.
Пока тот падал, я заметил знакомую высокую фигуру, не спеша направляющуюся к нам от опушки леса. Платка на Шкипере не было, зато отчётливо виден был наколотый с левой стороны шеи тёмно-синий якорь. Он презрительно переступал через разбросанную по поляне амуницию, не вступая ни с кем в схватку и глядя прямо на нас с Семёном.
— Стойте, где стоите! — крикнул он, и от этого крика мне стало не по себе. Я прямо физически ощутил тёмные вязкие волны ненависти и властности, исходящие от него.
Стряхнув это наваждение, я принял боевую стойку, выставив вперёд кинжал. То же самое сделал и Семён. По его бледному лицу я понял, что и он чувствует себя не в своей тарелке. Шкипер подошёл к нам шагов на десять, остановился и резко выхватил из-за спины два изогнутых клинка. Мы с Семёном переглянулись и медленно пошли вперёд.
— Я тебя запомнил, салага, — глядя прямо мне в глаза, сказал Шкипер. — Как там тебя зовут? Вчера тебе повезло, но сегодня не уйдёшь.
— Алексом зовут. Хорошо, что запомнил, — облизнув внезапно пересохшие губы, сказал я. — Буду сниться тебе в кошмарах.
Шкипер захохотал, а потом начал с умопомрачительной скоростью и резким свистом чертить в воздухе круги своими клинками.
— Нападайте, детки! — сквозь смех сказал он.
Семён сунулся было вперёд, но Шкипер сделал неуловимое для моих глаз движение — и меч Семёна полетел куда-то в сторону.
— Передай своему князю, чтоб подыскивал себе другую игру, — сказал Шкипер, и его клинки молнией пронеслись у меня перед глазами.
А потом в них потемнело и картинка пропала.
Возле избы сотника, кроме моих бойцов, переминались с ноги на ногу ещё несколько дружинников, должно быть, штабные. Тут же стояла телега, с уже знакомым мне по переходу из Смоленска возницей. Похоже, Рексоман рассчитывает на богатый трофей. Хотя, если план сработает, трофея будет достаточно. И телега будет очень кстати.
Наше появление в расположении вверенного мне звена произвело настоящий фурор. Бойцы встретили нас одобрительным гулом и восхищёнными возгласами. Ну, если быть точным, то не нас, а Агнешку — но мой авторитет тоже явно вырос. Во всяком случае, ни одной скользкой шуточки в мой адрес отпущено не было, и даже Федя бросил на меня одновременно довольный и удивлённый взгляд.
Бородатый коротышка, которого я про себя называл гномом, негромко сказал, ни к кому конкретно не обращаясь:
— А звеньевой-то наш не промах!
Я решил не терять инициативы и с некоторой ленцой в голосе произнёс:
— Звено, стройся!
— Говори, командир, чего хочешь, — сказал мне Петя. — Не принято у нас строиться.
— Строиться — не значит в шеренгу, — пояснил я. — Это значит — оторвались от Агнешки, повернулись ко мне и послушали внимательно. Успеете ещё познакомиться.
Бойцы нехотя отвели взгляды от смущённой девушки.
— Она насовсем у нас, или как? — спросил Федя.
— Она-то насовсем, — сказал я. — А вот насчёт остальных я ещё не решил. Посмотрим на вас в деле сначала.
— Ого, а гонору тебе не занимать, — улыбнулся Бруно.
— Звено теперь полностью укомплектовано, — продолжил я. — Боевая задача пока простая: сопровождаем штаб, ждём дальнейших распоряжений.
— Как думаешь, командир, дойдёт до реальной драки или так в тылу и просидим? — спросил хмурый толстяк с арбалетом.
— Тебя как звать? — спросил я.
— Макарычем.
— Обязательно дойдёт, Макарыч. Бросят в самое пекло. А вот кто действительно в тылу просидит — так это люди Очкарика. Уборка территории и всё такое. Если кто передумал с нами идти, может остаться.
К моей радости, желающих остаться не оказалось. Бойцы ухмылялись, испытующе смотрели друг на друга. У меня даже появилась надежда, что мы сможем стать настоящей командой.
Дверь избы негромко скрипнула, и на крыльце появился сотник. Вместо ожидаемых мною доспех на нем была лишь вполне обычная на вид кольчуга, разве что сияла уж больно ярко. К крыльцу немедленно подбежал важного вида подросток в холщовой рубахе, ведя под уздцы вороного коня. Рексоман похлопал коня по крупу, а затем неуловимым движением взлетел в седло. Цепко осмотрелся по сторонам, слегка щурясь на солнце. Наконец, удовлетворённо сказал мне:
— Бойцов инструктируешь? Ну-ну!
— Звено к походу готово, — доложил я.
— Ну, раз готово, будем выдвигаться, — приказал он. — Но, родимый!
