ночи еще и скот. Конечно, постройка давно пустовала. Дмитрий понял это с первого взгляда. Окна дома были заколочены, дверь криво висела на одной петле, плохо прикрывая внутренности помещения, а вокруг лежал болезненно-белый, нетронутый, непримятый снег. Не похоже, чтобы здесь был кто-то живой.
Дмитрий стоял в трех-четырех метрах от прогнившего и просевшего фасада и не мог сделать ни шагу. Неужели все его выводы, все поиски, все было ошибкой? Неужели Лисы никогда не было в этом доме? Неужели Лисы больше нет?!
Стриженов закрыл глаза и замер, дожидаясь, пока волна отчаяния, злости и бессилия схлынет, и он снова сможет двигаться, думать, дышать. Он так долго стоял перед домом без движения, что от холода заломило пальцы. Стриженов потер ноющие руки, стряхнул с себя оцепенение и с осторожностью подошел к дому, опасаясь, как бы он не рухнул от его шагов. С трудом при открыл рассохшуюся деревянную дверь, вошел.
Внутри постройки было сумрачно, но не темно. Сквозь щели в деревянных досках, закрывавших окна, и приоткрытую дверь, сочился тусклый свет. А одно окно, выходящее на крутой горный склон, было заколочено не полностью, небольшой кусок доски был отломан. Стриженов подождал, пока его глаза, ослепленные солнцем и снегом, привыкнут к сумраку, и огляделся.
Стекла в окнах были почти целые, только в одном месте окно пересекала длинная изогнутая трещина. Хорошо сохранились стены и крыша. Пожалуй, лет двадцать-тридцать назад этот дом можно было бы назвать уютным. Тогда его стены были обиты широкими досками и покрашены в белый цвет, правда, сейчас краска почти полностью облупилась и слезла. На окнах кое-где еще угадывались полуистлевшие занавески, а мебель — деревянная кровать в углу, стол и стул — выглядели хоть и старыми, но достаточно крепкими.
Дмитрий медленно обошел все помещения по кругу. Комната, кухня со старой закопченной печью, кладовая или сени для скота, где не было пола, только утоптанная земля. Никаких следов, что в доме кто-то был в последние несколько лет. Стриженов присел на старый стул, глухо под ним заскрипевший, и глубоко задумался.
Если Лиса инсценировала аварию и свою гибель, пойти она могла только сюда. Другого жилья не было в радиусе десятков километров. Это ближайшее к трассе место, где можно спрятаться от преследователя и переждать опасность. Но что, если, проведя здесь несколько часов, она отправилась куда-то еще? Дом явно не подходил для ночевки и проживания.
«Логичнее всего в Алисиной ситуации было затаиться на несколько часов, потом выйти на дорогу, дождаться полиции, попросить о помощи. Однако полиция приехала только через сутки. Это слишком долго. Может быть, Лиса поймала попутку? Нет. Маловероятно, была метель, настоящая буря. На дороге никого не было». — Дмитрий потер переносицу и нахмурился. Он вышел из дома и почти утонул в пушистом снегу.
«Что я делаю? Иду по следу, все ближе подходя к цели, или лелею беспочвенную надежду, отказываясь принять очевидное? — размышлял он, обходя дом снаружи. — Если Лиса была здесь, пусть и несколько часов, должны остаться следы. Что-то должно выдать ее присутствие. Но что? Какие следы могли остаться в заброшенном доме»?
Закончив обход, Стриженов вернулся в дом, снова огляделся, потом подошел к двери, повозился несколько минут и, сняв ее с единственной петли, прислонил к стене. В комнате стало светлее. Дмитрий снова осмотрел помещение, внимательно изучая каждый сантиметр потолка, стен, пола.
Он повторил эту процедуру несколько раз, пока не увидел то, что искал: на деревянном настиле кровати у самой стены зацепились за шляпку ржавого гвоздя и подрагивали на сквозняке несколько темно-зеленых шерстяных нитей.
Дмитрий подошел к кровати, зажег на телефоне фонарик и внимательно осмотрел находку. Нити были тонкие, яркие, пушистые. Они однозначно не могли болтаться здесь несколько лет или месяцев. Нет, кто-то сидел или лежал на голых досках у окна совсем недавно и случайно зацепился за гвоздь грубо сколоченной кровати. Бронзово-рыжая Лиса обожала зеленые вещи: теплые вязаные шарфы, кофты и кардиганы. И хотя это была лишь косвенная улика, указывающая, что Лиса была здесь, Дмитрий воспрянул духом и снова убедил себя, что она жива. Вот только куда она могла пойти?
Журналист вернулся к снегоходу, достал из рюкзака потрепанную карту Августа и принес ее в дом. Он разложил карту на столе, подсветил фонариком ее линии, изломы и сгибы и погрузился в изучение. Вот трасса 1 тянется вдоль побережья, сворачивает от фермы к ферме, от города к городу, петляя и извиваясь, как змея. Вот от нее отделяется тонкая линия дороги и движется вглубь острова к перевалу Эхси. Вот приблизительно то место на карте, где нашли машину Лисы. Вокруг десятки километров заснеженной земли в плотном кольце горных вершин, кое-где обрывы и острые скальные выступы. На перевале нет ни одной официальной отметки, но рука Августа обозначила здесь тонкую линию дороги, съезд, где коммивояжер дожидался заказчиков. Красную точку — дом под горой, тогда еще вполне жилой. Рядом с ним когда-то стоял сарай или гараж — синяя точка. Но эта постройка давно развалилась. Что еще? Стриженов внимательно осматривал соседние участки карты. Он искал еще одну точку, линию, отметку, то место, куда Лиса могла бы пойти, спасаясь от преследователя, где она могла найти помощь или ночлег.
Несколько минут спустя Дмитрий увидел нужную отметку и едва не закричал от радости. Дом под горой и эту красную, живую точку разделяло приличное расстояние. Никак не меньше двадцати километров. Но Дмитрий не сомневался, Лиса могла пройти столько. Она искала выход и, точно так же, как Дмитрий, увидела маленькую красную точку. Решилась идти. Наверняка она оценила все риски, понимала, что это коварное и спорное решение. Только был ли у нее выбор?
Зная, что по ее следам идет не просто убийца, а полицейский, Лиса вряд ли решилась бы выйти на трассу, туда, где бросила машину, дождаться полиции, попросить о помощи. Нет, она предпочла затаиться, спрятаться в безопасном месте, а там спокойно обдумать, что делать дальше. Не зная этих мест, практически без вещей, она могла лишь довериться карте Августа и идти по точкам, оставленным бывалым коммивояжером. И она шла, хотя наверняка понимала, что уходит все дальше и дальше от дороги и цивилизации. Уходит туда, откуда не сможет выбраться пешком. Быть может, она надеялась, что там, на ферме, будут люди, что она попросит о помощи. В конце концов, Август отметил постройку как действующую ферму. Только было это лет тридцать назад. И если Лиса до сих пор не вышла на связь, значит…
