— Запасной вход. Будьте осторожны, сразу за дверцей вертикальный ствол и металлическая лестница. Лезьте вниз, пока не надоест.
— А потом?
— Там увидите.
— А ты?
— А я прикрою. У меня шансов больше. Все, вперед!
Словно подтверждая приказ, ручей вдруг выплеснул на колени Андрею несколько фонтанчиков. Евгений молниеносно развернулся и, встав на одно колено, открыл беглый огонь по деревьям на вершине левого склона. Соловьев схватил Веру за руку и, выстрелив пару раз наугад в ту же сторону, побежал к поросшему мхом валуну. Камень прикрывал не только от выстрелов с левого склона, но и от стрельбы, которая неожиданно началась выше по ручью. На этот раз к глухим хлопкам специального бесшумного оружия прибавился знакомый Андрею треск обычных автоматов. Видимо, на помощь «тунгусам» пришли воины внутренней охраны или взвод солдат-срочников, несших службу на двух КПП, контролирующих подъезды к Управлению.
Евгений из поля зрения Соловьева исчез, но скороговорка его пистолета отчетливо выделялась среди автоматного треска и хлопков. Судя по звуку, он сражался уже где-то в глубине леса на левом склоне.
Андрей осторожно выглянул из-за камня и попытался увидеть противника. Между деревьями мелькали какие-то тени, но кто это, определить было невозможно. Соловьев снова пригнулся и, поставив пистолет на предохранитель, подтолкнул Веру в направлении правого склона. На фоне прозрачного осеннего леса короб запасного входа в шахту был виден даже от ручья.
Девушка опасливо оглянулась по сторонам и, помогая себе руками, начала карабкаться по довольно крутому склону. Соловьев отставал на шаг. Вернее, в таком походном положении — на корпус. Он постоянно ждал новой серии хлопков, но в спину ему никто так и не выстрелил. До бетонного куба оставалось всего несколько метров, и Андрей, чувствуя приближение удачной развязки, оглянулся, разыскивая взглядом Евгения. Военного не было ни видно, ни слышно.
— Набирай циф… — оборачиваясь к Вере, начал было Соловьев, но слова застряли у него в глотке.
Слева от куба стоял человек в серой униформе и целился из автомата с толстым стволом-глушителем Андрею прямо в лоб. Пистолет в руке Соловьева был поставлен на предохранитель, да и просто опередить движение указательного пальца на спусковом крючке даже с готовым к бою оружием Андрей не имел практически никаких шансов. Все, что оставалось Соловьеву, — молиться о чуде.
О том, чтобы провалиться сквозь мягкую сырую землю, желательно вместе с Верой, или вдруг стать невидимкой. Или хотя бы, чтоб раньше срока наступила темная осенняя ночь. Андрей представил себе, как его окутывает непроглядный черный мрак, как звездное небо проглатывают свинцовые тучи, как вместе с ночью на землю спускается безветренная гробовая тишина.
— Андрей… — едва слышно шепнула Вера.
Соловьев вынырнул из черного омута видений и обнаружил, что девушка уже открыла низенькую бронированную дверцу и даже наполовину забралась внутрь куба.
Келл при этом никуда не исчез, но опустил руки и замер, словно изваяние. Автомат валялся у его ног. Смотрел воин куда-то вдаль, причем с таким отчаянием, словно в одну минуту потерял абсолютно все причины жить.
Андрей на всякий случай пинком отбросил оружие солдата в сторону и, забравшись в короб, закрыл за собой дверцу на четырехсторонний замок-краб.
В шахте было темно, но на удивление сухо и тепло, словно где-то внизу работали отопители, а заодно и вентиляторы. Соловьев выждал, пока Вера уйдет пониже, и уже не опасаясь, что наступит ей на руки, начал медленно спускаться…
* * *
Кроме пары принесенных на подошвах желтых листьев, на слабо освещенном бетонном дне шахты не было ни соринки. Для заброшенного военного объекта это выглядело неестественно. Выход, не считая железной лестницы, был только один — снова бронированная дверь и снова с кодовым замком. Подозревая, что трюк не удастся, Соловьев все-таки набрал тот же код. Трюк действительно не удался.
— Должно щелкнуть, — подсказала Вера.
Андрей снова набрал цифровую комбинацию и прислушался. Щелчка так и не последовало. Зато послышался тонкий скрип, и дверь все-таки открылась. Как выяснилось, вручную. По другую сторону преграды оказался не кто иной, как Евгений.
— Быстро бегаешь, — обрадованно сказал Андрей. — Как ты ухитрился попасть сюда прежде нас?
— Сам же сказал — быстро бегаю, — офицер усмехнулся и ненавязчиво отнял у него пистолет. — В главном стволе есть лифт.
— А куда он выходит, главный ствол?
— В подвал, — Евгений махнул рукой, — идем, нечего здесь торчать.
— Атаку отбили? — спросил Соловьев, едва поспевая за соратником.
— Под ноль, — военный поморщился. — На этот раз они дрались гораздо лучше, чем у ворот.
— А того, который нас чуть не убил? — спросила Вера.
— Какого? — заинтересовался Евгений.
— У короба, — поддержал ее Соловьев. — Целился мне прямо в лоб, зараза!
— И не убил?
— Как видишь.
— Странно. Ты его уговорил, что ли?
— Не знаю, — Андрей пожал плечами. — Скорее — загипнотизировал. Только не спрашивай, как это у меня получилось.
— И не собирался, — офицер махнул рукой. — Гораздо важнее — что скажут все эти матронармы.
— Долго еще идти?
— Вон там, видишь, пусковая? Пройдем через нее и сразу в лифт.
— А там нет радиации? — с опаской спросила Вера.
— Не без того, — Евгений усмехнулся, — но в пределах фоновых значений.
Лифт доставил их не просто в подвал здания, а еще и к самому входу в комнату для допросов. Судя по доносящемуся гулу голосов, там шел довольно напряженный диалог. Евгений распахнул дверь и пропустил Соловьева вперед. Веру он остановил на пороге.
— Ты можешь идти к себе.
— Да, мне надо переодеться, — пробормотала она, косясь на раскрасневшиеся лица находящихся в комнате людей, — и умыться…
— Вот и ступай, — Евгений резко закрыл дверь перед ее носом… …Сноровский одной рукой слегка приобнял Андрея и похлопал другой по плечу.
— Слава богу, ты жив!
— Не богу, Евгению. — Андрей кивнул в сторону пленников: — Пытаете?
— Пока только допрашиваем, и без тебя тут, пожалуй, не обойтись.
За решеткой, прикованные к стульям, сидели пятеро келлов. В том числе Феликс и Кирилл Мефодьевич. Их лица были напряжены и сосредоточены, но с тремя остальными они держались подчеркнуто холодно. Словно те были не соратниками, а злейшими врагами. Заметив Андрея, Сошников вздохнул с явным облегчением.
— Что, Феликс, обрадовался? — рявкнул Бондарь, видимо, продолжая гнуть прежнюю линию допроса. — Только рано, старлей, рано! Ты все равно будешь отвечать. За троих бойцов и семерых пацанов из охраны.
— Я-то при чем? — Сошников уверенно взглянул на «тунгуса» и пожал плечами.
— Ты-то? А разве это не твои сородичи?
— А разве тебе не сородичи арабы?
— При чем тут арабы?
— При том же, при чем и я. Вы же с ними воюете, хотя вроде бы на одной планете родились.
— Ты хочешь сказать, что эти головорезы из другого келлского клана? Не из твоего?
— У нас нет кланов, — возразил Сошников. — Они из другого арма. У них свое начальство и свои приказы. Мы для них никто. А если прикажет матронарм, то и вовсе враги. А он, видимо, так и приказал.
— А как еще поступать с предателями? — процедил сквозь зубы один из «серых» пленников.
— А откуда вы узнали, что они предатели? — спросил Андрей, придерживая Бондаря за рукав.
— Кто еще мог отдать вам коды доступа к системе Коро?! — пленный возмущенно сверкнул глазами. — Они думали, что, убрав Парыгина, заметут следы, но это их только выдало!
— Парыгина? — Соловьев перевел взгляд на Феликса. — А, курьера-шифровальщика? Ясно. — Он обернулся к Сноровскому. — Наших можно отпускать. По-моему, все понятно.
— Отпускать?! — возмутился Тимофей. — Они же сбегут!
— Куда? — Иван Павлович, соглашаясь с Андреем, кивнул. — Теперь им некуда бежать. Либо с нами, либо — суд келлского шариата, или как он там у них называется.
— Скорее это будет обычное линчевание, — подсказал Соловьев.
— Встряли, — коротко высказался Евгений.
— Вроде того, — подтвердил Андрей.
— Ла-адно, — неодобрительно протянул Бондарь. — Тогда будем беседовать с этими, из другого арма.
— Кирилла в зал, — приказал Сноровский. — Мы с ним только-только разговорились, когда заварушка началась.
— Об оставшихся воротах? — предположил Соловьев.
— Ага, о них… …Продолжить беседу с Кириллом Мефодьевичем удалось не сразу. Стоило в тактическом зале установиться более-менее рабочей атмосфере, как ее тут же нарушил Безносов, ворвавшийся в помещение средней силы ураганом.
— Ну, готовьтесь! — рявкнул он так, что у Соловьева зазвенело в ушах.
