Оливийцы рьяно взялись за работу, надеясь хоть как-то искупить свою вину.
Различий между ранеными союзниками и воинами арка никто не делал. Всех несли в полевой госпиталь, созданный Линдой. Десятки женщин перевязывали истекающих кровью солдат.
Предвидя огромное количество раненых, Салан уже целый месяц готовила бинты. Сейчас это спасло жизнь сотням людей.
Воины, избежавшие серьезных повреждений, занимались другой скорбной работой. В выкопанных в лесу глубоких ямах тасконцы хоронили тела убитых.
Сириус неуклонно приближался к зениту. Становилось все жарче и жарче, а значит, трупы скоро начнут разлагаться.
Где-то завыли почуявшие запах крови тапсаны. Однако близко подходить к людям хищники боялись.
Покинув друзей, Храбров не спеша двинулся на запад. Повсюду лежали еще неубранные тела бандитов. Глядя на обезображенные лица, на остекленевшие глаза, на гримасы предсмертного ужаса, юноша проклинал жестокий мир, куда занесла его судьба.
Многие солдаты, лежащие здесь в разных позах, убиты именно им, Олесем. Пять магазинов, двести патронов, двести пуль, сеющих смерть.
Нет, Олесь не обвинял себя в содеянном. Поступить именно так его заставила жизнь.
Но как же дорого достается мир и свобода! Ради спасения женщин, детей, стариков пришлось уничтожить тысячи воинов. Радость победы и честно выполненного долга смешивались со странным чувством горечи.
Смерть преследовала русича по пятам. Справедливое наказание изуверов Яроха превратилось в безжалостную, кровавую бойню. Храбров не понимал и не хотел понимать, почему ради благого дела непременно приходится лишать жизни других людей.
– Задумался о бренности человеческого существования? – спросил подошедший Тино.
– Нет, – отрицательно покачал головой русич. – К смерти я давно привык. Пугает другое: почему разумные существа все спорные вопросы решают силой оружия? Неужели нельзя договориться без кровопролития?
– Наверное, можно, – пожал плечами японец. – Но я почему-то сомневаюсь в этом. Люди, облеченные властью, как правило, амбициозны, самолюбивы и корыстны. Преследуя собственные интересы, они без раздумий жертвуют жизнями подданных. Война – самый простой и быстрый способ добиться желанной цели. Вот откуда все беды. Добавь к вышеперечисленному еще лень, жадность, зависть... Человек порочен и несовершенен.
– Ну, а как же доброта, милосердие, помощь ближнему?
– Светлая сторона нашего бытия, – улыбнулся Аято. – Я же говорил тебе о темной. Меня всегда учили: свет и тьма неразрывно связаны между собой. Одно без другого не бывает. Разве знал бы ты, что такое добро, если бы не сталкивался со злом? Душа, приходящая в этот мир, всю жизнь идет по лезвию клинка. По одну сторону – свет, по другую – тьма. И порой трудно разобраться, что есть что! Сегодня мы убили много людей. Это ужасно. Но ведь тем самым были спасены тысячи ни в чем не повинных тасконцев! Разве смог бы ты смотреть, как мерзавцы глумятся над беззащитным ребенком? А значит, совершив зло, мы сделали доброе дело.
– Сложная философия, – скептически заметил Олесь.
– Я ее никому не навязываю, – ответил самурай. – В моей стране гораздо проще относятся к смерти. Главное – принять ее достойно, а когда и где ты умрешь, не имеет значения.
Все работы закончились лишь к вечеру. Только тогда стали ясны истинные масштабы трагедии, произошедшей на поляне космодрома. В могилы легли почти две тысячи солдат арка и тысяча сто союзников. В лесу появились огромные высокие холмы.
Все раненые после операций и перевязок отправлялись в лагерь возле Лендвила. Туда же двинулась и колонна пленных. Что с ними делать, не знали ни Нелаун, ни Саунт. Такое большое количество людей тяжело прокормить.
Проблем много, но решаться они будут завтра, а пока войска Свободных городов праздновали победу.
Сток, впервые за последние месяцы, разрешил выкатить несколько бочек вина и пива.
Впрочем, общее веселье никак не отразилось на несении службы часовыми. Проявляя необходимую требовательность, Стюарт приказал десятникам проверять посты каждый час. Зная крутой нрав землянина, солдаты не допускали вольностей.
Нерадостным было настроение и в некоторых домах Лендвила. В них пришло горе. Кто-то не дождался отца, кто-то – мужа, кто-то – брата. Голосили овдовевшие женщины, громко плакали осиротевшие дети.
Вот они, последствия войны! Даже победа приносит боль и страдание. За успех приходится платить кровью, а порой – и жизнью.
Глава 6
ПОХОД НА ЗАПАД
Ранним утром Храбров, Аято, Дойл и Саттон двинулись в обход лагеря. Всюду были видны следы ночного гуляния: разбитая посуда, опустошенные бочки и кувшины, разбросанная одежда... Тем не менее, наемники остались довольны осмотром. Они нигде не обнаружили забытого воинами оружия.
Заглянув под навесы, Олесь и Тино в предрассветной мгле разглядели спящих вповалку солдат. Мечи, копья, арбалеты лежали у каждого под рукой.
– Приятно сознавать, что мы трудились не зря, – тихо вымолвил Мануто.
– Согласен, – произнес Тино. – Теперь это действительно настоящая армия. Тасконцы получили неоценимый опыт, поверили в собственные силы и при необходимости сломят сопротивление любого врага. А мы им поможем.
Друзья неторопливо направились к городу. Предстояло еще осмотреть два очень важных места – лазарет и бараки с пленными.
Первый располагался под открытым небом, возле городской стены внутри Лендвила. Всю ночь здесь горели десятки факелов.
Работы Салан и ее девушкам хватало. На попечении Линды оказалась почти тысяча человек. Многие из них вчера вечером находились в крайне тяжелом состоянии. А грань между жизнью и смертью так тонка...
Найти Линду большого труда не составило. Изможденная женщина, словно тень, бродила среди лежащих людей. Иногда она склонялась к кому-нибудь и с тревогой щупала пульс. Жест – и одна из оливиек тотчас бежала к раненому.
– Как дела? – поинтересовался Олесь.
– Плохо, – покачала головой аланка. – За ночь умерло шестьдесят семь человек. Наших – двадцать шесть, остальные – люди арка. С пулевыми ранами я еще кое-как справляюсь, а вот с рублеными и колотыми приходится повозиться. Заканчивается запас медикаментов. У некоторых бедняг ужасные переломы. Сразу видно, поработала палица Карса.
– Что, верно, то верно, – вставил Дойл. – Я видел властелина в бою. Страшное зрелище. Он буквально сметал со своего пути врагов! Одним ударом мутант сбивал с ног двух, а то и трех бандитов. Никто из оливийцев после этого уже не поднимался. Но и ему хорошо досталось. Пару раз арбалетчики в упор стреляли в гиганта.
– Властелин заходил сюда, – устало произнесла Салан. – Множество скользящих ранений и порезов, которые он не стал даже перевязывать. А вот стрела в левом плече доставила ему немало неприятностей. Порой я удивляюсь живучести Карса. Ведь в конце сражения мутант дрался одной рукой.
– Карс – великий воин, – вымолвил Храбров. – Он прекрасно понимал, что на него смотрит вся армия союзников. Видя впереди грозную фигуру властелина, и лемы, и гелийцы, и соры сражались с удвоенной энергией. Покинь мутант поле боя – и моральный дух бойцов сразу бы упал.
– Справедливое замечание, – поддержал товарища Аято. – А теперь Линда попрощается с нами и пойдет спать. И сделает это немедленно.
– Нет, нет, – замахала руками женщина. – У меня еще масса дел.
– Дела не закончатся никогда, – жестко возразил самурай. – Зато я вижу у тебя круги под глазами, дрожащие пальцы рук, и коробку со стимуляторами в левом кармане. Если не выполнишь приказ, то мы применим силу.
Салан пыталась сопротивляться, но все оказалось бесполезно.
Оставив старшим в лазарете Саттона, земляне двинулись на юго-западную окраину города.
Вместе с ними брела и измученная аланка. За последние двадцать часов Линда сделала не меньше тридцати сложных операций.
Это явный перебор. Порой окружающие предметы начинали двоиться, расплываться и тогда приходилось прибегать к уколам. Впрочем, хватало стимуляторов ненадолго. Организму требовался отдых.
Убедившись, что Салан легла спать, друзья отправились дальше к лагерю пленных. Вскоре они увидели часовых. Вооруженные длинными копьями воины стояли по всему периметру ограждения. В каждой смене ровно пятьдесят человек.
Но и такого количества бойцов было явно недостаточно, чтобы в случае бунта усмирить бандитов. Поэтому вместе с тасконцами несли дежурство Воржиха и
Троул. Вид карабинов и автоматов успокаивал даже самых отчаянных оливийцев.
С размещением воинов арка возникли серьезные трудности, и Саунт предложил единственно верное решение: загнать пленников в сараи для конов. Удобств там, естественно, нет, но за грехи надо расплачиваться сполна.
