Посмотрев на собеседницу, Ильюшенков понял, что можно продолжать:
— Так вот, из расследования Вилентьева и ваших консультативных советов ему, я понял, что Парашистай где-то держал человеческое тело, которое обожествлял и которому приносил жертвы. Для меня это звучит, по меньшей мере, дико, но я понимаю, что у маньяков свой взгляд на такие вещи. Это место и это тело, вместе с внутренними органами других жертв, так никто и не нашел. Я хотел спросить у вас, — вы, по-прежнему, думаете, что оно, это место и тело, существует или сейчас у вас другое мнение?
Мария Давидовна улыбнулась и спокойно сказала:
— И тогда, и сейчас я уверена, что где-то Парашистай прятал труп, сохраняя его в формалине, и там же находятся канопы, в которых лежат внутренние органы жертв.
— Может, у вас есть мысли, где это место может быть?
— Нет, у меня нет никаких мыслей.
Ильюшенков кивнул, словно и не сомневался в таком ответе.
— Логично предположить, что это место должно быть где-то рядом с его квартирой, — продолжил он свои рассуждения, — потому что слишком рискованно куда-то переносить труп и затем жертвенные органы. К сожалению, Вилентьев тогда полностью не отработал этот вариант, поискал в квартире и попытался выяснить, владел ли Ахтин еще какой-нибудь недвижимостью рядом с его домом. Но — ни гаражей, ни овощных ям, ни сараев. Ничего — ни рядом, ни в отдалении. Однако, учитывая наличие комнаты в общежитии, о которой никто не знал, я вот думаю, что, наверняка, где-то что-то было еще. Что вы об этом думаете?
Пока говорил, капитан пристально смотрел на женщину, словно хотел по её реакции увидеть, что она что-то знает. Мария Давидовна с улыбкой слушала, даже не пытаясь отвести глаза. Она прекрасно знала эти игры в гляделки, поэтому ждала, когда капитан закончит говорить.
— Ничего, — просто ответила она на вопрос, — я не следователь, я всего лишь врач-психиатр. Я высказала своё мнение, а вы можете принять его, а можете проигнорировать. Если вы считаете, что законсервированный труп есть, — ищите его.
— Однако, — терпеливо продолжил Ильюшенков, — вы не просто врач, но и человек, который лучше любого из нас знает Парашистая. И не только с психологической точки зрения. Вы, как законопослушный гражданин общества, должны понимать, что преступление должно быть раскрыто, вина подозреваемого полностью доказана, убийца должен понести наказание.
— Да, вы правы, — кивнула Мария Давидовна, — преступник должен быть наказан.
— Вот, — просиял капитан, — уже лучше.
— Ладно, давайте подумаем вместе, — обреченно вздохнула она, — надеюсь, вы снова посмотрели там, где искал Вилентьев?
— Да, кроме квартиры.
— А что с ней?
— После того, как дело Парашистая было закрыто в связи с его смертью, квартира вернулась в собственность муниципалитета. Насколько я знаю, они в эту квартиру заселили какую-то семью при расселении аварийного жилья. Теперь я не могу без каких-либо официальных оснований войти в неё.
— Ладно, — равнодушно пожала плечами Мария Давидовна, — подвалы и чердак в этом доме. Там Вилентьев или вы смотрели?
— Вроде, да, — задумчиво ответил капитан.
— Просто пришли и посмотрели, — уточнила Мария Давидовна, — или смотрели схему подвала и проверяли, соответствует ли она действительности?
— Вы думаете…?
— Если бы я, например, захотела что-то спрятать рядом с квартирой, то первым делом попыталась найти место в подвале или на чердаке. Причем, при желании, можно найти какой-нибудь закуток и попытаться изолировать его от остального подвала, чтобы его не так-то просто было обнаружить. Но при этом, к нему должен быть какой-то доступ.
— Отличная мысль. Почему вы об этом не говорили раньше Вилентьеву?
— Он не спрашивал, — коротко ответила Мария Давидовна. Она отвела взгляд от Ильюшенкова, который что-то записывал в блокноте, и посмотрела на стену, где висел портрет Путина. Бывший президент и нынешний премьер-министр пристально смотрел на неё. Она внезапно перескочила мыслями на сегодняшний разговор с пациентом: все здравомыслящие люди России понимали, что харизматичный лидер, который вывел страну из коллапса, уступил власть временно. Через три года он снова выдвинет свою кандидатуру в президенты.
Что должно произойти в мире, в стране, и в сознании людей, чтобы ему перестали верить?
Мария Давидовна вздрогнула, — ребенок неожиданно толкнул её справа под ребрами, — и улыбнулась. Что бы ни случилось, она уверена в своем счастливом будущем, и в будущем своего ребенка.
10.
— Силен тот, кто верует, ибо вера дает человеку всё: то, что ему необходимо сейчас, и то, что понадобится после. Веруя, мы получим пищу и воду, тепло и кров, надежду и любовь.
— Силен тот, кто делает добро, ибо, отдавая часть себя, он жертвует в своё будущее. Малая жертва верующего, данная с открытым сердцем и искренней верой, позволяет человеку смело идти на встречу с Ним, ибо чисты помыслы и деяния, ибо это путь в вечность.
— Силен тот, кто склоняет голову перед неизбежным, ибо нельзя преодолеть непреодолимое. Но силен и тот, кто противится злу, ибо, дозволяя мерзости процветать, верующий человек сам пребывает в грязи греховного бытия.
— Силен тот, кто любит Бога, ибо сказано: возлюби Господа Бога своего всем сердцем, и всей душою своею, и всем разумом своим.
Я слушаю проповедь отца Федора. Сознание медленно, но верно, погружается в заторможенное состояние, словно я — рыба, попавшая в сеть. Извлеченный из привычной среды обитания, я теряю ощущение того, что жив. Мысли растекаются, оставляя после себя дурно-пахнущие лужицы разлагающегося разума. Тело не способно двигаться, словно отсутствие кислорода, получаемого привычным путем, приводит к выраженной гипоксии. В памяти возникают провалы, словно прошлое провалилось в бездонную пропасть, где нет ничего, где царствует вакуум.
Удивительно, но мне нравится это состояние. Я отдаюсь ему с легкостью. Пусть будет так, — не надо думать, не надо пытаться вспомнить, кто я и зачем иду к свету далеких фонарей. Образы тех, кого люблю, исчезли, — теперь только Бог, и Его образ пока неведом мне. Хотя еще пару лет назад я был уверен, что каждый день вижу Бога в зеркале.
— Возлюбивший Господа нашего получит всё. И в первую очередь он получит вечность. Я спрашиваю вас — есть ли среди нас те, кто думает, что бессмертия не существует?
Голос Федора пронзает мозг, заставляя паству ответить громким выдохом.
— Нет!
— Я спрашиваю — есть ли здесь маловерные, что сомневаются в силе Господа нашего, дарующего Бессмертие?
— Нет!
— И я вместе с вами говорю — нет! Потому что, так же, как и вы, верую! Ибо уверен, что всё здесь присутствующие готовы к встрече с Ним. Мы — Избранные!
Я вместе со всеми говорю общие слова отрицания, даже не задумываясь над задаваемыми вопросами. Я отрицаю очевидное, потому что, созерцая вечность, готов на всё. Я искреннее верую, хотя в дальней части моего разума сохраняется очажок сопротивления, — его тонкий голосок пытается вернуть меня на ту дорогу, которой иду, но я словно не слышу зудение своего разума. Я как бы присел на пенек отдохнуть, и теперь так трудно встать и продолжить бесконечный утомительный путь по зимнему лесу. Я будто уснул и вижу благостный сон, где уже дошел, и мой путь окончен. Я получил всё, что хотел, и даже больше.
— Сказано: будут последние первыми, а первые — последними, ибо много званных, но мало избранных.
— Мы закрыты от внешнего мира, от его соблазнов и пороков, от искушений и греха, ибо мы — первые. И мы войдем в Царствие Божье, чистыми и непорочными, потому что искреннее веруем.
— Среди нас есть те, кого привел к нам Бог, и кто уверовал. Они — последние. И мы рады им, ибо званы были сотни, а пришли к нам — единицы. И будут они тоже первыми, ибо, узнав Истину, поняли призвание своё и принесли души свои в дар Господу Богу. Они после нас, но они войдут в Царство Божье в первых рядах, ибо так же, как и мы, сильны верою.
— Возрадуемся же, братья и сестры мои, ибо сегодня с нами новообращенный брат наш получит крещение, — отец Федор театральным жестом указывает на боковое ответвление в пещере, откуда выходит человеческая фигура.
Я выхожу из состояния транса. Быстро и необратимо. Облаченная в белую просторную рубаху фигура идет к возвышению, чтобы встать рядом с проповедником. Я сразу же — по движениям, по походке — узнаю Валентина. Я почти не удивлен. Что-то подобное можно было ожидать.
— Мы знаем силу Господа нашего, который находит заблудших овец, и, приводя их к нам, дает нам шанс узреть — снова и снова — мощь Его призыва и величие Его, ибо сказано: и раздался голос с небес: это Сын мой возлюбленный, в котором Моё благоволение.
Отец Федор поворачивается к Валентину, который падает на колени и склоняет голову, и спрашивает громким голосом:
