Я знаю, что с ним я в безопасности.
Сомин улыбнулась:
– А это милый способ признаться в любви. Видишь? Не так уж и плохо ты умеешь выражать чувства. – Затем она вздохнула. – Теперь и мне захотелось однажды найти свой зонтик.
– О, тебе не нужен зонтик, – засмеялась Миён.
Сомин прищурилась:
– Ладно, допустим. И кто же мне тогда нужен?
Миён с улыбкой ответила:
– Тебе нужен кто-то, кто будет стоять с тобой под дождем и встречать бурю лицом к лицу.
22
– Мы уже пришли? – спросил Джихун, наверное, в пятнадцатый раз. И сейчас это бесило так же, как и предыдущие четырнадцать раз.
– Когда мы доберемся, – процедил Чуну сквозь стиснутые зубы, – я непременно тебе сообщу.
– Сколько еще? – гнусаво заныл Джихун.
Наконец Чуну остановился и уставился на своего жалкого спутника. Джихун напоминал увядший цветок. Рубашка прилипла к телу, а на лбу под палящим солнцем выступил пот.
Чуну понял, что, возможно, слишком жестоко будет заставлять Джихуна немедленно подниматься на гору – лучше подождать, пока солнце не перестанет жарить. Он не привык к тому, что у человеческих тел есть предел.
Чуну осмотрелся и заметил тенистое место под выступом горы.
– Пошли, – позвал он. – Отдохнем там.
Джихун последовал за ним со звуком, напоминавшим нечто среднее между стоном и хрипом.
– Наверное, не следовало отлынивать на уроках физкультуры.
– Да, или не следовало отказываться от лисьей бусины.
Достав бутылку воды, Чуну протянул ее Джихуну, и тот с благодарностью ее выпил.
– Ах да, ты о той штуковине, которая медленно высасывала из меня жизненные силы и вызывала у меня припадки? Это так весело было! Настоятельно рекомендую, тебе обязательно стоит попробовать.
Чуну засмеялся.
– Я пас. Но я всегда задавался вопросом: если бы ты знал, что находится в твоих руках, мог бы ты покорить эту энергию?
Джихун пристально посмотрел на Чуну:
– Ты слишком много выдумываешь.
Чуну хмыкнул:
– Может быть. Думаю, мы никогда этого не узнаем. Хотя на твоем месте я бы хотел точно знать все издержки того, что в тебе, как в шикарном сейфе, хранилась бусина кумихо.
Джихун закатил глаза, но в них был намек на любопытство и, возможно, крупинка страха.
Чуну хотел снова подразнить Джихуна, чтобы увидеть, поверит ли тот в еще какие-нибудь небылицы, но услышал шарканье и повернулся лицом к приближающемуся человеку.
Это была аджумма [30]. Она медленно и тяжело шагала в их сторону.
– Я вижу, вы нашли хорошее местечко. Найдется и для меня немножко тени?
– Конечно, – заверил ее Чуну, сталкивая Джихуна с козырного места в центре тени.
– Как мило с вашей стороны.
Она похлопала Чуну по руке. На мгновение он почувствовал, как ее пальцы сжались на его запястье, но затем женщина улыбнулась, откинулась назад и протяжно, благодарно вздохнула.
– Тело напоминает, что я уже не так молода, как раньше. Каждый раз взбираться сюда все труднее и труднее.
– Вам нравятся пешие прогулки? – Джихун подал было ей бутылку с водой, но потом заметил, что та пуста.
Чуну вытащил еще одну бутылку из рюкзака и протянул женщине.
Она с натянутой улыбкой покачала головой:
– Я не из тех, кому нравится гулять пешком. Но ради цели могу и пройтись.
Что-то в том, как она говорила, задело Чуну за живое. Сдержанным голосом он спросил:
– И какова же ваша цель?
– О, я думаю, ты уже понял. Такое существо, как ты… Вы обычно наблюдательны.
– Вы призрак или демон? – спросил Чуну.
– А я похожа на кого-то из них? – Она не сводила с него глаз, а ее улыбка становилась все острее.
– Нет, – медленно протянул Чуну. – Тогда шаманка.
Глаза Джихуна расширились, и он сделал небольшой шаг в сторону. Чуну задался вопросом, осознал ли он вообще, что сделал это. Не то чтобы Чуну винил его. В последнюю свою встречу с шаманкой Джихун чуть не умер.
– Странно видеть токкэби и человека вместе. И поскольку вы на моей горе, похоже, мне стоит отнестись к этому серьезно.
– Твой бог – сансин этой горы? – спросил Чуну, бросив взгляд на скалистые вершины.
– Так и есть, – кивнула она. – И если вы пришли безобразничать или создавать проблемы, то, боюсь, мне придется попросить вас уйти.
– Мы не хотим беспокоить вашего бога, – заверил ее Чуну. – На самом деле мы вообще не планировали извещать его о своем прибытии. – Он не стал добавлять, что в последний раз, когда он бывал на этой горе, сансин запретил Чуну здесь появляться.
Шаманка снова повернулась к Джихуну. Тот слабо улыбнулся. Она кивнула.
– Постарайся закончить свои дела до наступления ночи.
– Обязательно, – пообещал Чуну.
Шаманка снова направилась к тропинке. Потом, остановившись и обернувшись, пристально вгляделась в Джихуна.
– В тебе есть какая-то странная энергия, – заметила она. – Как будто в тебе жила не одна душа.
Джихун, казалось, потерял дар речи. Он умоляюще посмотрел на Чуну, прося о помощи.
– Он очень щедрый мальчик, – проговорил Чуну. – Говорят, сердце у него в два раза больше нормы.
Глаза шаманки сузились, она сухо усмехнулась.
– Знаешь, мне никогда не нравились чхонгак токкэби. Слишком вы смазливые, на мой вкус. – Она повернулась, чтобы уйти, и крикнула через плечо: – Срок вам до наступления темноты.
Сансинов в Корее столько же, сколько гор. Обычно они не сходят со своей горы. И если не делать на горе ничего, что могло бы обидеть сансина, то и гнева его на себя не навлечете.
К сожалению, Чуну попал в немилость одного из сансинов.
Он повстречал бога лишь один раз, но и то был не самый приятный опыт.
Потеряв все, что связывало его с человеческой жизнью, Чуну отчаялся и решил выместить ярость на шаманке, превратившей его в токкэби. Она обещала, что месть успокоит его измученную душу. Но она только сломила его дух.
Он нашел шаманку молящейся у высокого святилища из камней, сложенных в честь ее бога.
– Встань и посмотри мне в лицо, ведьма! – крикнул он.
Она сидела к нему спиной и ничего не говорила, лишь продолжала молиться сансину.
– Я сказал встань! Или я ударю тебя! – Чуну подался вперед, крепко сжимая нож в скользкой от пота руке.
На этот раз она заговорила, все еще сидя к нему спиной:
– Я даю тебе один шанс уйти.
Чуну горько усмехнулся:
– Ты думаешь, у тебя есть право выдвигать требования? Сейчас твоя жизнь находится в моих руках.
Тогда она встала и повернулась к нему лицом, и в этот момент деревья сотряс рев.
Из леса выскочил тигр – такой гигантский, что в холке он был почти с женщину ростом. Он прижал Чуну к земле, скрежеща зубами в сантиметре от его лица.
Чуну попытался ударить животное ножом, но его тело пронзила внезапная боль, как будто огонь пробежал по венам.
– Что это? Что за магией ты владеешь? – вскричал Чуну.
– Ты не посмеешь угрожать одному из моих верных шаманов.
Из леса вышел старик.
У него были белые, как луна, волосы. Борода ниспадала на его шелковые платья. Он был одет в одежду дворянина.
Чуну с первого взгляда понял, что это
