− Кто размножается, кто бухает? Ты точно умом тронулся. Где ты был?
− В плену, − Вен похлопал себя по лбу. − Надо спасать наших и вообще: пора сворачивать миссию, я с астардами договорился.
− Что… сворачивать? Ты что, экспедицией руководишь? − Доро начал злиться. − Пойдём в кабинет. Сейчас разберемся.
Когда пришли, Франк активировал интер. Голограмма его секретаря − обворожительная блондинка, с почти огромной грудью.
«Да, озабоченный старикан», − подумал Вэн, усаживаясь в кресло.
Доро по связи вызвал Байза. Тот чертыхнулся, сказал что одевается. Полковник закурил и ждал. Через пару минут вошел сонный капитан.
Вен к этому времени успокоился, поняв, что беспорядочной речью всех только запутает.
− Рассказывай, − Доро развалился в кресле, будто на вечеринке.
− На берегу реки, километров пятьдесят отсюда, живут в шалаше четверо пропавших людей. Они находятся в плену у астардов. Я тоже попал в плен.
− Не понял, − Байз сел в кресло напротив Вэна. — Что за астарды?
− Ты можешь приблизительно указать по карте, где держат пленников? — нетерпеливо перебил его Доро.
− Думаю, да. Река в этом месте делает крутой поворот. Да и так я дорогу почти запомнил.
− Как там пленные? − спросил капитан.
− Там вообще-то, странное происходит. Если с хищниками долго общаться, мы для них, как кролик для удава. Воздействуют на людей, и они делают то, что хотят аборигены.
Наши пленники учат их общаться с оружием и размножаются.
− В каком смысле размножаются? − Доро закурил еще одну сигарету.
− Да что за астарды? — Байз ёрзал в ресле.
− Колесуны, они себя так называют. Они хотят, чтобы люди размножались, ну те и стараются, особенно Лауринта с Голди. Он научил хищников стрелять из магиса. Гранатами пользоваться тоже, наверное, я не видел. А Товыч им мастерит луки.
− Как ты вырвался из плена? Убежал? − лицо капитана выражало насмешку. Он еще не верил в рассказ учёного.
− Нет, приехал на астарде! − Вен запнулся, представив, что о нем подумают эти два прожжённых вояки. − Я с ними договорился о мире! Они отпустят людей, после того как мы выпустим астардов, которые у нас.
− Мнемозина, кинь-ка нам карту близ лежащей местности, в радиусе семидесяти километров. − Обратился Доро к электронной сексуальной секретарше.
Над столом возникла голограммная карта местности местности. Вен секунду ее разглядывал.
− Этот квадрат, номер тридцать два.
− Мнемозина, покажи квадрат номер тридцать два, − распорядился полковник.
− Вот здесь! − Вэн ткнул пальцем в поворот реки. − Вот обрыв, а на окраине леса шалаш.
− Ладно, иди… отдыхай, − сказал полковник. Мы разберемся.
− Как отдыхай, вы понимаете, я с ними договорился о мире. Нам надо отпустить всех астардов! Другого шанса может не быть!
− Никто колесунов отпускать не будет. А людей мы утром вытащим. − Доро затолкал сигарету в пепельницу и закурил новую.
− Полковник, вы не понимаете! Это чужая планета и чужая раса! Мы исследователи, а не армия захватчиков! − Вен был взбешен. − Люди боятся зайти в лес, городите «Мираж» вокруг базы!
− Вен, ты набитый дурик, воспитанный на Горанской романтике. Исследуем для кого? − Доро нервно затянулся. − Для себя! Неужели ты думаешь, что столько антиматерии потрачено на то, чтобы удовлетворить людское любопытство?
− У нас же исследовательская миссия! − Вен почувствовал свою беспомощность. Казалось, ему плюнули в душу.
− Эта планета… она наша! Понял? — сказал зло Доро. − А ты… Договорился он! Улетаем!
− Знаете, что я вам скажу? Это не астарды хищники, а вы! — Вэн встал, и грубо толкнув рукой дверь, вышел из кабинета. Затем добавил уже в коридоре: − Когда Голор встает, все еще в шалаше. Потом людей надо будет собирать по лесу.
Он не пошел в медотсек − забыл про него. Ноги привели в свою комнату. Выпил три капсулы снотворного. Сверху догрузил полбутылки коньяка. Не желал спиртного, просто хотелось что-нибудь сделать. Завалился в одежде на кровать.
«Тайра, Голди, Товыч, Лауринта. Как-то небезразлична их судьба. Что с ними будет? Конечно, попробуют вытащить. Завтра будет ясно. Похоже, мы здесь застряли надолго».
Поглощённый мыслями он и не заметил, как отяжелевшие веки опустились.
* * *
Кто-то тормошит за руку, толкает. Издалека приплывают слова. Непонятные слова. Вот они все ближе, проникают в сознание.
− Вен, Вен, вставай! Чего ты такого надрался?
Глаза нехотя раскрылись, и он увидел солдата в полной боевой броне. Тот смотрел осуждающе. В руках бойпарт.
− Что случилось? − спросил спросонья Вэн. − Ты как сюда попал?
− Тебе, какая разница? Тебя хочет видеть капитан. Пошли.
Они вышли из здания. Около десятка солдат крутилось у «Осы». Там же был и Байз. В первый раз видел Вен капитана таким. Доспехи элитаровские. Они на вид массивней, но весят очень мало. В руках тяжелый скорострельный плазменный пулемет — пульсар, висящий на плече, на ремне. Плазменный пульсар — оружие ближнего боя. У него длинный ствол, чтобы от выстрелов не пострадал стрелок. Плазма не летит далеко, она теряет свойства с расстоянием. Температура вылетающего заряда — до двадцати тысяч градусов. Чуть ниже правого плеча закреплен сканер. Бывший элитаровец… Широкое лицо, крепкие скулы. Уверенный, непроницаемый взгляд.
− Кеп, где ты пульсар взял?
− Пока ты дрыхнул, заказали челнок, много чего интересного подвезли, − самодовольно улыбнулся Байз. — Я этой игрушкой могу толпу колесунов остановить в ближнем бою.
− Чего звал-то?
− Там колесунов много? − спросил командир.
−По-разному, двое-трое почти всегда рядом дежурят. Но бывает и много, − Вен подумал секунду. − Знаешь, кеп, давай я с вами полечу, покажу точно место.
− Нет, место мы знаем. Площадка туда не пройдет, а в «Осе» мало места, еще там заберем четыре человека.
− Смотрите, как бы засады не было.
− Мы упакованы по самые уши, на «Осу» поставили кармин.
− Кеп, ну я очень хочу туда, − Вэн смотрел умоляюще.
Байз скривил уголок рта, хмыкнул.
− Ты такой же обезбашенный, как и я. Ладно, полетишь…
Если бы он знал, какие мысли роятся в голове Вэна, никогда не взял бы его.
− Мне надо одну вещицу прихватить, я на секунду! — Вэн сказал это уже на ходу. Спешил в свою комнату, взять интер. Он решил остаться в лесу, с колесунами. Иначе, какой он исследователь? Обыкновенный трус, изучающий исподтишка иную психологию на чужой планете.
Может, виной такого поведения было воспитание — богатые родители лелеяли своё чадо. И потом больно, очень больно оказалось познавать этот жестокий мир. Ведь с детства это дитя грезило совершить какой-нибудь подвиг. Нет, не загородить собой лазерную турель или лечь на гранату. Вэна всегда восхищали поступки людей, рискнувших жизнью ради человечества. Сейчас людей накрыл цинизм, от которого все же и страдают, но не хватает ума что-то изменить, хотя это до банальности просто.
А вот раньше, в древности… Первооткрыватели шли смело в джунгли, жили среди дикарей-каннибалов. Рисковали быть съеденными, но ради науки всё равно делали первый шаг в неизведанный мир.
Вэн прибежал к «Осе». Байз дал команду грузиться, и солдаты расселись по местам, пристроив у ног оружие. На коленях примостили шлемы. Все в хорошем настроении: знали, что вылазка будет лёгкой. После побоища в зверинце Вэн не общался с вояками. Да и в звездолёте круг его знакомых ограничивался в основном коллегами и остальными гражданскими. Поэтому никого из сидящих солдат по имени он не знал, хотя их лица не раз попадались на глаза. Среди солдат он узнал только сержанта Вимпро, хотя, это, скорее всего фамилия, несмотря на повальное увлечение горанцев давать детям странные имена.
Двигатели негромко загудели и транспорт, взмыв, набрал скорость. Минуя стволы деревьев-великанов, «Оса» летела по маршруту, несмотря на плотный туман.
− Вэн, ну расскажи, как там это… − Байз нарочито сделал паузу и, улыбнувшись, продолжил: − эти… наши размножаются. А колесуны что? смотрят это шоу?
Солдаты дружно засмеялись.
− Чего ржёте, − спокойно сказал Вэн. — Завидуйте и плачьте.
− Да уж… мы тут скоро завоем, − сказал один из солдат со шрамом на подбородке. — Уууу! Кто набирал экспедицию? Не могли женщин нагнать больше чем мужчин? Сволочи.
− Крепись, солдат: злее будешь, − широко улыбнувшись, иронично протянул Байз.
− Ага, кеп, тебе легко говорить, − у тебя Леда… − в голосе подчинённого чувствовалась зависть.
− Да! медсестричка от меня без ума!
− Блаженное у тебя сейчас лицо! — сказал тот же солдат. — Хотел бы и я, чтобы меня так любили!
