Пока сплавил Люську в реанимацию, пока оформил всю документацию, стрелка часов незаметно переваливает за полночь. Больше клиентов не предвидится, и я заваливаюсь спать у себя в комнате. Насыщенный выдался денек, ничего не скажешь.
Меня снова будит сильный стук в дверь. Я гляжу на часы — семь утра, можно и вставать. Ужасное громыхание двери напоминает мне цепь предыдущих событий. Похоже, Родя опять добавил и пришел со мной пообщаться. Ну, я ему сейчас покажу!
Выскакиваю к выходу как есть, в одном исподнем, левой рукой поворачиваю ключ, а правую сжимаю в кулак, чтобы сразу, без разговоров, припечатать рентгенолога точно в лоб.
— Вы Правдин? — интересуется оказавшийся за дверью лейтенант милиции с пистолетом в открытой кобуре.
— Да, — растерянно отвечаю я, делая вид, что хотел почесать затылок сжатым кулаком. Если бы влепил летехе промеж глаз, стало б не до смеха. Вон какой суровый на вид офицер, да и пистолет под рукой.
— У нас к вам пара вопросов, — вылезает откуда-то сбоку еще один полицейский в гражданке, тоже суровый и с пистолетом.
— Пожалуйста, проходите! — приглашаю я представителей власти в комнату, а сам торопливо натягиваю штаны от медицинского костюма. — А в чем, собственно говоря, дело?
— Вы осматривали гражданку Пукиреву? — спрашивает тот, что в форме.
— А кто это?
— Это та девушка, что вся покрыта синяками. Вы?
— Ах, эту! Да, я. А что вас интересует?
— Что она говорила? Кто ее избивал?
— Да ничего такого не говорила. А вы сами у нее спросите. Она сейчас в реанимации.
— Мы только что оттуда. Пукирева спит. Ей что-то такое вкололи. Жаль! — Полицейский в штатском поправляет пистолет в наплечной кобуре.
— А что жаль? Мы вас, вообще-то, еще до полуночи вызывали, а теперь уже семь утра.
— Да, мы знаем, — чешет голову лейтенант в форме, — но мы на спецзадании были. А других людей не было. Как освободились, так сразу к вам и примчались!
— Ну, больше ничем помочь не могу, — развожу руками. — Потому что ничего более не ведаю.
— Да мы-то уже нашли злодея, который ее избивал, — сообщает мне лейтенант. — Это брат ее оказался, он таким способом от пьянки отучал. У нее как муж в командировку уезжает, так она сразу начинает бухать без всякой меры.
— Так если вы обнаружили злодея, для чего вам я?
— Положено! — Сотрудник в штатском деловито достает из дерматиновой папки стандартный бланк протокола. — Разрешите вас допросить?
— Допрашивайте. Садитесь к столу! Полицейский в гражданке садится на то место, где вчера сидел Родя, а лейтенант остается стоять у окна.
— Фамилия, год и место рождения?..
Через полчаса полицейские уходят, и я спускаюсь в приемный покой. Там царят тишина и порядок. Посетителей нет, персонала, впрочем, тоже. Я быстро поднимаюсь в реанимацию, осматриваю Ксюшу и остальных наших пациентов, делаю записи в истории болезни. Затем спускаюсь в отделение. Сегодня дежурит Григорий Петрович.
Доктор Постников не подкачал: пришел без пяти восемь.
— Честно говоря, не ожидал, что вы вовремя явитесь на дежурство, — после обмена приветствиями говорю молодому хирургу.
— Да знаете, привычка у меня такая: приходить всегда вовремя. А почему это так вас удивило?
— Да знаете, вчера я сменил травматолога Петра Петровича, и тот высказал откровенное сожаление, что я рано его разбудил.
— Кто, Петька-то? Ха-ха-ха! Он может! Его хлебом не корми, дай поспать! Он и домой, я больше чем уверен, не поехал, а снова лег. Как вы отдежурили? Спасли кому-нибудь жизнь?
— Спас! — Я коротко рассказываю о своем дежурстве.
Над тем, как я чуть не влепил затрещину полицейскому чину, Григорий от души смеется, а потом становится серьезным:
— Дмитрий Андреевич, а вы догадываетесь, зачем к вам Родя приходил?
— Думаю, выпить не с кем было.
— Думаю, не только! Он же если надо, то и сам неплохо справляется. Закроется у себя в кандейке и сидит квасит, — а тут так упорно вас выискивал. Не наводит ли это на определенные мысли?
— Честно признаться, не очень. Не тяни кота за хвост.
— Да Зиночка его наша подговорила! Факт!
— А зачем ей это нужно?
— Элементарно! Он бы вас подпоил, дал бы ей знать, а Зиночка мигом бы тут нарисовалась! Мол, Дмитрий Андреевич, какая же вы, пардон, свинья, пьете на работе! Я вам отдала дежурство, а вы напились! Затем отстранила бы вас от дежурства, вы пошли бы спать, а она утром доложила бы главному врачу. Дальше продолжать?
— И зачем ей все это? — Я морщусь, как от зубной боли.
— Как зачем? Неужели не ясно — чтоб вас убрать!
— Что-то как-то слишком заковыристо получается.
— Наоборот, проще пареной репы. Она, кстати, года два назад уже спровадила одного доктора таким макаром из отделения. Хороший доктор, прекрасный хирург, слаб, правда, на это дело, — Григорий щелкает двумя пальцами себя по шее. — Все думали, что его заведующим поставят, а она сделала ход конем. Как раз подвернулся День медицинского работника. Мы все пошли в ресторан, там она ему усиленно подливала, одним словом, он ушел в пике, а выйти сразу не смог. Сейчас работает в поликлинике. Несколько раз просился на отделение, закодировался, год уже не пьет, а Зиночка — ни в какую.
— Ладно, тут все понятно. А почему ты решил, что Родя решил меня подставить, да еще по указке заведующей?
— А чего тут думать? Он ее задушевный друг, все к ней душу изливать бегает. А вчера девчонки видели, как они в кабинете заведующей около часа секретничали и вашу фамилию упоминали несколько раз.
— Это точно?
— Точнее некуда.
— Ну, у вас и порядочки! «Санта-Барбара» отдыхает. Нравы беломорской периферии!
— Да вы не расстраивайтесь так. Вы с честью обошли расставленные капканы. Молодец!
— А почему ты мне об этом рассказываешь?
— Потому, что я на вашей стороне. Если честно, то я очень рассчитываю, что вы переедете к нам и возглавите наше отделение. Между прочим, не только я один так считаю.
— А кто еще?
— Да почти весь персонал: и хирургическое отделение, и оперблок, и реанимация. Вы не думали еще над этим, Дмитрий Андреевич?
— Думал, но пока ничего определенного не скажу. А отчего ты мне вчера не рассказал, какая готовится пакость?
— Извините, но я и сам узнал только поздно вечером. Да я и не знал, когда именно все произойдет. Сегодня бы и сообщил, но кто ж знал, что Родя таким прытким окажется?
— Мда, практика показывает, что расслабляться нельзя ни на минуту…
— Вот если бы вы к нам окончательно переехали, главный врач ее бы сразу убрал из отделения. Переезжайте!
— Посмотрим-посмотрим.
— А чего тут смотреть? Ведь это судьба!
— В смысле?
— Ну, вы Боброву же сказали, что, мол, отстань со своим пойлом, вдруг кого из твоих родственников привезут. Так и привезли же внучку. Это как?
— Честно говоря, не знаю! Возможно, простое совпадение, а может, и нет! Только я всегда придерживаюсь правила: пьяному не оперировать и не дежурить. А лучше всего и вовсе отказаться от этой привычки!
— Так вы и по праздникам не пьете?
— Стараюсь не пить. А ты что — злоупотребляешь? Ты же спортсмен вроде?
— Ну, бывает, по очень большим праздникам и приму граммульку! Чтоб совсем не пить, так это как-то не по-русски. А вы как думаете?
— Антон Павлович Чехов в свое время произнес: «Водка бела, да красит нос и чернит репутацию». Лучше не скажешь.
— Классик! — согласился доктор Постников. — Но русский человек так устроен, что без совсем водки не может!
— Русский человек в основной массе после приема алкоголя нормально вести себя не может. Как говорится: «Сколько водки ни бери, все равно два раза бегать».
— И это чистая правда, — с сожалением соглашается Григорий. — Но увы, пока ее продают в магазинах, народ пить не прекратит.
— Самое ужасное, что даже если водку и остальные алкогольные напитки вообще снимут с производства, население нашей страны не перестанет пить. Мы это уже проходили, когда Горбачев начал борьбу с пьянством. Как известно, это ни к чему не привело. Помоему, еще больше пить стали.
— Как это?
— Да очень просто! Стали самогон гнать. Стало больше отравлений суррогатами алкоголя. Пока наше правительство поняло свою ошибку и разрешило свободную продажу водки, сколько того людей погибло от употребления сомнительных веществ!
— То есть ограничение доступа к алкоголю оказалось неэффективным. Оказалось, лучше разрешить продажу непаленого пойла, чтобы народ меньше травился. Так получается?
— Разумеется! Вы правы: наши люди без водки никак не могут. Мне доводилось бывать в странах, где вино, например, подается к столу каждый день. Вот, например, в Италии даже существуют уличные автоматы, торгующие вином постаканно, как у нас раньше продавали газировку. Бросил монетку в щель, нажал рычажок, и пожалуйста, вот стакан красненького. Надавил на другую кнопочку — наливается стакан белого или розового. Но у них нет такого повального пьянства. Итальянцам с детства прививают культуру пития. И они пьют натуральные вина, заметьте, а не жрут водку литрами, как у нас! Ладно, Григорий Петрович, мы можем обсуждать эту тему, но так и не прийти к общему знаменателю.
