Наконец, Талли оборвала молчание.
— Простите… — сказала она так тихо, что я едва расслышала.
Джэйс так и не выбрал стену и попытался расколоть собственный череп.
— Даже слушать не хочу.
Я прыгнула к нему еще до того, как Талли успела вдохнуть.
— Не смей так с ней разговаривать, что она тебе сделала?!
— Она? Ничего. — Джэйс наклонился прямо ко мне. — Это ты все испортила. Опять.
— Что я сделала-то?!
— Что сделала? — Внезапно прихожая показалась мне очень маленькой. — В этом и проблема. Ты творишь всякую хрень и даже не понимаешь, что именно делаешь, и никогда не думаешь о последствиях.
— Мне жаль, я… — Я посмотрела на Талли, ожидая поддержки, но она не смогла справиться со своими слезами. — Может мне кто-нибудь сказать, что вообще произошло, чтобы я могла это исправить?!
Джэйс усмехнулся. Жестоко и несправедливо.
— Если он сделал заявление, то пути назад нет. — Жалость в голосе Чарли была почти такой же жестокой, как смех Джэйса.
— Что за заявление? Назад... куда?
— Видите? Она ничего не знает об оборотнях, но продолжает вторгаться в наш мир и все портить.
Ярость вспыхнула во мне, но почти сразу превратилась в чувство вины. Да, я теперь оборотень. И нет, я об этом не просила. Джэйс был прав. Я оказалась чужой и снова и снова ранила всех, кого люблю.
— Джэйс, отведи Талли наверх.
Джэйс оскалил зубы, и собрался огрызнуться на Чарли, но Талли пробормотала что-то вроде «я в порядке» или «все нормально», или «ни за что!»
— Пошли, Тал. — Он хотел коснуться ее плеча, но его рука зависла в сантиметре от нее.
— Тебе не обязательно...
— Мы теперь вместе, — сказал он, зыркнув на меня. — Можно не тратить времени и вести себя соответственно.
Она опустила плечи, сложив руки на животе.
— Пожалуйста, Тал. Я не могу больше здесь оставаться.
Еще один взгляд в мою сторону. Талли кивнула и, проигнорировав меня, ушла вместе с Джэйсом наверх.
— Ты поела? — спросил Чарли, смотря им вслед.
Я слегка покачала головой, сама мысль о еде мне претила.
— Пойдем. Я сделаю тебе тосты.
Я хотела сказать ему, что не хочу тостов и что совсем не хочу, чтобы он жарил их для меня. Я вовсе не хотела говорить с Чарли, но все равно проследовала за ним на кухню, слишком уставшая от Джэйса, чтобы сопротивляться.
— Арахисовое масло и мед, или масло и джем?
— Сухой, — ответила я.
Чарли повел бровью и взял банку с шоколадной пастой.
Его действия привели меня в замешательство. Он себя так вел полгода назад, но сейчас? После всего, что было? После прошлой ночи? Он должен быть таким же озлобленным, как Джейс, а не жарить мне тосты.
— Чарли, ты должен понять, я не знала, насколько важно это «партнерство».
— Конечно, не знала. — Хлеб выскочил из тостера. — И это был единственный вариант, который не подразумевал сражения с целой стаей, к которому, я думаю, мы не готовы. — Он плюхнул шоколадную пасту на тост и протянул мне. — Держи. Тебе нужен белок.
— Чарли, почему ты так добр ко мне? — Знаю, я лезла в улей с гигантскими осами, но мне нужно было знать.
Чарли посмотрел на меня так, будто не понял вопроса.
— Ты одна из моих лучших друзей.
Не плакать. Не плакать. Не плакать.
— Даже... после всего? — Не может все быть так легко. — Чарли, я поцеловала тебя и убежала. Дважды, за последние 12 часов.
— Да, самооценку мне это не повысило, поэтому давай об этом не будем.
— Тогда, почему? — Я глубоко вдохнула. — Я думала, ты будешь злиться.
Чарли отправил по столу еще один тост.
— Я никогда не мог долго на тебя злиться. Дольше всего, когда ты рассказала маме, что мы с Джэйсом играли в войнушку на крыше. — Он слегка улыбнулся, но у меня все равно екнуло сердце. — Не мог простить тебя почти полдня.
— Но последние два месяца...
— Последние два месяца были адом для всех нас. — Все следы улыбки исчезли с его лица, когда он плюхнулся в кресло напротив меня. — И со мной тебе было только сложнее. Мне жаль. Правда. Я замкнулся и не видел ничего вокруг себя. — Чарли начал нервно смахивать крошки со стола. Не похоже на него. — Я кое с кем вижусь, — наконец выпалил он.
К счастью, он был слишком занят крошками на столе, и не видел моей реакции.
— Она хорошая? — Что-то в моей груди было не так. Наверное, легкие исчезли.
— Он клевый.
Чарли поднял глаза и увидел мое лицо.
Смех был настолько внезапным, что я чуть не упала с кресла.
— Это доктор, Скаут. Я хожу к психоаналитику.
— О, тогда хорошо. — Блин, нет. — Я не имею в виду, что хорошо в смысле хорошо... — Либо в комнате внезапно стало очень жарко, либо мои щеки загорелись. — И что, приемы тебе помогают?
— Ну, я не бегаю по лугам и не пою вместе с птичками, но стал легче относиться к происходящему.
— Почему ты так любишь мюзиклы, Чак?
— Ты знаешь Джадда?
— Из «Оклахомы»[16]?!
Чарли выдохнул.
— Из «Ренди».
— А, тот Джадд. Да, я видела его утром завернутым в полосатый плед.
— Да, тот Джадд. Я хожу на прием к его отцу. Утром он позвонил и попросил его прийти. Мы несколько часов обсуждали происходящее.
Прекрасно, из-за меня Чарли часами сидит у психолога. Молодец я.
— И он смог помочь? Может, дал какой-нибудь совет, как навсегда вычеркнуть меня из твоей жизни, пока я все не испортила.
— Вообще-то, да. — Чарли глубоко вдохнул и уставился на меня. Сурово. Почти страшно. — Он помог мне понять некоторые вещи.
— Например? — Это было грубо, но мне нужно было знать.
— Например, что мы не можем стать такими, какими были раньше, и какими мы собирались стать, и было бы нечестно пытаться.
Я хотела что-то сказать, но мой язык намертво прилип к нёбу, но я кивнула, как будто все поняла.
— И я понял, что некоторые вещи между нами никогда не изменятся.
— И что же это?
Чарли протянулся через стол и коснулся моих пальцев.
— Мы друзья, Скаут. До бесконечности. Что бы ни случилось, ты всегда будешь моим другом.
Черт. Я плачу. Снова.
— Друзья. До самого конца.
Большие сильные пальцы обвились вокруг моих костлявых.
— Все нормально?
Все это время я думала, что хочу, чтобы Чарли исчез из моей жизни. Я ошибалась. И знала, что ошибалась, потому что когда я поняла, что он никуда не денется, мое лицо едва не треснуло от улыбки.
— Как огурчик.
— Хорошо, потому что у Джэйса и Талли не все так хорошо.
После прорыва на личном фронте, мы перешли к другому кризису.
— Раз у нас с тобой все нормально, ты не мог бы объяснить мне, что именно я сделала не так понятными и конкретными терминами, чтобы я все поняла.
