– Я никогда не видел Меган. Спроси о ней Найта.
Салли насмешливо улыбнулась:
– Неужели, Кросс? Такая глупая игра.
Он едва сдержался, чтобы не взъерошить волосы. Однако вместо этого откинулся на спинку стула. Олицетворение самообладания. Пиппа Марбери – не та особа, с которой может справиться порядочный человек. А его никак не назовешь порядочным.
– Она – это та, которая не должна была сюда приходить.
«Ему стоило прогнать ее от порога».
Салли рассмеялась:
– Мне можете этого не говорить. Однако она пришла.
– У нее большая любовь к приключениям.
– Да, но она вынюхивает эти приключения не под тем деревом.
Он не ответил. Слишком хорошо знал Салли.
– Пытаешься отделаться от нее?
Господи, да! Он не желает видеть Пиппу здесь. Не желает, чтобы она дотрагивалась до его вещей, оставляя свою метку. Искушала его. Не хотел, чтобы она вторгалась в его святилище. Не хотел, чтобы пятнала это темное место своим светом.
– Я пытаюсь сделать так, чтобы она вообще держалась подальше от этого места.
Салли подалась вперед:
– Она не ваша любовница.
– Конечно, нет.
Она покачала головой:
– Тут не может быть никаких «конечно». Могла быть, если бы я не видела ее лица.
– Я готов перед ней извиниться, но это не приблизит ее к званию моей любовницы.
Салли улыбнулась:
– Разве не видите, Кросс? Именно то, что вы готовы перед ней извиниться, приближает ее к званию вашей любовницы больше, чем любую из нас.
Салли долго молчала, прежде чем добавить:
– И даже если вы этого не чувствовали, лица девушки было более чем достаточно.
– Она пришла, чтобы попросить моей помощи в одном деле.
Совершенно дурацком, но Салли незачем это знать.
– Она может просить вашей помощи в одном деле, – понимающе усмехнулась проститутка, – но хочет вашей помощи совершенно в другом.
Кросс прищурился:
– Не понимаю, о чем ты.
– Плотские утехи, – прямо ответила она, словно говорила с ребенком. Умственно отсталым ребенком. – Девушка поняла, кто я и чем занимаюсь. И ревновала.
Кросс встретился взглядом с темными глазами Салли, видя только потрясенный голубой взгляд Пиппы за стеклами очков.
– Ей нет причин ревновать.
– Грустно, но это правда.
Салли состроила кокетливую гримаску:
– Но она-то этого не знает.
Кросс досадливо поморщился:
– Я хотел сказать, что она не ревнует.
Салли улыбнулась:
– Конечно, ревнует. Она вас хочет.
– Нет. Хочет моей помощи в одном… – он поискал подходящее слово, – … исследовании.
Салли долго, громко смеялась:
– О, в этом я не сомневаюсь!
Кросс отвернулся и слепо потянулся к ненужной ему папке:
– Мы закончили.
Салли вздохнула, встала и подошла к столу.
– Так скажите, она знает?
Кросс раздраженно прикрыл глаза:
– Что именно?
– Что никогда вас не получит.
– Она через неделю с небольшим выходит замуж за лорда.
«А даже если бы и не выходила, слишком хороша для меня».
– Помолвки заключаются, чтобы их рвать.
– Я и забыл, какой ты можешь быть циничной.
– Издержки профессии.
Салли направилась к двери, но у самого порога обернулась:
– Вам следует предупредить ее. Прежде чем бедняжка заболеет от неразделенной любви.
Кросс не ответил.
– Завтра я принесу список, – сказала она наконец.
– Спасибо.
Салли кивнула и, открыв дверь, снова обернулась. На чересчур красных губах играла улыбка:
– Позвать следующего посетителя?
Он сразу понял, кого она имеет в виду, когда Салли отошла от двери.
Филиппа Марбери сидела на высоком стуле крупье футах в пяти от него и жевала сандвич.
Кросс не собирался вставать, но все же встал и обошел стол, словно за ним гнались.
– Кто-то вас покормил?!
Конечно, покормил. Дидье, вне всякого сомнения, которая жалела всех запачканных голубок, находивших дорогу на кухню «Ангела».
Но Филиппа Марбери не запачканная голубка.
«Пока».
И не будет, если от него хоть что-то зависит.
– Ваша кухарка была так добра, что принесла мне тарелку с сандвичами, пока я ждала.
Пиппа встала и протянула тарелку Кроссу:
– Очень вкусно. Не хотите попробовать?
«Да, господи, да, еще как хочу!»
– Нет. Почему она вдруг захотела покормить вас?
– Я окукливаюсь.
Кросс возвел глаза к потолку, моля бога о терпении:
– Как мне объяснить вам, что я не желаю помогать вам выбраться именно из этого кокона?
У нее отвалилась челюсть.
– Вы прибегаете к метафорам.
Эта женщина сводит его с ума.
– Вы прибегли к ним первая. Итак, я велел вам ехать домой или не велел?
Пиппа улыбнулась прелестной, широкой улыбкой, которая не должна была так ему нравиться.
– Собственно говоря, вы ничего такого мне не велели. Скорее, умыли руки.
Кроссу захотелось хорошенько тряхнуть эту несносную особу:
– Тогда скажите, почему вы остаетесь здесь и ждете меня?
Пиппа наклонила голову и стала рассматривать его, как неизвестный образец под микроскопом в Королевском энтомологическим обществе.
– О, вы не так поняли. Я жду не вас.
«Какого черта?»
Конечно, она ждет именно его.
Только она ждала не его.
Встала, сунула тарелку с недоеденным сандвичем ему в руки и повернулась к Салли:
– Я ждала вас.
Салли бросила на Кросса быстрый взгляд, явно не понимая, что делать дальше.
Но Пиппа, казалось, не замечала их неловкости. Выступив вперед, она протянула руку:
– Я леди Филиппа Марбери.
Черт бы все это побрал!
Кросс отдал бы половину состояния, чтобы стереть момент, когда Пиппа назвала Салли свое имя. Мадам в любую минуту могла переметнуться к врагу, а знание давало немалую силу.
Но пока что Салли постаралась скрыть любопытство и, взяв руку Пиппы, быстро присела.
– Салли Тассер.
– Рада познакомиться, мисс Тассер, – сказала Пиппа, словно знакомилась с новой дебютанткой за чаем, а не с одной из самых известных шлюх Лондона в игорном заведении.
– Я хотела спросить, не найдется ли у вас нескольких минут, чтобы ответить на пару вопросов?
Салли искренне наслаждалась происходившим.
– У меня есть время, миледи.
Пиппа покачала головой:
– О нет. Не стоит придерживаться церемоний. Можете звать меня Пиппа.
Только через его разлагающийся труп.
– По-моему, очень даже стоит придерживаться церемоний, – вмешался Кросс, повернувшись к Салли. – Ты ни при каких обстоятельствах не станешь звать леди иначе, чем уже назвала. Миледи.
Пиппа свела брови:
– Прошу прощения, мистер Кросс, но в этом разговоре вы лишний.
Он ответил устрашающим взглядом:
– Уверяю вас, миледи, я нигде не лишний.
– Насколько я поняла, у вас нет ни времени, ни склонности говорить со мной именно в этот момент?
