– Насколько я поняла, у вас нет ни времени, ни склонности говорить со мной именно в этот момент?
Она приперла его к стенке.
– Да.
Пиппа улыбнулась:
– Вот видите. А у меня есть и то, и другое. Пожалуй, сейчас я начну свои исследования. Без вас.
Она повернулась к нему спиной.
– Итак, мисс Тассер, я права, определив ваше занятие как проституцию?
Слово соскользнуло с ее губ так естественно, словно она повторяла его дюжину раз на дню.
– Господи боже! Салли, не отвечай! – приказал Кросс.
– Почему нет? – улыбнулась Филиппа Салли. – Тут нет ничего постыдного.
Даже Салли, услышав это, вскинула брови.
«Нет, этого просто быть не может!»
– Ничего, – продолжала Пиппа. – Я провела исследование, и это слово есть в Библии. В книге Левит. И, честно говоря, если что-то написано в Святой книге, думаю, более чем резонно повторять это в приличном обществе.
– Здесь нет приличного общества, – заметила Салли.
«Блестяще!» – подумал Кросс.
– Ничего страшного, – улыбнулась Пиппа, – для моих целей вы идеальное общество. Итак, я могу предположить, что ваша карьера именно такова. Вы очень красивы и, похоже, точно знаете, как взглянуть на мужчину так, чтобы он в вас влюбился. Вы просто поразительны.
Кросс должен это остановить!
– А откуда вы знаете, что она просто не влюблена в меня?
Черт, он вовсе не так намеревался это остановить!
Пиппа оглянулась на Кросса, прежде чем спросить Салли:
– Вы влюблены в него?
Салли устремила пылающий взгляд на Пиппу, которая только хмыкнула.
– Я так не думаю. Да, именно такой взгляд. Он очень хорош.
В глазах Салли заиграли смешинки.
– Спасибо, миледи.
Слава богу, она хоть не величает Пиппу по имени!
– Могу я говорить с вами откровенно? – спросила Пиппа. Словно не говорила откровенно последние четыре дня. Всю свою жизнь.
– Пожалуйста, – кивнула Салли.
Момент ускользал от него. Нужно что-то сделать!
– Нет, – перебил он, вставая между женщинами. – Никто не говорит откровенно. По крайней мере с Салли.
– Я счастлива говорить с леди, Кросс, – сказала Салли. Он не мог не заметить сухого юмора в ее тоне.
– Не сомневаюсь, – бросил он. – И ты слова с ней не скажешь. Поскольку у тебя дела, и ты должна находиться в другом месте. Прямо сейчас!
– Чушь, – запротестовала Пиппа и уперлась локтем ему в бок, решительно оттесняя с дороги. Собственно говоря, бесцеремонно отталкивая. – Мисс Тассер уже сказала, что у нее есть для меня время. А вы, мистер Кросс, можете идти.
Салли поперхнулась смехом.
Пиппа вновь обернулась к проститутке и, взяв за руку, увела от Кросса к главному входу в клуб. Она хочет выйти на Сент-Джеймс-стрит среди бела дня под руку с проституткой!
– Я хотела бы знать, согласитесь ли вы научить меня, как вы это делаете?
– Это? – вырвалось у Кросса. Он не хотел говорить вслух.
Пиппа проигнорировала его, но ответила на вопрос:
– Обжигаете взглядом. Видите ли, я выхожу замуж через одиннадцать дней. Осталось совсем немного, и мне нужно…
– Привлечь мужа? – спросила Салли.
Пиппа кивнула:
– В каком-то смысле. Мне также нужны ваши очевидные знания в других вопросах… брака.
– В какого рода вопросах?
– Вопросах, связанных с продолжением рода. То, что я знала о механике самого акта… меня не удовлетворяет.
– Почему?
– Честно говоря, я сравнивала человека с животными.
– Иногда, миледи, я нахожу, что одно ничем не отличается от другого, – сухо ответила Салли.
Пиппа помедлила, обдумывая ее слова.
– Это так?
– Мужчины в основном создания простые и мирные, – вздохнула Салли. – Но становятся животными, когда хотят.
– Зверями?
– Видите, вы все понимаете.
Пиппа склонила голову набок:
– Я читала о них.
Салли кивнула:
– Эротические тексты?
– Книгу общих молитв. Но, возможно, у вас есть эротические книги, которые вы можете порекомендовать.
Вот он – конец его терпению.
– Разве вы не проиграли мне пари, запрещающее именно подобный стиль общения? – резко спросил Кросс. Впрочем, плевать ему на тон. – Уходи, Салли, – велел он.
Пиппа вскинула подбородок в самой раздражающей, по мнению Кросса, манере:
– Я обещала не расспрашивать других мужчин. Но в условиях пари не говорилось о женщинах.
Он открыл рот, чтобы ответить. И закрыл.
Пиппа довольно кивнула и вновь обратилась к Салли:
– Мисс Тассер, из того, что я видела, полагаю, вы настоящий эксперт по этим вопросам… по крайней мере, мистер Кросс так считает.
Она окончательно спятила?!
– Мы с Кроссом, к несчастью, никогда… не вели дела подобного рода, – призналась Салли.
Губки Пиппы образовали идеальное «О».
– Понятно, – сказала она, хотя явно ничего не понимала. – Вы, разумеется, должны быть осмотрительными. Я это ценю. И буду счастлива заплатить вам за обучение. Не согласитесь ли навестить меня в моем доме?
Кросс ошибался. Вот где конец его терпению!
Она ничего не узнает от Салли. И от Темпла. И от Каслтона, черт возьми, хоть он ее жених.
Кросс не хотел, чтобы кто-то ее касался.
Если это будет зависеть от него.
Он потянулся к Пиппе, взял за руку и утащил от Салли. От той скандальной дороги, по которой ей не терпелось пойти. И при этом решительно игнорировал ее возмущенный возглас и то, как наслаждались его пальцы прикосновением к ней.
– Салли, тебе пора, – процедил он. – А вы, миледи, ступайте в мой кабинет, прежде чем кто-то вас здесь увидит.
– Клуб закрыт. Кто может меня здесь увидеть?
– Ваш зять, возможно.
Но на Пиппу это нисколько не подействовало.
– Борн и Пенелопа сегодня ловят рыбу. Утром уехали в Фоконуэлл. Вернутся завтра.
– Ловят рыбу?
Даже разыграйся у него воображение, он не мог представить Борна с удочкой.
– Да. Они частенько рыбачат вместе. Не знаю, почему это так удивительно.
Салли покачала головой:
– Какая трагедия, когда повеса борновского калибра так размякает.
– Полагаю, для большинства это трагедия, но моя сестра рада таким результатам.
– Вне всякого сомнения. Борн всегда умел сделать леди счастливой.
Пиппа долго обдумывала слова Салли.
– Хотите сказать… вы и Борн…
– Она не хотела сказать ничего подобного.
Кросс многозначительно глянул на Салли:
– Вон.
Проститутка наклонила голову и лукаво блеснула глазами:
– Боюсь, что не могу уйти, Кросс, не дав леди информацию, которой она добивается.
Пиппа, казалось, забыла, что спрашивала о Борне. Слава богу.
– Очень любезно с вашей стороны меня защитить. Вы так добры.
Салли Тассер слишком много времени провела на панели, чтобы быть доброй. Она все делала с тонким расчетом. И единственной причиной, почему она согласилась предать Найта, было предложение «Ангела» заплатить ей втрое больше того, что она получала от своего нынешнего покровителя.
