Кросс поперхнулся:
– Да.
Пиппа немного поколебалась, и что-то промелькнуло на лице. Разочарование?
– Вы их видели?
– Нет.
Правда.
– Хммм…
Похоже, она ему не верит.
– Вы не часто посещаете проституток?
– Совершенно верно.
– Я не совсем уверена, что одобряю эту профессию.
– Нет?
Слава богу. С Пиппы вполне станется объявить о только что родившемся желании познать все аспекты древнейшей профессии.
– Нет. – Она покачала головой. – Боюсь, что с леди плохо обращаются.
– С леди, часто посещающими «Падший ангел», никто плохо не обращается.
– Откуда вам знать?
– Они под моей защитой.
Пиппа замерла:
– Это так?
Ему вдруг стало жарко.
– Совершенно верно. Мы обязаны следить за тем, чтобы с ними хорошо обходились и хорошо платили. Если кто-то ударил одну из них, мы допрашиваем обе стороны. Дамы подают жалобу мне. И если я обнаруживаю, что член клуба дурно обошелся с дамой под нашей крышей, он изгоняется из «Ангела».
Пиппа долго обдумывала его слова и наконец сказала:
– Я питаю страсть к цветоводству.
Кросс не понял, какое отношение имеют растения к проституткам, но твердо знал, что перебивать не стоит.
Пиппа говорила быстро и откровенно, словно ее слова имели смысл.
– Недавно я сделала поразительное открытие.
Он обратил внимание на то, что она слегка задыхается. А уголки ее губ приподнимаются в легкой улыбке. Она гордилась собой. И Кросс понял, еще до того, как она рассказала о своем открытии, что тоже гордится ею. Как ни странно.
– Можно взять черенок с розового куста и привить его к другому. И если все будет сделано правильно и привить к кусту красных роз белую, вырастет новая роза. Розовая.
Кросс плохо разбирался в цветоводстве, но знал достаточно, чтобы понять: это открытие перевернет все старые понятия о разведении цветов.
– Как вы…
Пиппа повелительно подняла руку:
– Я с радостью покажу вам. Это очень волнующе. Но не в этом дело.
Он ждал продолжения.
– Карьера… – продолжала она. – Это не их выбор. Они больше не красные и не белые. Они розовые.
Почему-то сравнение дам «Ангела» с розами показалось ему верным. Почему-то он хорошо понимал, как работает мозг этой странной, восхитительной женщины.
И пока Кросс обдумывал эту странную, восхитительную истину, Пиппа спросила:
– Вы так не считаете?
Вопрос сложный. И ответить на него не слишком легко.
– Это действительно не всегда их выбор. Во многих случаях он не зависит от девушки. Но здесь с ними хорошо обращаются. Хорошо кормят. Хорошо платят. И если они желают бросить работу, мы находим им другие места.
– Где? – удивилась Пиппа.
Кросс улыбнулся:
– Мы очень влиятельные люди, Пиппа. Наши члены всегда нуждаются в слугах, наши поставщики – в продавщицах. Кроме того, в Лондоне есть безопасные дома, где девушки всегда могут начать новую жизнь.
Немного помолчав, он добавил:
– Я бы никогда не вынудил девушку вести такую жизнь.
– Но некоторые выбирают ее.
Да, некоторые.
– Выбирают.
– Как мисс Тассер?
– Как Салли.
– Тем более я должна воспользоваться ее знаниями.
Пиппа подтолкнула очки на переносицу:
– Должно быть, она наслаждается этим. До некоторой степени. И кроме того, я больше никого не знаю. Каслтон, понятно, мне помощи не предложил.
«Как следовало бы».
Нет. Не как следовало бы. Конечно, Каслтон должен был предложить помощь. И сделать гораздо больше, чем просто предложить.
При этой мысли Кроссу еще больше захотелось кого-то убить.
Пиппа поджала губы:
– Думаете, мне следовало его спросить? Возможно, именно так все и делается?
«Нет!»
– Да.
Она густо покраснела:
– Не уверена, что способна его попросить.
– Но можете спросить меня?
Пиппа хлопнула глазами:
– Вы – дело другое. Вы не тот человек, за которого можно выйти замуж. Мне легче начать откровенный разговор о моих исследованиях именно с вами.
Она улыбнулась:
– В конце концов, вы – ученый.
Опять! Эта уверенность, что с ним она в безопасности.
Что он контролирует ситуацию. Всегда.
«Вам следовало бы сказать ей».
Кросс вспомнил слова Салли, издевательские и правильные.
Ему стоило сказать ей. Но разве подобные вещи говорят молодым, красивым женщинам, умоляющим погубить их репутацию?
По крайней мере обычной женщине в подобной ситуации.
Но Филиппу Марбери никак не назовешь обычной.
Сказать ей правду – означает оттолкнуть.
Но может, это к лучшему. Для всех действующих лиц.
Особенно для него.
Пиппа покачала головой:
– Каслтон откажется. Неужели не понимаете? Никого. Никого, кроме мисс Тассер.
«Она, конечно, не права».
– Есть еще я, – напомнил Кросс. Слова вырвались, прежде чем он успел прикусить язык. Пиппа широко открыла глаза и встретила его взгляд.
Прошло мгновение, прежде чем она поняла смысл его слов.
– Вы?
Кросс улыбнулся:
– Теперь вы повторяете за мной.
Она улыбнулась в ответ, и он ощутил, как в душе что-то дрогнуло.
– Это верно.
Возможно, он сумеет это сделать.
Господу известно, он обязан ей. Обязан за то, что позволил ей попасть в лапы Найта, Салли и Темпла, и бог знает с кем еще она встречалась в казино. Он должен уберечь ее. Чтобы хоть как-то оправдаться перед Борном.
«Оправдания».
При этой мысли он вздрогнул. Возможно, это оправдания. Возможно, ему просто нужно быть рядом с ней. Говорить с ней. С этой безумной женщиной блестящего ума, которая лишает его равновесия при каждой встрече.
Да, это будет пыткой.
Но богу известно, он этой пытки заслуживает.
Нужно отодвинуться. Как можно дальше от нее.
Кросс подошел к бильярдному столу. Поднял пару костей и взвесил на руке. Пиппа прошла мимо в облаке мягкого запаха свежевыглаженного белья. Почему она всегда благоухала солнечным светом и свежим воздухом даже в темноте? В окружении греха и порока?
Она должна уйти. Слишком большое искушение. Он этого не вынесет.
Не ведая его мыслей, Пиппа повернулась к нему открытым, наивным личиком.
– У меня ряд вопросов. Например, мадам Эбер специализируется на ночных сорочках, которые, как она клянется, могут побудить Каслтона соблазнить меня. Это действительно так?
Он мгновенно представил гибкую светловолосую Пиппу в одеянии из шелка и кружев, предназначенном, чтобы свести с ума мужчину.
Что-то с огромным количеством лент, завязанных идеальными бантами, которые, если их развязать, откроют островок теплой мягкой кожи – роскошный, дорогой подарок.
Подарок, который стоит завернуть.
– Не думаю, что этого достаточно, – рассеянно заметила она.
Кросс не сомневался, что это будет даже слишком.
