При мысли о том, что Пиппа Марбери будет платить за обучение профессии Салли Тассер, Кроссу захотелось уничтожить кого-то. Сначала Борна – за то, что позволил золовке беспрепятственно расхаживать по всему Лондону. Потом маркиза Нидема и Долби – за то, что вырастил дочь, полностью лишенную здравого смысла. А напоследок Каслтона – за то, что не нашел, чем занять невесту перед свадьбой.
Не подозревая о направлении, которое приняли его мятежные мысли, Пиппа пояснила:
– Лорд Каслтон никогда не пытался меня скомпрометировать.
Этот человек либо идиот, либо святой.
Будь Кросс на месте Каслтона, он бы взял ее дюжиной различных способов в тот момент, когда она согласилась стать его женой. В темных коридорах и уединенных альковах, в долгих поездках по городу и наскоро, прижав к толстому дереву, чтобы никто, кроме природы, не слышал ее криков наслаждения.
Их взаимных криков наслаждения,
Но он не Каслтон.
Он Кросс.
И это было совершенно, абсолютно неправильно.
Он отступил, терзаясь угрызениями совести, вызванными собственными мыслями, и оглядел полутемное казино, внезапно испугавшись, что кто-то увидит их. Услышит.
Почему она всегда оказывается там, где не полагается быть леди?
– Прошлой ночью я попыталась намекнуть ему, что буду счастлива, если он меня коснется. Может, даже поцелует.
Кросс ненавидел графа со злобной, яростной силой.
А Пиппа все продолжала:
– Но он вроде бы даже не замечал меня. Конечно, я всего лишь дотронулась до его руки, и все же…
Кросс дорого заплатил бы, чтобы она просто дотронулась до его руки.
Она снова устремила на него взгляд.
– Вы знаете, почему он не попытался соблазнить меня?
– Нет.
Снова единственным логическим ответом была святость Каслтона.
– Вы не должны защищать меня от правды.
– Я не защищаю.
Но он защищал. Не хотел, чтобы она знала его истинные мысли. Их гнусную природу.
– Это потому, что я странная.
Пиппа снова уставилась на него… и вздохнула:
– Но я ничего не могу поделать.
Помоги ему боже! Он хотел зацеловать ее до беспамятства, странная она или нет. Хотел зацеловать ее до беспамятства, потому что она была странной.
– Пиппа, – начал он, зная, что не должен ничего говорить.
Но она оборвала его:
– Не говорите, что это неправда. Я знаю. Я странная.
– Так и есть.
– Но вам необязательно поддакивать мне.
Кросс не выдержал и улыбнулся:
– Но это совсем неплохо.
Пиппа взглянула на него так, словно не она, а он спятил.
– Конечно, плохо.
– Вовсе нет.
– Вы хороший человек.
Его ни в коем случае нельзя назвать хорошим человеком. И некоторые части его тела горели желанием доказать ей это. Особенно одна.
– Хорошо, что Каслтон не намерен меня соблазнить, но это не может продолжаться вечно, – продолжала она.
– Возможно, он пытается быть джентльменом.
Пиппа явно не поверила.
– Но это не остановило Тотнема.
Его словно огнем охватило.
– Тотнем пытался соблазнить вас?
Он убьет негодяя, даже если он будущий премьер!
Пиппа уставилась на Кросса так, словно у него вдруг выросла вторая голова.
– Нет. С чего это Тотнему соблазнять меня?
– Вы сами сказали.
– Нет. Я сказала, что он пытался соблазнить Оливию.
Она ничего подобного не говорила. Но Кросс не стал возражать.
– Не пытался, – уточнила она. – Соблазнил. Так что я – единственная из дочерей Марбери, которую никто не подумал обольстить.
Он мог бы исправить эту трагическую несправедливость.
Только не мог.
– Можете поверить? – вздохнула Пиппа.
Кросс не знал, что ответить. Поэтому не сказал ничего.
– Вижу, что можете… Поэтому я с самого начала просила вас о помощи. Покажите, как это делается.
«Да».
Он проглотил слово. Разумеется, он не так ее понял.
– Что именно делается?
Пиппа досадливо поморщилась:
– Как привлечь его.
– Кого?
– Вы меня слушаете? Каслтона!
Пиппа отвернулась, подошла к ближайшему столу, где замерло колесо рулетки в толстой дубовой раме, и заговорила с колесом.
– Я не знала, что теперь граф имеет полное право меня соблазнить. До свадьбы. Не знала, что так полагается.
– Не полагается. Он не должен делать ничего подобного.
– Очевидно, вы никогда не были помолвлены, потому что, похоже, именно это случается между парочками, которые вот-вот должны пожениться. Я думала, что у меня две недели. Очевидно, это не так.
В ушах стоял рев, мешавший понять ее слова, но, когда Пиппа снова повернулась к нему, чуть отведя плечи, словно готовясь ринуться в бой, Кросс понял, что сломлен и сдался.
– Мое исследование должно начаться немедленно.
Господь его наказывает. Это единственное объяснение.
– Мне нужен кто-то… – начала она, но тут же поправилась: – Мне нужны вы, чтобы научить, как быть нормальной.
«Каким фарсом это будет».
– Нормальной.
– Да. Нормальной.
Филиппа беспомощно воздела руки к небу.
– Теперь я понимаю, что моя первоначальная просьба – уничтожить мою репутацию… словом, в ней нет ничего странного. Помните, я вас просила?
Можно подумать, он мог забыть.
Но Кросс все равно кивнул.
– Ничего странного?
Она улыбнулась:
– Нет. Оказалось, множество женщин в Лондоне, включая моих сестер, познают все эти вещи до своей брачной ночи. Надеюсь, это между нами?
Наконец-то вопрос, на который он знает ответ:
– Конечно.
Она снова заговорила:
– Видите ли, я думала, мне потребуются определенные знания в упомянутую ночь, поскольку лорд Каслтон может не обладать этими знаниями. Но теперь я понимаю… что… Словом, я требую, потому что это вполне обычно.
– Вполне обычно.
Пиппа с любопытством посмотрела на него:
– Вы постоянно повторяете за мной, мистер Кросс.
Потому что слушать ее – все равно что изучать второй язык. Арабский. Или хинди.
– Разумеется, обычно. Если Оливия все знает, и лорда Тотнема вполне можно назвать джентльменом, многие, должно быть, поняли, что это такое. Не думаете?
– Это?
– Знание механизма брака…
Пиппа поколебалась.
– Самого процесса.
Кросс глубоко вздохнул, прежде чем высказаться:
– Не понимаю, зачем вам понадобилась проститутка, чтобы узнать… эти механизмы.
– Ну, какая разница? Я продолжаю требовать партнера по исследованиям. Только теперь, похоже, я должна исследовать норму. Узнать, как ведут себя обычные женщины. Мне нужна помощь. Срочная. Поскольку вы отказались, мисс Тассер вполне сойдет.
Она убивает его. Медленно. Мучительно.
– Салли Тассер не обычная женщина.
– Я понимаю, что она проститутка, но, полагаю, у нее имеются все требуемые части тела.
