Калиф: Ставлю динарий, взятая прямо с сенокоса деревенская баба. Мои отборщики тащат в гарем кого ни попадя.
Евнух: Заверяю вас, о привередливейший из заслуженных, у этой девушки прекрасные манеры. Несомненно, она благородного происхождения. Деревенские бабы не носят носовых платков, а эта, только прибыла в гарем, сразу затребовала дюжину.
Калиф: Мне-то ты про носовые платки не заливай, евнух. Я еще не забыл, на сколько процентов гарем превысил смету на текстильные изделия в прошлом месяце. (Капризничая). Не хочу македонку, они все сопливые.
Евнух: Берите любую, какая приглянется, о неутомимейший из выносливых.
Калиф: Подай сюда список. Давай, давай, не стесняйся.
Отбирает у евнуха список. Открывает на первом попавшемся месте.
Так, что здесь… Фарида, Фатима, Фирюза… Эй, евнух, приведи-ка мне Фирюзу, да поживее!
Евнух (опускаясь на колени): О, величайший из великих, могущественнейший из могучих, знаменитейший из прославленных…
Калиф: Что опять?
Евнух: Несравненнейший из милосердных, милосерднейший из искусных…
Калиф: Что-то серьезное?
Евнух (поднимаясь с колен): К сожалению, у Фирюзы месячные.
Калиф: Ну вот, так всегда. Не успеешь огласить монарший выбор, а тебе уже плюют в лицо. А я настроился на Фирюзу!
Евнух: Не раньше, чем через три дня.
Калиф: Ну и что, что месячные? Можно…
Евнух: Нет.
Калиф: А если…
Евнух: Ни в коем случае.
Калиф: Не много ли ты берешь на себя, евнух?
Евнух (опускаясь на колени): О, величайший из великих, могущественнейший из могучих, знаменитейший из прославленных…
Калиф: Проняло?
Евнух (поднимаясь с колен): Девушкам не приличествует заниматься любовью в этот период. Если не верите мне, спросите хотя бы у Ибн-Сины. Я поставлен надзирать за гаремом и не позволю вредить здоровью наложниц. Измените решение, о рассудительнейший, или отрубите мне голову!
Калиф: Опять рубить голову? Видит Аллах, не могу больше слышать про отрубленные головы! Да что же это такое, в конце концов! Мне уже начинают мерещиться по углам всякие отрубленные головы с высунутыми синими языками. А тут еще бухарский эмир, да поразит его Аллах в солнечное сплетение, бывший друг, называется! Теперь подбирай кандидатуру на пост министра обороны… Кстати, евнух, не желаешь занять пост министра обороны?
Евнух: Спасибо, не желаю. Меня устраивает нынешняя должность.
Калиф: Разумеется, разумеется, так я и думал. Каждый заботится о своей шкуре, а чтобы блюсти государственные интересы, это выкуси. Пусть родной халифат обходится без министра обороны, с него не убудет!
Евнух: Вы несправедливы, о заботливейший из озабоченных.
Каждый печется о благополучии халифата на своем рабочем месте.
Калиф: На своем пригретом местечке, хотел ты сказать? Велеречивые обещания, как они мне надоели… Ладно, евнух, что-то я у тебя сегодня засиделся, а государственные интересы не терпят отлагательств. Пойду напишу декрет… Как ты думаешь, мой народ читает мои декреты?
Евнух: Непременно, о трудолюбивейший из работящих. Все, кому не лень… Захватите фрукты, вы не доели. Берите, берите вместе с подносом, не стесняйтесь.
Вручает калифу поднос с фруктами.
Калиф: Спасибо.
Уходит с подносом. Евнух утирает пот со лба.
Сцена 1 (окончание)
Через двадцать секунд. В гарем возвращается Калиф.
Евнух (с видимой досадой): Вы что-то забыли, повелитель?
Калиф: О злоязычный евнух, ты чуть не заговорил меня своими любезными до бесконечности речами. Я вспомнил, что пришел в гарем вовсе не для беседы с тобой, извивающийся подземный червь, а для общения с прекрасными наложницами.
Возвращает поднос на ковер.
Евнух: Я решил, у вас разболелась голова.
Калиф: Нет, евнух, с тобой, как видно, по-хорошему не договоришься. Что тебе ни прикажешь, ты все одинаково ловко саботируешь.
Делает официальное выражение лица.
Повелеваю привести Пэри.
Евнух (вскрикивает от неожиданности): Как Пэри? Опять Пэри?
Калиф: Опять.
Евнух: Почему именно эту наложницу? Она такая юная.
Калиф: Именно поэтому.
Евнух: Но вы же, о усерднейший из позабывших, уже уединялись с ней на прошлой неделе?
Калиф: Что с того?
Евнух: У вас большой выбор, властитель.
Калиф: Мне хочется Пэри.
Евнух: Вашему организму, о понятливейший из воспринимающих, полезней разнообразие.
Калиф: Моему организму видней, что ему полезней. Немедленно приведи сюда Пэри, иначе скормлю твой труп гиенам.
Евнух (опускаясь на колени): О, величайший из великих, могущественнейший из могучих, знаменитейший из прославленных…
Калиф (грозно): Ты, евнух, никак перечить мне вздумал?
Евнух: Помилуй Аллах.
Уходит, пожимая плечами.
Сцена 2
Через полтора часа. Опочивальня. Калиф и Пэри под пуховыми одеялами.
Пэри: Что мне еще сделать для своего повелителя?
Калиф: Станцуй.
Девушка выскальзывает из-под одеяла, натягивает прозрачные шелковые шальвары, и танцует стриптиз, напевая при этом:
Пэри:
На берегу Инда,Инда или Ганга,Персик тонколистыйИз земли пророс.
Я приду на берегИнда или ГангаИ поспевший персикТихонько сорву.
Персиком румянымНакормлю я друга,Чтоб достало силыМеня обнимать.
На берегу Инда,Инда или Ганга,Обниматься станем,Пока не умрем.
Калиф: Какая красивая песня.
Пэри: Этой песне научила меня моя мать.
Калиф: Кем она была?
Пэри: Какая теперь разница? Ну, она была домашней проституткой.
Калиф: Домашней, потому что принимала клиентов на дому?
Пэри: Нет, потому что отец, когда бывал дома, постоянно ее домогался. Когда детей в доме стало слишком много, а еды слишком мало, родители продали меня в рабство.
Калиф: Они сделали доброе дело, одарив меня лучшей из наложниц.
Пэри (польщенно): О, повелитель!
Калиф: Такого возбуждения я не испытывал ни с одной из женщин.
Пэри (кокетливо): Что вы такое говорите?
Калиф: Правду, чистую правду. С тобой я впервые почувствовал, что значит быть мужчиной. Это было как… как будто Аллах перегородил Евфрат огромной плотиной, а потом внезапно разрушил ее. Воды Евфрата хлынули в прежнее русло, а я, по милости Аллаха, воспарил в райские кущи.
Пэри: Как красиво вы говорите.
Калиф: Благодаря тебе, Пэри, я смог расслабиться. А ведь час назад, до посещения гарема, был угнетен государственными заботами.
Этот нарушитель границы, бухарский эмир, чтоб его дэвы взяли…
Пэри: Да, я слышала. У вас неприятности, повелитель.
Калиф: Ха, неприятности. Ну, если называть неприятностями вторжение вражеских войск на территорию независимого государства, тогда, конечно, у меня неприятности. Я уж не говорю про необходимость подыскать толкового министра обороны.
Пэри: А правду говорят, что у бухарского эмира гарем больше нашего?
Калиф: Кто говорит?
Пэри: У нас в гареме говорят.
Калиф: С чего бы это гарему бухарского эмира быть больше нашего?
Пэри: Потому что пенис у эмира бухарского больше, чем у вас, о повелитель.
Калиф (меняясь в лице): Что такое?
Пэри: Это не я придумала, так в гареме говорят.
Калиф: Ну знаешь, всякому терпению есть предел. Мне следовало бы расформировать гарем, отдав наложниц на сельскохозяйственные работы.
Пэри: Это ходить ранним утром по полю, собирая колорадских жуков в баночку?
Калиф: Вот именно.
Пэри: Ах, повелитель!
Калиф: Не бойся, я пошутил. К тому же, это все неправда, насчет пениса: с чего бы это пенису эмира бухарского быть больше моего? Да и гарем в Бухаре так себе, ничего особенного. Был я в этом гареме года два назад, еще до того, как с эмиром поссорился. Он пытался подложить под меня какую-то рябую девчонку, но я отказался. Настоял, на правах гостя, на красивой высокорослой шведке. Так вот, эта шведка извивалась подо мной, будто ее впервые удовлетворяли. А ты говоришь, пенис у эмира бухарского больше моего! Потом она, я имею в виду эту дылду шведку… Что с тобой, Пэри? Почему ты плачешь?
