— Да что дракон, — ораторствовал он, — с драконом у нас любой сопляк справляется на раз. Ты вот скажи, хоть раз дракона-то настоящего видел?
Один стражник покачал головой, а другой неожиданно сказал:
— Видел, сразу двух.
— Что, прямо вот здесь?
— Во-о-он там, видишь речку с запрудой?
— Ну вижу!
— Так вот, когда наши там баню строить собрались, она рушилась всё время. А почему?
— Берег, наверно, болотистый, — предположил книгун. — Топкий, основание неустойчивое.
Или строители криворукие, подумал Иван, но вслух говорить не стал.
— Э, ничего-то ты не понимаешь, мил человек, а еще на Живучего идти собрался! Там под берегом два дракона сидели, да не просто, а между собой грызлись. Вот и рушили строение. За день фундамент сложат, сруб начнут возводить, а утром придут — опять груда мусора. И так продолжалось, пока умные люди не сказали нашему царю, что надо по старому обычаю нелюдя закопать, прежде чем снова строить.
— Неужели, — вмешался Иван, — вы и нелюдя сразу нашли?
— Да ты слушай, вместо того, чтобы перебивать! У нас тут еще раньше жила одна девка, из приличной семьи, царские, понимаешь, родственники. Но вот родила она непонятно от кого. Поговаривали разное, но больше всего про Живучего. Но мальчишка ее на вид был человек как и все прочие. Когда он вырос, тут и случилась та история с баней у озера.
— И?.. — Иван, сам не зная почему, слушал с возрастающим вниманием.
— А чего нелюдя искать, когда вот он, сын Живучего!
— Ну не все так думали, — пробормотал второй воин, — кое-кто говорил, что он и сыном самого Великого Левши может оказаться.
— Да что ты такое болтаешь! — воскликнул первый. — Это как может быть, чтобы сам Левша, воплощение мудрости, да по девкам, да ещё и втайне!..
Дискуссия грозила затянуться, но в итоге Ивану удалось-таки выведать, что юнец по имени Мерлин сумел убедить царя, что запланированное строительство срывается, потому что фундамент гложут сразу два дракона. Он же с ними и расправился — то ли убил, то ли прогнал, насыпав всюду каких-то забористых химикатов…
— Так что, мил человек, смотри с ним не ссорься.
— С этим вашим Мерлином?
— С ним самым, вон он как раз к вышке наблюдательной идет.
Иван предоставил книгуну с подоспевшим Тимом завершать о чудищах, а сам двинулся навстречу таинственному победителю драконов. Но никакого юнца не увидел, только дряхлого дедушку, еле шаркавшего по тропинке, опираясь на толстую палку явно дизайнерской работы. Пошутили, видимо, стражи, или Иван неверно их понял…
Тут его догнали Тим и книгун. Раздражение собачника уже прошло, надо было решать, что делать.
— Куда же нам теперь? — Книгун хоть и держался, но заметно приуныл. — Не сбежать ведь никак!
— Да, придется мозгам штурм устраивать. Ты только честно скажи, зачем тебе это понадобилось — в рыцари выйти. Ладно бы — в оккупанты или ополченцы, там бы и до самого дембеля мог дослужиться…
— Да вот нашло наваждение. Так-то думаю, торговля наша, дела-заботы, но выше не подняться. А тут — шанс! Настоящий! Я город хочу построить, ну пусть маленький, но чтоб настоящий был, всем землям окрестным голова и защита. Ну куда купчишке города-то возводить, на смех поднимут. А если основатель рыцарского рода, то совсем другое дело. Может, еще и замок подарят! С балконом и пропиской… А коли замок есть, то город сам расти начнет.
Тим промолчал, но и у него глаза снова загорелись от таких перспектив. Ежели у тебя была пайдза с пропиской, то, пока ты жив, никто, кроме злыдней, не мог отнять у тебя хижину. А балкон зарешеченный — так это не хуже бойницы. Да и огурцы, как встарь, там выращивать можно. Вот тебе и бизнес-план, чтобы амазонской королеве себя достойным зятем представить…
— А у нас фамильный замок есть! — неожиданно для себя самого воскликнул Иван. — Правда! Настоящий, на высокой скале над морем.
— Вот ты, оказывается, какой мастер приврать, а!
— Я не вру!
— И где же твой замок, на каком море?
— На океане Атлантическом, где теплое течение. Старый замок и башня еще более древняя рядом, круглая такая и без дверей.
— Да кому нужна башня без дверей?
— Когда приходили вороги, весь окрестный люд в башню через окно по веревочной лестнице залезал и лестницу втягивали. И никак туда не добраться — из луков не прострелить, стенобитных орудий нет, с ними в такие набеги на малых кораблях не ходили. Лестниц нет. Так вот и спасались. Эх, как бы туда добраться…
Книгун замолчал, явно осмысливая услышанное.
— Вот зачем Живучему царевна эта понадобилась, девок, что ли, на базарах и дорогах мало, — попытался пошутить Иван, сообразив, что и сам сболтнул лишнего. — Кое-где и сами бы родители многодетные отдали, да еще и мешок сушеных крыс вручили бы в приданое. А он тут за просто так нам такую неприятность учинил!
— А может, не просто так? Зачем здешнему царю именно мы? Может, навел кто?
Троица обменялась колючими взглядами.
— Может, ты, Тим? — вроде в шутку пробормотал книгун.
— А не ты? — столь же беззлобно, скорее даже лениво возразил Иван.
— Мне-то зачем?
— А зачем ему? Чтобы повод был в гиблых местах погулять?
— Может, у него с царевной этой амуры были, а спасать ее в одиночку — знал, что не сумеет. Недаром он тут всё о сватовстве к высокородной толкует!
— Ага, и тебя с чертежами твоими он специально позвал, чтобы меня с Джуликом выманить!
— Нет, — сник книгун, — никто меня не звал. Я сам наткнулся на карту, где клад отмечен был, и понял, что надо человека с собакой нанимать.
Похоже, не врет, подумал Иван. Тим, окончательно осознав, что его пытаются обвинить в потаенном промышленном шпионаже, сердито насупился.
Перед стартом
Кто вовремя взнос не сдал, тот не рыцарь.
Из учредительных документов бизнес-рыцарей
Есть те, кто совершает подвиги, и те, кто должен позаботиться о тех, кто совершает подвиги. Тогда борьба со Злом примет надлежащие формы и весь мир двинется к гармонии. Верхом, пешком и на карачках.
Бывалый Комиссар оказался в данном случае отнюдь не жадным правителем, а может быть, Живучий его и впрямь крепко достал — поскольку троим потенциальным героям не просто предоставили возможность столоваться на замковой кухне по талонам одной из высших категорий пришлых администраторов, но и предложили любое оружие и боеприпасы на выбор. С оговоркой — из того, что особо не жалко и не способно пригодиться в смертельной борьбе за мир во всем мире.
Другой вопрос, что об уязвимых местах целевого супостата и точках его дислокации, а также тактико-технические данные о наводимом им неведомом ужасе сообщить так ничего не смогли. Или не захотели… Но оно и понятно — если передовые технологии умерли, то люди-то остались. А среди людей остались и профессионалы незримых профессий, способные перевернуть Ойкумену. И этот секрет не стоит открывать чужакам. А попадут в плен, там допросят — и уже нет у тебя агентурной сети. И превращаешься в могучего циклопа без единого глаза… Тем более мудрость не зря гласит — чем меньше удельное княжество-райкомводство, тем больше у него государевых тайн. И больше трудов их хранящим…
На подготовку боевой операции против неуловимого злодея удалось «отыграть» у местной администрации только один день — «Готовится боевая операция, а для подвига ничего из ресурсов, окромя людских, которые проездом (то бишь вас) не запланировано, так чего тянуть-то?». Ночью караулили все сообща, но Живучий не появился и никак о себе не дал знать. Чтобы решить, в каком порядке идти утром следующего дня за славой и почестями, кандидаты в заслуженные рыцари заранее бросили честный жребий. Как и положено, бумажки в шапке и один из стражников Бывалого Комиссара в качестве жюри. Выпало первым выходить на подвиг Тиму. Выступать в путь славный он решил пораньше утром. Расспросив местных о том, с какой стороны чаще всего появляется таинственный враг, Тим решил продвигаться по местности к берегу некоего ручья или даже некрупной речушки, где ранее вроде бы стоял мост, обсаженный декоративно-ягодным кустарником и потому прозванный Калиновым. Впрочем, по старинной богатырской традиции, мост, отделяющий цивилизованную часть от опасной мифологической, должен был иметь стремное (то есть опасливое) название, настораживающее стремящихся сей мост недругов перейти (переползти, переметнуться, перебазироваться). Сразу за мостом чаще всего и натыкались на Живучего, те, кто раньше рискнул пойти супротив него. Информация была почерпнута в основном из свидетельских показаний простых поселян, поскольку уровень невозвращенства среди самих героев достигал ста и более процентов. Но это было с экономической и даже социально-политической точки зрения абсолютно верно — герой, если уж не должен был быть один, то по крайней мере — не быть массовым. Герои плавно интегрируются в местную элиту и не выделяются — как по численности, так и внешнему виду. А память о них воспламеняет сердца и, способствуя патриотическому воспитанию, порождает новых героев. Так фунциклирует героический производственный цикл.
