мне живот и достает внутренности, хотя я надеялась, что он использует метафору.
– О чем это… Вы… говорите? – слегка заторможенно спросила я, перебарывая холод в животе.
Мужчина запрокинул белую голову и расхохотался. Если я когда-нибудь попаду в ад (а если он существует, это случится точно) и мне посчастливится встретить там дьявола лицом к лицу, я готова дать руку на отсечение, что сам сатана будет смеяться не так зловеще, как человек передо мной.
– Испугалась?
Прижатая к его торсу, я ощущала сильную вибрацию, когда он говорил. Звук его голоса шел будто бы прямо из грудной клетки, просачиваясь через плоть.
– Немного, – призналась я.
– Я это слышу, слышу, как пляшет сердечко маленькой Бет. Как же ты меня боишься. Питекантропы такие страшные?
– Вы хуже.
– Действительно? – он насмешливо вскинул брови.
– Гораздо. Их внешний облик хотя бы не обманывает, и всегда знаешь, чего от них ожидать. А Вы непредсказуемы. Я понятия не имею, что у Вас на уме и что Вы, бывает, имеете в виду. Всерьез говорите либо шутите.
– Я и не думал шутить с тобой, Бет. Ты не представляешь, как все серьезно.
– Не понимаю.
– Ты и не сильно стараешься понять, Бетти. Я сказал бы даже так: ты не хочешь ничего понимать, потому что это противоречит твоей картине мира. А это очень, очень меня расстраивает. Начни уже понимать происходящее, иначе я заставлю тебя это сделать, и так будет гораздо хуже, поверь мне на слово.
– Вы мне угрожаете?
Его грудь завибрировала от смеха, зародившегося в ее недрах.
– Не исключено, Бетти, – тон его голоса повеселел. – Очень даже возможно.
– Вы ужасны.
Я почти набралась смелости, чтобы плюнуть ему в лицо и вырваться за счет этого, но Шувалов с ожившей жестокостью стиснул меня, замкнув руки у меня на пояснице.
– Да что ты? – прошипели его ровные зубы. – И ты собираешься солгать мне, что это тебе ни капельки не нравится, Бет? Наберись такой наглости и скажи это мне в лицо.
Секунд пять я ничего не отвечала, осознавая, что в его словах, несомненно, есть большая доля правды, и в его тисках я уже чувствую себя так же комфортно, как дома на диване.
– Что же ты молчишь, крошка Бет? – спросил он, упиваясь своей правотой.
– Я Вас боюсь. И все это мне… не нравится.
– Уверенности в голосе не слишком много. Ты хорошая актриса, но сейчас недоигрываешь. Не верю тебе. Ты и сама не веришь. Ведь в тебе есть особая начинка, она не позволит силе самовнушения убедить тебя в неправде, и она же заставит твой голос дрогнуть, когда ты эту неправду говоришь.
– Вы самоутверждаетесь за мой счет? – спросила я, нахмурившись.
Я знала, что это не так, но мне было просто необходимо перевести тему, к тому же хотелось задеть его самолюбие, пошатнуть уверенность. Шувалов молчал, прищурив голубые глаза и ожидая продолжения. И я его предоставила.
– Вы думаете: я неотразим, я выберу себе жертву среди студенток, буду тискать ее и вести с ней загадочные разговоры, заявлять на нее права, и она в меня непременно влюбится, ведь я такой брутальный зрелый мужчина, а девушки в этом возрасте такие глупые, наивные и влюбчивые! Мне ничего не стоит поиграться с ней, зато ее внимание здорово повысит мою самооценку. Все так, Роман Григорьевич?
Я ожидала, что мужчина взбесится или хоть чем-то выдаст, что задет за живое, но он повел себя по обыкновению непредсказуемо. Он расхохотался. В уголках глаз собрались лучистые морщины, на щеках образовались ямочки, из-под верхней губы показался ровный ряд зубов.
– Ничего глупее в жизни не слышал, – признался он. – Печально, если ты так действительно считаешь, Бет, – добавил он и не сумел сдержать нового приступа смеха. – Хотя чутье подсказывает мне, что на самом деле ты так не думаешь. Я действительно похож на человека, которому необходимо самоутверждаться?
Вопрос был риторическим. Без ущерба для себя я не могла ответить на него ни да, ни нет. Солгать и признать правду было одинаково невозможно в моем положении. И он, черт возьми, настолько проницателен, что улавливал это без слов.
– Долго Вы меня сегодня будете держать? – устало спросила я.
– Ровно столько, сколько ты сама захочешь.
– Ложь. Я постоянно прошу Вас отпустить меня.
– Я не страдаю провалам в памяти, Бет, может, я и стар, но не настолько. Одно скажу точно: сегодня ты еще ни разу не попросила отпустить тебя.
Он торжествовал, о да, сколько же триумфа было в его голосе! Сегодня у него точно удачный день, учитывая то, сколько раз он меня уже подловил. Я растерянно молчала.
– Ну а мне слишком приятно твое общество, чтобы я первым предложил тебе уйти. Это было бы не слишком галантно, не так ли, Бет?
– Это не взаимно, – скривилась я.
– Ну конечно, Бет, – улыбался он победно, – конечно, не взаимно. Как может у тебя, девочки с особой начинкой, возникнуть какой-либо интерес к кому-то даже хуже питекантропа?
Все это он говорил с такой улыбкой, что сказанное само собой выворачивалось наизнанку.
– Верно, – согласилась я, делая вид, что не заметила иронии. – И теперь, будьте так любезны, дайте мне уйти.
– Хм… Действительно считаешь, что любезность была свойственна доисторическим людям? – ухмыльнулся Шувалов и начал нежно поглаживать мою спину в районе поясницы.
Уловив легкие движения его ладоней на своей коже, я задергалась, испугавшись не на шутку.
– Что Вы… что это Вы там делаете?
– То, что я хочу делать, Бет. Ни в чем себе не отказываю.
– Не трогайте меня! Хватит! Это уже переходит все границы!
Наверное, в моем голосе прорезалась неподдельная паника, что и заставило его разжать руки. Выпав из тисков, я отошла на безопасное расстояние. Шувалов внимательно следил за мной, но по его взгляду можно было прочесть, что он уже очень далеко отсюда, углубился в свои мысли.
– Как Вы смеете, – у меня даже рот дергался, – позволять себе… У меня есть молодой человек, а Вы! Вы домогаетесь меня! С такой наглостью, что… что… – задохнулась я, не находя слов.
– Что будешь делать, Бет? – иронично поинтересовался мужчина. – Пожалуешься, не так ли?
Это его «не так ли» добило меня окончательно.
– Уйду отсюда немедленно, вот, что я сделаю, – ответила я, и его голос застал меня уже у двери.
– До скорой встречи, малышка Бет. До скорой встречи.
Он произнес это так многообещающе, что я все еще была покрыта мурашками, покидая территорию института. Мне казалось, он следит за мной из окна, но я, конечно, не стала проверять. Слишком боялась, что так оно и есть, и тогда мой неосторожный взгляд обнадежит мужчину еще сильнее, чем прочие мои ошибки.
***
«Такие девушки, как Лайла, сложно переносят одиночество. Назвать ее самодостаточной нельзя. Лайле всегда нужен собеседник, друг, моральная поддержка, советчик… Но это ни капли не портило ее. Лайла нуждалась в надежном мужском плече. Странно, что
