прошли внутренний двор, усеянный цветами, но к выходу нам пришлось замедлить шаг.
Кто-то играл на дудке. Или нет – более изящном инструменте. Я слышала о флейтах, которые пели гораздо красивее любой дудки.
Песнь сливалась с шелестом ветра и тонким постукиванием водяных приспособлений из бамбука. Она будто оплеталась чудесными нитями и играла на них, шаля.
Моя мама рассказывала о том, что чудеса существуют в мире нитями, способными вязать судьбы. Эта песнь будто и повествовала о судьбе: трудной, полной лишений и долгих стараний, одинокой, но прекрасной, словно цветок, распустившийся среди сорняков.
Следом за Фениксом, я выглянула из-за дома. Айминь! Это она держала в руках длинную тёмную флейту и напевала ей лесу колыбельную. Мы с Фениксом застыли не в силах оторваться от зрелища. Лицо Айминь выглядело так… умиротворённо. Совсем не растерянно и не напряжённо, как вчера.
Но вдруг песня резко прекратилась. Из ниоткуда появились Гадюки, и мы с Фениксом юркнули назад. Отсюда мы не слышали, но я видела краем глаза, как Айминь спрятала флейту в рукав и словно принялась за что-то оправдываться. Сёстры с улыбками подонимали её, но вскоре прекратили и, кажется, распрощавшись, поползли по своим делам.
Наконец Айминь могла спокойно вздохнуть. Но мы с Фениксом вынуждены были прервать её покой и выйти навстречу: всё-таки у нас не так много времени.
– Приветствую, настоятельница Айминь, – вежливо поклонился Феникс. – Прошу прощения за вчерашнее: с моей стороны это было крайне грубо и назойливо – так требовать от вас и ваших мудрецов столь поспешное решение.
– Здравствуй, Айминь, – тихо вставила своё слово я.
– Доброго вечера вам обоим, – кивнула она, важно прямя спину. – И я не зла на тебя, Проводник Феникс. Вряд ли кто-то способен выполнять работу, которую ты на себя взял, правильно. И да, давай называть друг друга на ты: у нас ведь едва ли два-три года разницы.
Мы с Фениксом переглянулись. Строгая Айминь на миг показалась невероятно милосердной, и я начала понимать, о чём говорили Гадюки, когда наказали ценить доброту их настоятельницы.
– Тем не менее надеюсь, вы простите мне мои сомнения, но моя вера в вас обоих по-прежнему находится под вопросом, – сощурившись и при этом лукаво улыбаясь, сказала она. – Я говорила тебе, Мира, что довериться можно лишь чувствам.
– Я помню, Айминь, – кивнула я, ловя на себе удивлённый взор Феникса.
– Если что-то нужно сделать, чтобы ты поверила мне, я готов, – решительно выступил вперёд Феникс. – Я могу обещать тебе: моя мечта благородна, и её исполнение осчастливит каждого, кто живёт в Зазеркалье.
Он улыбнулся мне, словно ожидая от меня чего-то. Я не знала, чего, но улыбнулась в ответ, что, кажется, придало ему уверенности.
– Значит, так, Проводник Феникс… Хм… – Вздохнув, она задумалась. – Видимо, это означает, что ты согласен на испытание.
– К-какое… испытание? – удивлённо переспросил он.
– Догоните меня.
Вдруг могучая настоятельница выхватила из одного рукава флейту, а другим скрыла своё лицо. Из ниоткуда возник туман, а Айминь исчезла, словно её тут и вовсе не было.
Лишь песнь флейты послышалась из глубин чащоб…
* * *
Сорвавшись с места единожды, мы с Фениксом не могли больше сбавить хода. Айминь отдалялась всё сильнее и сильнее: её напевы доносились то с одной стороны, то с другой, то прямо, то позади. Мы двигались то туда, то сюда, то оборачивались вокруг, то оставались на месте. Мы совершенно не знали, куда шли и зачем, но делать нечего: таково условие настоятельницы Айминь.
Оказавшись уже в кромешной тьме, я окончательно испугалась и схватилась за руку Феникса. Чудовища, разбойники, злые мары… Да что угодно – даже дракон – могло появиться из темноты! За что Айминь нас так мучила? И зачем я пошла за Фениксом? Он ведь мог это сделать и один! Это его предназначение!
Но… не могла же я его бросить. Я зарылась ему в плечо ушами, пытаясь сообразить, что же нам делать.
– Что ты, испугалась, княжна Мира? – усмехнулся вдруг он. – А мне казалось, ты дружишь с лесом.
– Дурак! Я дружу со своим лесом – не с этим, – протараторила я, толкая его лбом в плечо.
– Ну-ну… Не переживай. Мы обязательно найдём Айминь. Не бойся.
Феникс положил руку на мою голову и погладил. Ещё, и ещё… Уши заныли от приятного тепла. С ним и впрямь гораздо спокойнее…
Вдруг вновь заиграла песнь. Я нехотя приготовилась двигаться с места, но Феникс остановил меня. Взглянув на меня, он неожиданно прошептал:
– Мне кажется, она не хочет, чтобы мы бежали…
Я обернулась к Фениксу. И он – точно так же, как тогда – протянул мне руку. И я дала ему свою ладонь.
Шаг, шаг, и ещё раз – по кругу. Я не знала этот танец и лишь повторяла за Фениксом, подчинялась его движениям. Неуклюже перебирая ногами, я со стыда смотрела в землю. И заметила: Феникс танцевал ничуть не лучше меня!
– Знаешь… Я до тебя никогда ни с кем не танцевала, – пробормотала я.
– Знаю. Ты говорила, – тихо рассмеялся он. Удивительно глубоко для его звонкого голоса.
– Я… не привыкла, что на мои слова обращают так много внимания, – тут же смутилась я.
– Привыкай. У меня очень хорошая память, – улыбнулся он, – особенно на тех, кому не хватает внимания.
Я улыбнулась в ответ.
Внезапно флейта заиграла быстрее и быстрее. Феникс поднял меня и закружил последний раз. Я так боялась этой новой высоты, что жалась к нему, сама не сознавая, как сильно. Но, кажется, Фениксу то совсем не мешало.
И он опустил меня. И наконец на чащу пролился робкий свет.
К нам вышла Айминь с флейтой в руках.
– Наконец-то вы меня поняли! А я-то думала, что мы будем тут гулять до рассвета. – Она рассмеялась так, что я постыдилась собственного смеха.
– Я завоевал твоё доверие, Айминь? – спросил Феникс, по-прежнему держа меня.
– Знаешь, Проводник Феникс, я всегда мечтала, чтобы под мою песнь кто-нибудь станцевал, – неожиданно призналась Айминь. – Спасибо, что вы исполнили мою мечту.
Переглянувшись, мы дружно кивнули.
– Порадовать тебя – честь для меня, – расчувствовавшись, сказала я.
– Конечно… Тогда, чтобы ещё больше порадовать меня, не забудь, Мира, – назидательно произнесла Айминь. – Доверять нужно, судя по поступкам.
Сказав это, она бросила мимолётный взгляд на Феникса и тут же развернулась. Я же сразу усвоила этот урок – навсегда.
Когда мы с Фениксом двинулись за ней, нам открылась небольшая лестница – сверху неё лился свет. Мы взобрались наверх следом за Айминь, и я ахнула.
Заброшенный и поросший мхом, в тени деревьев ютился маленький алтарь. Его красная крыша выцвела, а когда-то снежно-белые стены облупились и осыпались. Но ворота по-прежнему звали внутрь. На них висел канат с золотистыми кисточками и разноцветными лентами. Вход к алтарю охраняли четыре каменных изваяния биси – маленьких полудраконов-получерепах.
Это маленькое местечко далеко не так велико, как Храмы Между Рек и Междуречья, но оно вселяло иное чувство. Чувство прикосновения к древности,
