помолчав, а затем тихим голосом, уже ни к кому не обращаясь, добавил: — Как сказала одна героиня древней книжки: «что ж, об этом я подумаю завтра».
Часть 2: Гиблый мир
Глава 1
Терраблок: кодовое название «Лаплата»
Доминирующая раса аркасы- высокие от 2 до 2.5 метров гуманоиды. Яйцевидная голова, огромные раскосые глаза, очень худые, четырехпалые руки, причем указательный палец намного длиннее остальных. Цвет кожи от светло-коричневого до почти черного, кожа не имеет волосяного покрова, на ощупь гладкая и похожа на пластик. Отношение к представителям иных рас: нейтрально-сдержанное
Уровень развития по классификации Донвера-Светикова — девятый, соответствует земному началу 20-ого века.
Текущий состав группы:
Максим Крамов — капитан (бывший) космолета «Андромеда».
Александр Малышев — пилот (бывший) космолета «Андромеда».
К2344ЕМ (Кима) — андроид класса защитник, бортинженер (бывший) космолета «Андромеда».
Николай Тавровский (Марк Дорнер) — ученый, экзобиолог.
Текущее местоположение:
Федерация Навик
Срок пребывания:
Шесть месяцев, пятнадцать дней по земному времяисчислению.
Дверь пассажирской кабинки, постукивая колесиками на невидимых неровностях, откатилась в сторону и в приоткрывшуюся щель просунулась голова стюардессы, украшенная причудливой «прической» из костяных и металлических пластин.
— Тверлы, наш газолет прибывает в порт славного града Тайсок, до посадки осталось около сорока кмалов. Надеюсь путешествие вам понравилось, а мое обслуживание было вам приятно.
— Да, тарла, спасибо.
— Рада это слышать.
Голова убралась, зато в дверь просунулась тонкая рука кисть которой обхватывало с десяток тонких медных колец, говоривших о том, что возраст их владелицы приближается примерно к восемнадцати земным годам.
Максим сунул руку в карман куртки и, выудив оттуда несколько серебристых монеток, вложил их в раскрытую ладонь.
— Благодарствую, тверлы, мягкой посадки.
Рука исчезла, а дверь с легким постукиванием затворилась.
— Симпатичная, кстати, девица, не находите? — сказал Малышев, потирая свой давно небритый подбородок и буквально буравя задумчивым взглядом закрывшуюся дверь.
— Ну если тебе стали нравится подобные девушки, дружище, то могу сказать лишь одно — оголодал, — усмехнулся Максим, переглядываясь с Дорнером.
— Не оголодаешь тут, — буркнул в ответ Сашка. — Я мужчина молодой, можно сказать цветущий, в самом соку так сказать, и воздержание для меня есть «нож вострый».
— Ничего страшного, еще пару годков потерпишь, достигнешь просветления, познаешь дзен и прочие тайны вселенной, начнешь с духами общаться…
— Опосля, придумает новое учение, наберет кучу учеников, станет великим сенсеем, — поддержал Максима профессор, — и начнет сеять в душах великое, доброе и наверняка вечное.
Малышев оглядел едва сдерживающих смех друзей и, театрально насупившись, буркнул:
— Смешно им. «Старый пень» — которому нифига уже не нужно и «Везунчик» с любящей его красавицей… — Кима, взглянула из-за плеча Максима и показала Сашке язык, тот показал в ответ и, вздохнув, жалостливо добавил: — И я: одинокий несчастный путник, старый солдат позабывший слова любви….
— Бедный, — андроида поднялась со своего места и, подойдя к Сашке, погладила его по голове. — Не бойся, найдем мы тебе самочку.
— Правда, правда, — Малышев сделал «щенячьи глазки».
— Правда, — кивнула в ответ та.
Тут уж не сдержался никто: Максим расхохотался, Дорнер уткнулся лицом в ладонь и тихонько всхлипывал, а Кима то и дело дергала ушами в разные стороны, продолжая c серьезным видом поглаживать Малышева по голове.
— Едрен, аж на слезу пробило, — наконец выдавил Марк, проводя пальцами по глазам. — Давно так не смеялся.
— Я тоже, — сказал Максим, вытирая выступавшие слезы.
— Серьезные просто мы чересчур стали. Сидим как сычи на ветках, каждый в думах и размышлениях о своем. А психологическая разгрузка порой всем полезна, — Сашка подмигнул возвратившейся на место Киме. — Верно, подруга?
Андроида согласно кивнула.
— Вот, — Малышев нравоучительно воздел указательный палец вверх. — Расслабляться нам нужно братцы почаще…, — он улыбнулся. — Хотя, про подругу я вполне серьезно.
— Найдешь еще, — махнул рукой Максим. — Вон сколько девушек вокруг, причем различных цветов, разновидностей, а порой и мохнатости.
— Вот только на аркасок я бы западать все же не стал, — вставил Дорнер. — По сути они птицы и, для тех, кто не силен в биологии поясню: у них одно место, что для любви, что для испражнения, да и яйца он оттуда же откладывают.
— Ну спасибо, профессор, всю романтику мне обга…расстроили, — хохотнул Александр. — Ладно уж, аркасок вычеркну.
— Кстати, народ, я вот тут подумал: вам не кажется странным, что мы в основном одних гуманоидов встречаем? — перебил их Максим, отсмеявшись.
Малышев дернул плечами вверх.
— Да не особо. Те блоки, где мы побывали, явно ориентированы на подобных нам существ, однако сфера большая и те же кристаллоиды откуда-то ведь взялись.
— Не факт, что они отсюда.
— Не факт, — согласился Александр. — Но очень вероятно.
— Теория Гавруда Колга, слышали о такой? — неожиданно спросил Дорнер.
— Шаблон бога? — повернувшись спросил Александр.
— Шаблон бога, — подтвердил Марк и, заметив растерянно-вопросительный взгляд Максима, пояснил: — Это теория одного древнего теолога, насколько я помню он жил в 23-ом веке и….
— Вообще-то в начале двадцать пятого, — поправил бывшего командора Малышев. — И был не только теологом, но и антропологом. К тому же большинство его теорий признаны антинаучными и были опровергнуты еще при его жизни.
— Хм, — хмыкнул Дорнер, старательно пряча улыбку. — Узнаю малышевскую породу — все и обо всем знают лучше всех и частенько лезут «поперек батьки в пекло».
— Ну дык…, — Сашка растерянно кхекнул, почесал в затылке и, разведя руками, извиняюще пробормотал: — Я просто немного уточнил.
— Народ, так о чем теория? — нетерпеливо поинтересовался Максим, заметив в иллюминатор, что земля медленно двинулась навстречу.
— Если по-простому, то по этой теории при рождении вселенной был задан некий шаблон разумного существа: прямоходящее, две руки, две ноги, одна голова… Вот поэтому мы и встречам в основном гуманоидов, а все различия между нами всего лишь выверты эволюции и разных внешних условий.
— Вообще-то и не гуманоидных цивилизаций хватает, — возразил Максим.
— И сколько их? — встрял опять Малышев. — От силы десять-пятнадцать процентов от известных нам гуманоидных. К тому же большинство известных нам негуманов своим внешним видом хоть отдаленно, но напоминают человека. Согласись.
— Спорное утверждение, — помолчав ответил Крамов. — Мы торчим на окраине галактики и только немного сунулись в центр. Да сам вспомни карту Консалидариума — маленькое пятнышко на галактическом диске, так что можно сказать, что ваша выборка, сэр, нерепрезентативна.
— Но ведь пока она подтверждает теорию Колга, причем заметь, теорию, выдвинутую почти восемь столетий назад.
Максим хмыкнул.
— Саш, ты действительно в это веришь? В какое-то мифическое сверхсущество создавшее вселенную?
— В первую очередь я верю в разум и магию цифр, а она пока говорит, что теория имеет право на
