нераспространенной и отличалась от стандартного пластморфирования и инфросной[42] наведенки тем, что использовала технологию пространственной свертки. Впрочем, зная родителей Сашки, а также его научное прошлое, удивляться подобным вещам в его багаже не следовало, как и то что он называл их «безделушками». А ведь ПСОРы определенного класса могли служить надежным убежищем, внутри которого спокойно можно было прожить несколько месяцев и стены которого могли выдержать довольно мощные внешние воздействия различной природы, вплоть до высокоэнергетических.
— Макс — это просто игрушка, — видимо заметив и правильно истолковав его сомнения, поспешил успокоить его Малышев. — Перед отлетом что-то в голову взбрело, вот и записал по быстренькому, думал, вдруг на ностальгию пробьет, кинул в сумку и забыл совсем. Вот только как она сейчас в моих вещах оказалась, не понимаю, — он вновь поскреб пальцем бровь. — По идее, должна была сгинуть вместе с «Андромедой». Хотя не важно, может сунул зачем-то в карман, когда к тебе на станцию собирался. Главное, как тебе идейка?
— Думаю пойдет, — ответил Макс, помолчав. — Лично я заинтересовался бы.
— Ну на том и порешим, — Александр, хлопнув руками по столу, поднялся. — А пока предлагаю отоспаться и с утра отправиться в гости к этому Арвентусу.
* * *
Большой город никогда полностью не спал, но все же дневной шум на его окраинах постепенно становился тише, исчезала людская суета, а в темных переулках появлялись подозрительные, прячущиеся в подворотнях тени.
Шорох. Кима медленно повернула голову, провожая взглядом ползущее по стене существо похожее на приплюснутую игуану и, усмехнувшись, уселась на крае крыше, болтая ногами. Мир перед её глазами был разукрашены причудливыми разноцветными линиями, поверх которых иногда всплывали различные графики и диаграммы, обобщающие получаемую со сканеров информацию. Количество биологических и техногенных объектов в пределах видимости неуклонно сокращалось, однако появились новые, вероятностная опасность которых была выше на несколько десятков единиц. Впрочем, даже они представляли угрозу разве только для одиноких беззаботных прохожих, а посему являлись лишь фоном в общем потоке поступающей информации.
Снова шорох. Андроида скосила глаза на ящерицу, которая неспешно, цепляясь когтями за едва заметные человеческому глазу выступы и впадины в бетоне, перевалила через край крыши и замерла, уставившись на нее своими большими круглыми глазами.
— Привет ящерка.
«Игуана» по-птичьи склонила голову набок, рассматривая неожиданную собеседницу, раскрыла пасть и, что-то нервно прошипев в ответ, быстро скрылась среди украшающих плоскую поверхность крыши грибков вентиляционных коробов и прочих малопонятных надстроек.
— И совсем я не страшная, — притворно надула губы Кима и, тихонько рассмеявшись, прыгнула вниз.
Немного замедлив падение при помощи антигравов, она ухватилась рукой за нависающий над окном карниз и, грациозно изогнувшись, «влетела» в комнату.
Максима еще не было. Она прошлась туда-сюда по комнате, постояла у двери, качаясь на носках, затем подошла к кровати и, раскинув руки, спиной рухнула в её мягкие объятия, вызвав небольшой протестующий скрип.
Несколько минут она лежала неподвижно, изучая потолок белая поверхность которого была покрыта причудливой сеткой трещин, затем осторожно коснулась щеки кончиками пальцев, проведя ими по едва заметной белесой полоске почти исчезнувшего шрама. Девчонка её почти достала и все от того, что она не ожидала от местных каких-либо чудес силы и ловкости — расслабилась. К тому же брошенный нож был далеко непростым. От обычного пореза давно и следа бы не осталось, а здесь кожный покров продолжал разрушаться несколько недель и это несмотря на все усилия пиктоботов. Ни с чем подобным она раньше не встречалась.
— Опять ищу себя оправдания, да, учитель? — пробормотала она, грустно усмехнувшись и, повернувшись на бок, подтянула колени к подбородку.
Тонкие длинные стебли высокой, в рост человека, травы хлестают по лицу, отвлекают, не дают сосредоточиться, сбивают темп и дыхание. Где же? Где? Вот дерьмо! Сканеры сбоят и показывают малопонятную чушь, превращаясь скорее в помеху. Отключить их. Надо слушать, наблюдать, анализировать. Враг силен, хитер и стремителен, но он всего лишь человек…обычный…почти обычный человек. Успокоиться, прийти в себя, в конце концов она осталась последней из команды и все теперь зависит от нее.
Шелест травы, легкий хруст сухих стеблей, легкое движение, выхваченное краем глаза — слева: активация маскировки, создание голопризраков, пистолет с предохранителя. Быстрее, вверх по холму, туда где нет такой высокой травы. Снова движение. Резкий разворот и беглый огонь веером. Лучи импульсника сбривают стебли травы, заставляя некоторые из них исходить струйками сизого дыма. Быстрее вверх. «Травяной лес» как-то резко закончился, а впереди замаячила голая каменистая верхушка холма. Стоп, здесь и встретимся: десяток голопризраков, смена обоймы, контроль пространства. Враг.
Стена травы дрогнула, выпуская из своих глубин затянутый в черный комбез стройную женскую фигуру. Противница на секунду замерла, смотря в её сторону щелками своих горящих огнем глаз, а затем сорвалась с места на ходу превращая пальцы в некое подобие когтей-игл. Выстрел, выстрел. Компенсатор с глухим треском отрабатывает, выбрасывая из щелей похожие на голубоватые испарения излишки энергии — есть попадание. Фигуру это не останавливает, она «летит» вперед не обращая внимания на метнувшиеся наперерез голофантомы, разбив в осколки их полевые структуры одним небрежным взмахом своей когтистый руки. Что ж, в эту игру можно играть вдвоем. Активация энергоклинка. Призрачное лезвие перехватывает удар когтистой руки, выбрасывая целый сноп голубоватых искр. Удар — парирование, удар — парирование. С каждой секундой скорость все возрастает и движения клинка сливаются в сплошную голубую пелену похожую на изогнутый щит. Отскок — выстрел и снова в ближний бой, не позволяя противнице прийти в себя, ни давая и шанса на отступление. Удар, удар — резкая боль. Кисть руки с зажатым клинком словно в замедленной сьемке отлетает в сторону. Отступить, уйти. Боль в ноге. Тело теряет равновесие и заваливается набок. Зубы невольно впиваются в нижнюю губу, разгрызая её в кровь. Не заорать, еще можно сражаться, ещё можно… Лениво-небрежный взмах когтистой руки; пальцы вперемешку с кусками пистолета сыплются на каменистый склон холма. Это конец. Дыхание с трудом прорывается сквозь зубы, а остатки тела скованны холодом обезболивания.
— Ты опять проиграла, — перед глазами появляется миловидное лицо моложавой женщины в обрамлении абсолютно седых волос.
— Да, наставница, — слова с трудом сочатся сквозь холодеющие губы.
— Поняла почему?
— Потому что вы опытнее и сильнее, а еще отключили большинство моих имплантов. Это нечестно.
Тяжелый вздох, наполненный плохо скрываемым разочарованием.
— Опять отговорки, сплошные отговорки… Запомни: война не бывает честной, девочка моя.
Огненные буквы перед глазами: «Конец симуляции».
* * *
Максим закинул ногу на ногу и, откинувшись на обитую зеленым сукном спинку тяжелого массивного кресла, одного
