выдавил Красный. — Там некому было говорить со мной, кроме мертвецов. Я… упал на четвереньки, и мне показалось, что я… меняюсь…
Глаза Дикого снова стали светлыми и человеческими. Он приложил палец к губам брата, запрокинул голову и расхохотался. У Красного словно сняли с груди огромную тяжесть.
— Старый лис Кондла ссудил тебя золотом, — хихикнул Дикий. — Но как бы это не вышло тебе боком.
— Это золото короля Кулена, — возразил Красный.
Дикий фыркнул. Он прошелся по комнате, высматривая еще вина, но нашел только воду в таком же глиняном кувшине. Отпив пару глотков, Дикий поставил кувшин обратно и недовольно сморщился.
— Этому соплежую ни гроша бы не перепало от старого скряги. Кто такой Кулен? Заполошная баба с обкусанными ногтями. Он не то что власть — ложку в руках удержать не способен.
— Кулен — хороший человек, — возразил Красный. Это он придумал вскрыть курган.
Дикий снисходительно улыбнулся и положил руку брату на плечо:
— Не будь рядом тебя, Кулен подох бы, не успев коснуться лопатой земли. Кондла отдал золото сыну горной ведьмы, в котором течет старая кровь. И ты потратишь это золото на наемников. Нам надо зажать Бреса в клещи.
Красный нервно облизнул губы:
— Опять война?
— Надо отвоевать Таумрат, пока Брес не укрепился в нем как следует. Чем дольше тянем, тем меньше шансов на победу.
— У нас нет войска, — перебил Красный. — Таумрат захвачен, лучшие воины Серых гор остались гнить на полях Лугайда. Приморье не сможет выстоять в одиночку, даже с наемниками.
— Приморье не останется без помощи.
Дикий прошелся по комнате. Волосы его извивались в отсветах свечей, словно змеи.
— Брес не пошел в Приморье лишь потому, что хотел сначала уничтожить нас, — заговорил он отрывисто, кусая губы. — Этой ошибки он не повторит. Как только снег сойдет с дорог, он придет сюда и размажет остатки армии Приморья по булыжникам мостовых. А тебя и Кулена вздернет на главной площади. К тому времени, как он явится, у тебя должно быть мощное войско.
Дикий остановился и сжал руку в кулак. Глаза его сверкали сталью.
— Ты выйдешь против Бреса, — повелительным тоном сказал он. — С наемниками, с приморцами и фоморами. Завяжется битва. А потом…
Дикий умолк, загадочно улыбнулся и сел в кресло, не сводя с брата пристального взгляда.
— Ты хочешь сказать, что ударишь ему в спину? Красный нахмурился. — Но с кем? Ты не наберешь достаточно воинов.
— В Серых горах не наберу, — поиграл бровями Дикий. — А вот в Таумрате — да. К тому же с нами будет еще кое-кто. Пока Брес будет воевать с тобой, я отобью обратно Таумрат. И потом уже похлопаю его по плечу сзади.
Красный раскрыл рот, осмысляя услышанное.
— «Еще кое-кто» — это кто?
— Черные отряды.
Дикий смотрел на брата исподлобья, широко ухмыляясь, совсем как в детстве, когда предлагал какую-нибудь опасную затею, за которую им обоим грозила трепка.
— Черные отряды? Ты сошел с ума!
— Владыки Улада сидят в драных штанах, утешаясь песнями о великом прошлом, и последний хрен без соли доедают, — еще шире осклабился Дикий. — Я пообещаю им столько золота, сколько весят их лошади, и Черные отряды встанут за нас против Бреса.
— Даже если мы отдадим им все золото Кондлы, они не пойдут биться ни за Приморье, ни за Серые горы, проворчал Красный.
— Они пойдут биться за короля и королеву Таумрата, — вкрадчиво сказал Дикий.
Щеки Красного залил густой румянец.
— Рона умерла.
— Да, я помню, дружок, что ты уже умудрился не только повесить себе хомут на шею, но и овдоветь, — беспечно отмахнулся Дикий. — Но у нас есть запасная принцесса. Спасибо нашему Мудрому братцу. Он очень нас выручил, притащив младшую дочь Эннобара в Твердыню и оставив ее нам. Так что снимай траур, у тебя есть новая невеста и все права на трон Таумрата.
Красный подумал, что все-таки он сошел с ума и ему мерещится и Дикий, и весь этот разговор.
— Ай, брось…
Дикий вскочил на ноги, подлетел к нему и больно схватил за нос двумя пальцами.
— Пусти! — гнусаво завопил Красный, отбиваясь.
— А ты перестань вести себя как последняя бестолочь, — отрезал Дикий, безжалостно сжимая нос брата. — Что в моих словах непонятного? Ты хотел трон Эннобара и женился на Роне, его дочери. Все, как написано в том договоре между покойником и нашей матушкой. Кто ж виноват, что Рона отправилась вслед за своим папашей в угодья предков? Через семь лет ты сможешь взять в жены Финелу, даже если без консумации, и права на трон остаются за тобой. Никто под луной не сможет их оспорить. Владыки Улада выйдут на честную битву, и мы расплатимся с ними золотом мертвеца.
Красный наконец сумел вырваться и отбежать подальше. Он тер пострадавший нос и морщился, как обиженный кот. А полуголый Дикий стоял перед ним, словно герой древних баллад, сверкал злыми глазами и скалился. Брат снова верховодил, снова подбивал на отчаянные проделки.
— А чем мы расплатимся с наемниками? — спросил Красный. — Золота много, но с твоими планами мы сами без штанов останемся.
— Наемникам платить необязательно, — отрезал Дикий. — Об этом не думай, не твоя забота. Твоя забота — чтобы Кулен во всеуслышание объявил, что набирает воинов за щедрое вознаграждение и хочет вернуть трон законной королеве Таумрата.
— Это все равно, что бросить Бресу вызов в лицо, — мрачно посмотрел на него Красный.
— Верно. Как раз это от тебя и требуется. Делай, как я говорю, и все будет прекрасно.
Красный силился понять, каким чудом его неотесанный вздорный брат вдруг превратился во властного хозяина чужих судеб, определяющего будущее королевств.
Дикий, ухмыляясь, протянул руку, и Красный молча пожал ее.
— Не переживай, — Шестой Ворон легко щелкнул его по носу, а потом снова сгреб в объятия.
— А если мы проиграем? — тихо спросил Красный.
— Тогда мы умрем, сражаясь, и о нас сложат красивые песни, которые будут петь красивые девки, — засмеялся Дикий.
Он крепко стиснул брата — и с силой оттолкнул от себя.
— Помни о нашем уговоре, — погрозил он пальцем. — Никто, кроме тебя и меня, не должен о нем знать. Ни одна живая или мертвая душа в подлунном мире. Особенно матушка.
Красный кивнул. Дикий подошел к окну, отвернулся от брата. Мускулы на его спине заиграли, перекатываясь под гладкой кожей.
— Пора, — глухо сказал Шестой Ворон. — Ночь уходит, а мне предстоит долгая дорога. И еще — никогда не отвечай на зов старой крови. Не отвечай голосам. Ни к чему это тебе.
Красный отчаянно захотел броситься вслед за братом, бороться
