и они начали веселую возню.
— Хват! — резкий оклик прозвучал, словно удар хлыста. — Взять!
Пес застыл на месте с удивленным видом и вдруг в одно мгновение преобразился. Хрипло гавкнув, он бросился на вскрикнувшего Бакстера, толкнув его в грудь тяжелыми лапами. Юный лорд Рысь, не ожидавший нападения, не устоял на ногах и рухнул на пол. Хват придавил его и зарычал, оскалив свои внушительные клыки. Глаза его зажглись диким волчьим блеском.
— Назад!
Хват прижал уши и снова зарычал. Зубы лязгнули у самого лица Бакстера. В следующий миг Лорелея ухватила пса за ошейник, рванула назад, стаскивая с мальчишки, и несколько раз встряхнула.
Бакстер завороженно смотрел, как легко она управляется с крупной собакой.
— Назад!
Голос Лорелеи походил на рычание Хвата. Тот снова показал зубы, но не выдержал взгляда и голоса хозяйки и смирился, поджав хвост.
— Сидеть!
Хват уселся перед Лорелеей, заискивающе посматривая на нее. К Бакстеру он утратил всякий интерес.
— Он ведь тоже не похож на убийцу? — обернулась наемница к мальчишке.
Бакстер оперся на локти и приоткрыл рот. Лорелея подошла к нему и присела на корточки. Бакстер увидел ее пустой взгляд, и ему стало страшно.
— Никто из настоящих убийц не похож на убийцу, — сказала Лорелея. — В этом весь смысл. В том, чтобы не выделяться.
— Но ты выделяешься, — возразил Бакстер.
— Когда мне не надо никого душить, — усмехнулась Лорелея и помогла ему подняться с пола.
— Если ты можешь убить кого угодно, то почему терпишь это все?
— Ты предлагаешь мне убить короля сенхинолов и его сестру? — рассмеялась Лорелея.
Она похлопала по бедру, подзывая Хвата, и потрепала пса по ушам.
— А ты могла бы? — спросил Бакстер.
— Королей просто так не убивают, — пожала плечами Лорелея.
— Но мне уже хочется прикончить их обоих! — Бакстер стиснул кулаки и упрямо сдвинул брови. — Мы торчим тут уже третью неделю, а насчет зерна — одни пустые обещания. А Гордый Ворон только…
Он осекся. Лорелея снова пожала плечами. За дверью послышались быстрые шаги, и в комнату без стука вошел Гордый — в нарядном костюме из атласной ткани, ало-лиловой, расшитой золотыми узорами. У Бакстера округлились глаза.
— Я во дворец, — холодно сообщил Ворон. — Пойдешь со мной?
Лорелея ответила не сразу. Она рассматривала тщательно расчесанные и уложенные волосы Гордого, его пышное облачение и новые щегольские сапоги — из крашеной красной кожи с такими же золотыми узорами, как на одежде и на высоких каблуках.
Ворон нетерпеливо нахмурился. Наемница молча кивнула.
— Пса не брать!
Хват насторожил уши.
— Хват, сидеть, — велела ему Лорелея.
Гордый бросил на Бакстера недовольный взгляд и вышел, не озаботившись подождать телохранительницу.
Лорелея быстро догнала его и пошла, держась у Гордого чуть за плечом.
— Нечего на меня так смотреть, — заявил Ворон. — Сегодня во дворце большой обед, король Аэрин празднует Имболк. Ко двору прибыла вся сенхинолская знать. Меня тоже позвали, и не мог же я явиться туда в кольчуге или старой гвардейской куртке. Все-таки я посол Серых гор. Пришлось пошить одежду.
— Был бы только от одежды толк, как и от праздника, — ответила Лорелея. — Ты помнишь, что зерно нужно привезти к посевной?
— Все я помню, — поморщился Гордый. — Но не могу же я требовать от Аэрина бросить свои дела и заняться нашей нуждой. Это неучтиво.
— Мы здесь три недели, — напомнила Лорелея. Держать посла столько времени без ответа — вот что неучтиво.
— Надеюсь, сегодня ответ будет, — вздохнул Гордый. — И вот еще что… Мне неловко тебя просить, но на обеде всех знатных господ сопровождают…
— Слуги, — договорила за него Лорелея.
— Ну да, — смешался Гордый. — Что-то вроде этого. Как ты понимаешь, я не могу взять никого из фениев, они все злы на меня и короля из-за задержки. Не могла бы ты просто постоять за моим креслом?
— Для этого я и нужна. Мне самой спокойней будет, если я смогу за тобой присматривать на пиру.
Гордый хотел что-то добавить, но осекся, и до дворца они дошли в молчании.
* * *
Пир во дворце короля Аэрина оказался пышным, хоть и не таким роскошным, как у его могущественных соседей. Блюда подавали сытные. Здесь были кабаны, начиненные мелкими пичужками с подрумянившейся медовой корочкой, что так приятно хрустела на зубах, огромные морские рыбины в соусе из диких слив, королевские олени, набитые разварной просоленной кашей, пироги со всевозможными начинками и огромные сахарные пряники, покрытые глазурью. Густое бархатное пиво лилось рекой, слуги постоянно подливали его пирующим из громадных бочек, что стояли по четырем углам зала.
Застыв, словно статуя, позади кресла Гордого, Лорелея внимательно наблюдала за пиром и столь же внимательно прислушивалась ко всему, что говорили вокруг. У нее был богатый опыт несения стражи на пирах: Дун Диара часто приглашали на званые торжества и домашние деловые обеды; у Бреса ей тоже не раз доводилось подпирать стену под громкий смех и веселые выкрики.
Лорелея знала — если держаться незаметно и слушать не здравицы, а шепот слуг, то можно узнать много интересного.
Сейчас она смотрела перед собой пустым взглядом, не обращая внимания на насмешки других телохранителей и воинов, также стоявших за креслами своих господ, и жадно внимала болтовне двух хорошеньких служаночек, карауливших у стены. Когда гости опустошали очередное блюдо или кувшин, девицы проворно забирали посуду и несли новую перемену.
— Ах, какой он красивый, этот горный лорд, — тихо хихикнула одна служанка, толкнув локтем подругу и указывая глазами на затылок Гордого.
Они стояли довольно близко к Лорелее, но думали, что, если говорить на ухо, их болтовню не будет слышно за общим шумом.
— Уж не красивей предыдущего дружка нашей королевишны, — фыркнула вторая. — Тот еще и ласковый был, как кот, и песни сочинял. Как мне жаль его — с тех пор, как появился этот горный козел, он только смотрит на королевишну да вздыхает.
— Не горюй! — прикрывая ладошкой рот, засмеялась первая служанка. — Недолго ему вздыхать, королевишна не любит долго с одним миловаться, скоро твой милаш опять веселые песенки запоет.
Тут девицы порскнули в разные стороны, словно две пичужки. Лорелея задумчиво перевела взгляд туда, где на высоких креслах, обтянутых сиреневым бархатом, сидели король Аэрин и его сестра королевна Морриган. Она сегодня была прекрасна как никогда: глаза сияли, словно звезды, волосы, свободно стекавшие по плечам, сверху прикрывала, оттеняя их темный цвет, очаровательная шапочка из светлого бархата, усыпанная мелким жемчугом. Платье Морриган скорее выставляло напоказ ее гибкое длинное, точно у русалки, тело, чем скрывало его.
Гордый сидел не со стороны короля, а со стороны королевны,
