– Талия, – вздохнул Бониэль, – он объявил нам войну.
– Мне, то есть? Девушке? Ну и воин! Ничего, со мной только свяжись, не отделаешься.
– Он объявил войну нашему королевству, Тали, – поправил меня герцог. – Вы же сестра короля! Через вас – самому королю, что означает – всем нам.
– Какой ужас! – обомлела мачеха. На этот раз многострадальное кресло ее выдержало. – Король Теобор узнает и будет огорчен…
– Король будет доволен исходом этой встречи, – усмехнулся Эдберг. – Поздравляю вас, Тали, вам удалось перевернуть с ног на голову надоевший властелинам мир!
– Я виновата в этом?! Война из-за меня?! Ой, я этого не хотела! Я просто не хотела замуж! Я… я… да …я…
Не хотела я быть причиной гибели воинов, ни своих, ни чужих!
– Поздняк метаться, Архипова, – донеслось до меня с подоконника. – Всем привет! Кто не знает, я глюк. Кто знает, я фея. Весело тут, искры так и летят. Ничего, что у вас тут поблизости сеновал? Я вообще-то бесоведение сегодня сдала! Ну и запашок здесь! Так пахнут брачные узы?
– Шампанского ей, – пробормотала я, глядя на Альдагиру, явившуюся миру в школьном платье с белым воротничком. – А мне йаду.
Альдагира слетела с подоконника и опустилась на пол, взмахнула рукой и пробормотала: «Замри или умри!». Все замерли. Мачеха осталась сидеть в кресле с открытым ртом, готовая вот-вот возразить папаше Грэму, накинувшемуся на нее с обвинениями. Произнести он их не успел, но она, предвидя, опередила слова. Падре замер на своем рабочем месте, горестно вздыхая о несостоявшемся браке, ему светил немалый гонорар от короля Гельма. Пажи застыли возле декораций, намереваясь их разбирать. Герцог Эдберг замер в позе торжествующего героя, я поразилась его сходству со скульптурами древне-греческих богов. Та же горделивая постановка головы, царственная осанка, великолепное тело, насколько можно судить по строгому облегающему костюму, надменный вид. Бониэль как истинный воин остался стоять с рукой на эфесе шпаги. Благородный рыцарь, точно, вот на кого он похож! Миканиэль шагнул ко мне, наверное, это символично. Как напряжен его взгляд! Сколько в нем невысказанной горечи! Он опечален войной или чем-то другим?
– Почему они молчат? – спросила я Альдегиру.
– А, отомрут скоро, с заклинаниями у меня не все в порядке. Но поговорить мы успеем. Слушай, Золушка, я тут услышала кое-что в аудитории. Одна фейка болтала другой о тебе. Я вклинилась в разговор и… ты же знаешь, как это бывает: шпаргалка за чужую тайну… Так вот, она говорила, что король Теобор спит и видит, как нарушить указ Императора о миролюбии и непротивлении сторон…
– Кто у нас Император? – вяло поинтересовалась я, присаживаясь на подоконник.
– Верховный правитель волшебного мира, – пожала она плечами. – Он долго терпел распри и приказал соседям-королям больше не ссориться и не менять границ. Против того, кто начнет ссору, ополчатся все остальные. Никто и не начинал до этого момента. Ну, ты дала, подопечная! Теперь такая заваруха начнется! Против рыжего все соседи пойдут… Фу, что за гадость?
Она бесцеремонно подняла мои юбки и отвязала мешочек, заглянула внутрь и удивилась.
– Старая Тильда! Вот как ты закончила свой век.
Я всхлипнула, собираясь разразиться слезами. Крысу жалко!
Альдагира подбросила мешочек к потолку, и он исчез.
– Не разводи сырости, Архипова. Каким ароматом наполнить комнату? Розами или лилиями?
– Нет, меня не проведешь! После этого ты скажешь, что выполнила мое второе желание за счет третьего!
– Ладно, умная нашлась. Даром сделаю.
Она опять взмахнула рукой, и в зале почувствовался резкий запах мяты.
– Забыла алхимическую формулу аромата роз, – поморщилась она, – ну, и так сойдет. Так о чем мы говорили? А, о войне. Я все выяснила у болтушек. Тебя переместила герцогиня для того, чтобы ты заартачилась и совершила то, что только что совершила. Понимаешь, Таш, в нашем мире девицы забитые и послушные, что им скажут, то и выполняют. Герцогине с королем пришлось заимствовать тебя, чтобы довести Гельма до бешенства.
– О, да, это я умею делать в совершенстве – доводить мужиков.
– Ну, да, ты сделала то, на что они рассчитывали. Гельм первым объявил войну, теперь Теобор нападет на него, как бы защищаясь, и захватит его земли, о чем давно мечтал. Следом за этим он объявит всем, нечто вроде того, что сестер Брэмс в гареме плохо кормят, и спровоцирует султана. Следующим пойдет бледнолицый принц, якобы не оценивший Лаурину. Кроме того, Его Величество Теобор заключил выгодную политическую сделку с соседом, попросив у того руки его старшей дочери. Прямой наследницы! Прикинь, как расширится королевство! Но теперь можешь обратиться к герцогине, она отошлет тебя обратно. Практику только подпиши, не забудь.
– Давай ее сюда, твою дурацкую практику!
– Почему дурацкую? По-моему прикольно получилось.
– Значит, темные силы это герцогиня и Теобор?
– С этим я еще не разобралась. К твоей подруге они не имеют никакого отношения, вот в чем проблема.
– Светка все еще спит?!
– Спит.
– С ней нужно что-то делать!
– Не мельтеши, разберусь. Черкни автограф, Замарашка.
Она положила передо мной листок и подала перо. Я расписалась. Пусть радуется! И больше не надоедает с этой подписью, как будто у меня без нее дел мало.
– Пасибки! Чмоки-чмоки тя! Хочешь, перенесу к герцогине?
– Нет. Мне еще поблагодарить братьев нужно и Рудольфа. Он меня сегодня спас!
– Ру… Ру… Рудольфа?! Герцога?! Спас?! Прикалываешься или действительно умом слабая? Он брат короля! Ему под управление обещаны земли Гельма!
– Ты точно это знаешь?!
– Нетрудно догадаться.
– С твоими способностями – трудно.
– Хвосты к сообразительности отношения не имеют.
Альдагира подошла к Эдбергу и провела пальчиком по его благородному носу.
– Не, я тебя понимаю, мужик клевый. Может, и не врет, тебе помогая. Но рассуди здраво, против Теобора он не пойдет. Ух, а кто этот бравый воин?!
Фея застыла напротив Бониэля.
– Мой брат Бониэль.
– Сколько у тебя братиков? Признавайся!
– Два. Только на самом деле ни одного, но возвращаться я не хочу. Пока не хочу. Подругу здесь не брошу.
– Слушай, а как они с Миканиэлем похожи! У Бониэля девчонка есть?
– Ему нравилась Лаурина…
– Отстой! Глупая принцессочка. Такой мужчина достоин волшебницы! Как думаешь, он захочет большой и светлой любви?
– На сеновале? Вряд ли. К тому же он отправится в поход вместе с армией короля.
– Я с ним! Нужно же помочь человеку!
– Алька, ну почему ты такая несерьезная?! Разве могут феи быть такими легкомысленными?!
– А сама?! Перецеловала всех мужиков, бесстыжая! Кстати, как Боня целуется? Ладно, ладно, не злись. Могу с тобой остаться, только все равно не знаю, что делать. Но не переживай, слухами земля полнится. Видишь, с одной проблемой мы разобрались.
Она взяла со стола всеми забытую хрустальную туфельку.
– На память, – и положила ее в карман. – Вторая у тебя! Мы с тобой две туфли – пара. Держись, Замарашка!
– Подожди!
– Не могу, пора, – она кивнула на папашу Грэма. Тот очухался и принялся чесать нос. – Покедова, подруга. Гуд бай, май лайф, гуд бай, – пропела она Бониэлю и послала ему, исчезая, воздушный поцелуй.
– Какой кошмар! Чем это пахнет?
– Свободой, – пробурчала я мачехе. – И раскрытой тайной.
– С тобой все в порядке?! – кинулся ко мне Микки.
– Нет, – честно призналась я.
– Тали, дорогая, не стоит придавать прошлому зловещий оттенок грядущего.
Эдберг иронично улыбнулся, словно все знал про меня. А ведь действительно он все знал с самого начала! А я еще думала, чем могла зацепить такого сноба! Необычностью зацепила, как дрессированная обезьянка в опытных руках дрессировщика. Я пешка в чужой шахматной партии, которую и не собирались делать королевой! Ну, ничего, они меня еще не знают.
– Она что-то задумала, – прищурился Эдберг, отступая от меня на шаг. – Тали, признавайтесь, вы передумали! Вернуть короля Гельма?
Нет, не до такой степени я была обеспокоена и расстроена случившимся.
– Не стоит, Рудольф, – хмыкнула я. – Замуж без любви не пойду.
– На все воля небес. Давайте, дармоеды, разбирайте! Разбирайте! – падре засуетился, гоняя пажей, растаскивающих декорации. – У меня еще отпевание и двое крестин! Или наоборот.
Супруги Грэм поспешили его проводить до тарантаса.
– Здесь была какая-то девушка, – наморщил лоб Бониэль. – У меня такое чувство, что она со мной говорила.
– Тебе привиделось, дорогой братец, – усмехнулась я. – Ты переволновался. Я, между прочим, тоже.
– Я провожу тебя в комнату, – подал мне руку Миканиэль. – Прощайте, Эдберг. Сестре нужно успокоиться и отдохнуть.
– Разумеется, дружище, разумеется. Я попрошу матушку прислать успокоительный отвар для вас, Тали. Вечером заеду проведать.
И Эдберг обворожительно улыбнулся, нежно пожимая кончики моих пальцев на руке.
