- Но изначально богов было три, и они были светлыми, - зачем-то решила поспорить я и тут же пожалела об этом. Глаза магистра Дэлмира нехорошо блеснули. Кажется, он не любил, когда с ним спорят.
- Изначально был хаос, дорогая моя адептка Ардер, которая, видимо, плохо владеет основами теологии. В момент, когда хаос породил пространство и время, возникли свет и тьма. Из света появились три бога: Артес, Калимед и Кштари и сотворили мир. Однако и тьма никуда не делась. Она всегда существовала рядом. Когда Кштари упал в Разлом Неизбежности, где пряталась тьма, он вобрал ее в себя. Так тьма просочилась в наш мир, потому что нуждалась в свете. А может быть, это свет сделал все так, чтобы встретиться с тьмой, потому что нуждался в ней не меньше. Мир должен быть уравновешенным. Тьмы и света в нем должно быть поровну. Это аксиома, которая навсегда должна сохраниться в вашей белокурой прелестной головке. – И вывод из этой аксиомы таков – темные ничем не хуже светлых. И, впрочем, не лучше. Мы равны. Просто пользуемся разными силами.
- Но ведь темных меньше, - растерялась я.
- Нас истребляли тысячи лет, прежде чем пришли к этой мысли, - пожал плечами декан. – Да и сейчас считается, что темные – это зло во плоти. Узнав о том, что у их ребенка темный дар, многие родители предпочитают и вовсе лишить их дара. Пусть лучше никакой, нежели темный, - фыркнул магистр Дэлмир с презрением. – Нарушая закон и рискуя жизнью детей, они тайно обращаются к тем, кто перекрывает магические потоки. Ребенок лишается дара, а вместе с ним – части себя самого. Только обычно это никого не волнует. Ведь быть темным – это клеймо. По крайней мере, в Вечной империи и прилегающих странах. Хотя кое-где к этому иное отношение. Впрочем, неважно. Темных действительно меньше, но не везде. К тому же, сильных темных, у которых магический потенциал от восьмидесяти пран, намного больше, чем светлых. Количество переходит в качество. Классический пример.
- Вот оно что, - пробормотала я. – Спасибо за объяснение.
- Чем зло и добро отличаются от тьмы и света? – вдруг спросил магистр Дэлмир.
Я молчала, мысленно подбирая слова.
- Это основы теории темной магии. То, что проходят на первом уроке. Ну же, отвечайте, адептка Ардер! Не знаете? Что ж, скажу я. Тьма и свет – это силы. Зло и добро –поступки. Светлые могут совершать зло, точно так же как темные – добро. Вот в чем разница. Запомните это раз и навсегда. Вас определяют ваши поступки, а не сила. Ясно?
- Да. Но… Тогда почему кто-то рождается темным, а кто-то светлым? Чем это определено? – вдруг понесло меня.
- Такова воля богов, - ответил магистр Дэлмир. – Мы рождаемся, чтобы пройти испытания – каждый свое. Если ты родилась с темным даром – это не значит, что ты сама – тьма. То, как ты используешь свой дар – во благо или во зло – зависит только от тебя. И ни от кого более.
Наступила тишина. Его слова задели меня за живое. Я действительно не хотела быть темной и принимать тьму – не хотела становится плохой. Но в том, что говорил преподаватель, было зерно истины. Поступки – все дело в них.
- Надеюсь, мои слова заставили вас задуматься, - вновь перешел он на «вы». – Поэтому позвольте еще раз поприветствовать вас, будущая императрица. Так, как мы приветствуем каждого. – Магистр Дэлмир шагнул ко мне и склонился, опираясь о парту ладонями. - Добро пожаловать в клуб дурной крови.
- Что? – непонимающе переспросила я. – Куда?..
- Нас называют «дурной кровью», если вы помните, адептка Ардер. Это традиционное приветствие для первокурсников. Считайте, что я принял вас, как себе подобную, - ухмыльнулся он.
- Но вы сказали, что во мне есть и свет, - вдруг вспомнилось мне.
Магистр Дэлмир заглянул мне в глаза, заставляя на мгновение задержать дыхание, и, наконец, отошел, будто что-то прочел в моем взгляде.
- Верно. Изначально все думали, что ты – темная. Но, увидев тебя, я понял, что это не так. В тебе есть и свет, и тьма. Повторюсь – ты такая же, как твой дед. Вас называют эйны. С древнемагического языка переводится как «несломленные», - нехотя сказал магистр Дэлмир. Самая известная эйна - дочь Артеса, богиня надежды Эйана, которая, будучи дочерью светлого бога, впустила в свое сердце тьму, чтобы спасти возлюбленного, - задумчиво сказал преподаватель.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
Я вдруг вспомнила пророчицу Алтею, чье предсказание мы с девочками мы слышали на площади Мечей и Роз. Она ведь тоже говорила о дочери Артеса, которая остановит тьму, идущую с севера. А еще вспомнила странного мужчину на балу, который говорил мне что-то об Алтее.
«Алтея приглашала вас к себе, когда вы были на площади Роз и Мечей. Но вы так и не нанесли ей визит», - всплыло в моей голове. По спине отчего-то побежали мурашки.
- Ты меня слышишь, адептка Ардер? – выдернул меня из мыслей голос магистра Дэлмира. – Я не люблю повторять дважды.
- Что? – очнулась я. – Что вы сказали?
- Я сказал, что хватит на сегодня болтовни. Пора приступать к практике, - нахмурился преподаватель. – Повторюсь – я не собираюсь проявлять на занятиях к тебе особое отношение. Все мои адепты равны для меня, ясно? И если ясно, попрошу встать.
Я послушно вскочила на ноги, и магистр Дэлмир вручил мне мел и книгу с клинописью, раскрытую на определенною странице, на которой был изображен сложный магический знак – круг, заполненный символами. Сигил.
- Перерисуй, - велел мне мужчина, открывая другую книжку – которую читал до моего прихода. – И активируй.
- Но я почти не знакома с клинописью, - растерялась я. – В первом семестре мы проходили лишь ее основы…
- Разве я спрашиваю, знаешь ли ты клинопись? – приподнял черную бровь магистр Дэлмир. – Я сказал тебе перерисовать ее. Прошу быть внимательной, адептка Ардер.
Я кивнула, чувствуя себя не в своей тарелке. Этому человеку явно было плевать, кто я.
- Простите.
- Когда вызываешь демона, нужно быть сконцентрированной, - добавил он. – Я-то простить могу, а они – точно нет.
- Вызываю что? – едва не уронила я челюсть на пол. Что-что-что? Демона?!
- Ты еще и глуховата? – нахмурился магистр Дэлмир и помахал передо мной своей книжкой. – Будем вызывать демона.
Это прозвучало так буднично, что я даже не сразу поняла. А потом как поняла, и мне стало плохо.
- Демона?! Но как… Как я это сделаю? – прошептала я в шоке. – Я же ничего о них не знаю. Как они придут?..
- Я о тебе тоже ничего не знаю, но пришел же! – рявкнул преподаватель, явно теряя терпение. – Милая моя, я же сказал, что мои методы могут показаться не всегда правильными. Но поверь, я знаю, что делаю. Начинай, пожалуйста. У нас осталось не так уж и много времени. А жертвовать занятиями с другими адептами из-за твоей медлительности я не собираюсь. Даю тебе двадцать минут.
С этими словами он уткнулся в книжку. Кажется, это был любовный роман – по крайней мере, я случайно увидела словосочетание «впились друг в друга медовым страстным поцелуем». Больше ничего не говоря, я взяла мел, села на корточки и под и изумленным взглядом своей телохранительницы стала перерисовывать знаки и символы.
В какой-то момент увлекшийся романом магистр Дэлмир повернулся ко мне и вкрадчиво спросил:
- Позволь узнать, что ты делаешь, хорошая моя?
- Перерисовываю, - прокряхтела я.
- На пол? А кто его будет мыть? – раздраженно спросил преподаватель. – Я, что ли?
- А где тогда рисовать? – обалдела я.
- Где рисуют все нормальные адепты! На доске! – рявкнул магистр Дэлмир.
- А как тогда демон появится? – прошептала я. О демонологии я вообще ничего не знала. И, честно сказать, знать не хотела. Никогда.
Магистр Дэлмир отложил книжку в сторону и потер лицо руками.
- Не думал, что будет так сложно, однако. Адептка Ардер, нет разницы, где рисовать сигил. Демон появится в специальном защитном поле прямо в воздухе. Сигил – это просто проекция. Приступай уже. Эй, телохранительница, подотри пол! Весь в мелу.
Энайрэ так посмотрел на магистра Дэлмира, что тот невольно замолчал и больше ей указаний не давал. Поняв, что с клинописью я более чем не дружу, он стоял у меня за спиной и нудел. А я, то и дело совершая ошибки, рисовала сигил для вызова демона.
