- Расскажи? – попросил он.
- Зачем?
- Хочу знать, какие раны должны лечить. – В его мягком взгляде было спокойствие, которое вдруг передалось и мне. Я почувствовала его впервые за долгое время.
- Хорошо, - решилась я. - Только не жалей меня. И не говори, как тебе жаль.
«Иначе я расплачусь», - мысленно добавила я. Когда жалеют, всегда хочется плакать.
- Не буду, - пообещал Даррел. – Дай огня – пусть камин трещит.
Я кивнула. С моих привычно пальцев сорвалось золотое пламя и подлетело к камину, что придавал комнате уютный вид. Мгновение – и в нем затрещал огонь. Верхний свет погас, и лишь пламя освещало наши лица, а в воздухе все так же витал запах какао.
Положив на колени подушку, я стала рассказывать.
- Не думай, что моя жизнь была необычной. Много было хорошего, хотя и плохое случалось. Я воспитывалась добрыми людьми, которых привыкла считать своей семьей, и я буду считать их семьей всегда. У меня не было родителей, но были любящие родственники. Бабушка и тетя заменяли маму, а братья хоть и не могли заменить отца, всегда были моими защитниками. Мы жили не богато, но и проблем с деньгами не испытывали – как оказалось, бабушка весьма разумно тратила те деньги, которые достались от деда. И я всегда считала себя обыкновенной. Разве что хотела закончить столичную академию – а ведь не все из нашей Северной провинции могли позволить себе это. Я даже о тебе никогда не мечтала. – На моем лице появилась улыбка.
- Обо мне? – поднял бровь принц.
- Почему ты удивляешься? Разве ты не знаешь, что все молодые девушки мечтают о тебе? Все хотят стать принцессами.
- Из-за денег и титула? – уточнил он.
- Глупый, - отозвалась я, чувствуя, как сильно хочу коснуться его темных волос, на которые пламя отбрасывало красноватые блики. – Возможно, высокородные девушки и хотят этого от тебя. Но остальные… Остальные мечтают о другом.
- И о чем же? – спросил он, упираясь локтем о диванную подушку и задумчиво касаясь волос. Будто бы зная, что это хочу сделать я!
- О том, что рядом окажется кто-то сильный, смелый и благородный. Как настоящий принц. Кто-то, кто сможет защитить их. Помочь в сложную минуту. Стать опорой. Подарить любовь. Искреннюю, без фальши. Принять такой, какой она есть. Вот о чем мечтают девушки, - ответила я тихо, положив подбородок на подушку, которую держала на коленях, прижимая к себе. – Кто, если не принц, сможет дать это все?
Даррел кивнул.
- Понял. Знаешь, открою тебе секрет, Белль. Это обоюдное желание. Даже сильный, смелый и благородный принц хочет видеть рядом с собой ту, которая станет его опорой, полюбит и примет любым.
- Как Ева? – спросила я вдруг, вспомнив нашу встречу.
На лицо принца набежала тень.
- Зачем вспоминаешь ее?
- Ты ведь ее любил. Я до сих помню ваш диалог. И то, как вы целовались в той аудитории.
- С Евой все кончено, - недовольно ответил Даррел. – Знаешь ведь.
- Твоя любовь так быстро прошла? – прищурилась я.
- Была ли это любовь? – сам себя спросил он. – Скорее, это было наваждением. Я знал ее долгое время и ничего не чувствовал, однако в какой-то момент меня будто молнией поразило, когда я ее встретил на каком-то балу. Она заворожила меня настолько, что я очнулся лишь наутро, лежа рядом с ней в постели и наблюдая, как дрожат во сне ее ресницы. И тогда я решил: она – та самая. Это действительно было как наваждение. Я думал только о ней. Хотел быть рядом. Сбегал из академии и встречался с Евой тайком. Все время был на взводе, поскольку знал, что мы не сможем быть вместе. И меня это ужасно злило. Тогда меня весь мир злил – я был сам не свой. И когда решил, будто ты все же рассказала о нас, чуть с ума не сошел. А потом… Потом в одно мгновение отпустило. Как будто и не было ничего. Даже когда она приходила ко мне, когда пыталась целовать, когда снимала одежду – я ничего не чувствовал к ней. В душе была пустота. Странно, да? Думаешь, я ублюдок, который с ней поиграл и бросил? – вдруг спросил меня принц.
- Я так не думаю, - осторожно ответила я, вновь вспоминая Еву. Она оказалась коварной – вдруг она вообще приворожила Даррела? Нет, такого не может быть – придворные маги сразу бы заметили следы воздействия. Не могут же во дворце все щелкать клювом, как говорит Том? То восстание едва не проворонили, что нападение на академию, то приворот принца? И вообще, что может приворожить дракона? Лишь самая сильнейшая темная магия. А Ева – светлая.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
- Почему молчишь, Белль? – снова спросил Даррел. – Если ты считаешь меня ублюдком, так и скажи. Только не молчи.
- Не считаю, - повторила я. – Кто я такая, чтобы так думать о наследном принце? Просто все это кажется дико странным. Хотя… То, что я сейчас с тобой сижу здесь – страннее во сто крат. Могла ли я подумать, что самовлюбленный принц, поставивший мне печать клятвы, став моим женихом, будет изливать душу?
- Вообще-то, я хотел, чтобы ты излила мне душу, - усмехнулся принц. – Я хочу выслушать тебя до конца о твоей большой боли.
Пламя заискрилось и затрещало сильнее – оно отражалось в глазах Даррела. И глядя в его глаза, я продолжила. Я многое ему рассказала в тот вечер. О том, как поменялась моя жизнь после того, как мы встретились. О том, как я узнала о своей настоящей семье. О том, как плакала, глядя на портреты родителей, на которых они навечно остались красивыми и молодыми. О том грузе, который был взвален на меня с того момента, как я попала в Дом у озера. И о том, что я боюсь будущего – какая из меня императрица? Ведь я обычная девчонка. Девчонка, чьи родители умерли. Девчонка, которая должна исполнить их пожелание, забыв о своих. Я знала, что эта рана будет заживать долго. Но до конца не затянется никогда. До конца жизни я буду жить с грузом забытых воспоминаний о потерянном детстве и убитых родных.
Даррел слушал внимательно, не перебивал, кивал изредка, иногда что-то говорил. В его взгляде действительно не было ранящей гордость жалости – лишь сочувствие.
- Я хочу отомстить ему, - призналась я неожиданно, закончив рассказ и склонив голову. – Тому, кто напустил демона на наш дом.
- На твоем месте я бы тоже хотел этого, - вздохнул Даррел. – Ты сможешь найти этих людей. Я верю.
- Даже спустя столько лет?
- Даже спустя столько лет, - повторил он задумчиво. – Если честно, мне грустно, Белль. Хоть и не по-мужски признаваться в этом. Грустно, что все получилось именно так. Я искренне сожалею твоей утрате. Как человек и как дракон. Ведь драконов осталось не так уж и много. А как ни крути, по крови и силе ты – одна из нас. Род Черного дракона считался могущественным и был уважаем. Драконы по всему миру скорбели по этой потере. Тот, кому в драконьем роду передавался дар, год носил траурные одежды в знак скорби.
- И ты их тоже носил? – недоверчиво спросила я.
- И я, - кивнул Даррел.
- Тебе ведь было совсем мало лет!
- Да, но я должен был. Ведь от деда дар передался мне, минуя отца. Целый год я ходил лишь в черном и не мог играть в веселые игры. Иногда мы с матерью приезжали к вашему семейному склепу в Последнем пристанище. Я видел, как она плачет, а сам собирал цветы. Часть отдавал ей. А часть оставлял у входа в склеп. Думал, что великая богиня передаст их тебе. В детстве ты любила цветы. – В его голосе послышалась нежность.
- Ты… ты меня помнишь? – поразилась я.
- Да. Я помню тебя совсем малышкой, Белль. Плохо, но помню. Помню день, когда нас обручили в храме Эсфер. Помню, как в церемониальном зале пахло тающим воском, землей и пряными травами. Как ты кричала что-то про змейку. И помню заколочки в виде утят на твоих волосах. Это было мило.
Мне сложно было что-то сказать в ответ – я просто смотрела на Даррела и молчала. То, что он помнил меня маленькой, поразило.
- Я думал, что ты действительно погибла в тот день. Всю жизнь. А потом узнал, что тебя нашли. И мое сердце охватила обида – я вдруг решил, что ты специально пряталась все это время, пока я ждал тебя. Я был очень зол – на родителей, на тебя. Считал тебя самозванкой. Не верил, что ты – и есть та малышка с заколками в виде утят, которая щипала меня за щеки и тягала за волосы.
