племянницы, я не против.
— Я бы не стала так поступать с твоим столом. А вот табуретки… — Я ухмыляюсь ему в ответ. — Сейчас самое время упомянуть, что на них определенно есть блестки.
Он качает головой, улыбка растягивает его губы.
— Ты такая заноза в моей заднице.
— Привыкай к этому.
— Поверь мне, я привык много лет назад.
Я краду его кепку, надеваю ее и указываю на стол.
— Мне нравится этот. Он кричит, Малики!
Это простой черный стол с открытыми ящиками. Мне больше всего нравится то, что он выглядит неудобным. Это должно отпугивать женщин от того, чтобы раскинуться на нем.
— Берем. — Он возвращает свою кепку.
* * *
— Коэн работает в «Twisted Fox», верно? — спрашиваю я с пассажирского сиденья его машины.
Мы едем на барбекю. Наша поездка по магазинам закончилась тем, что мы заказали неудобный стол и офисное кресло, и у нас есть книга с образцами пола и краски.
Он кивает.
— Он совладелец этого места вместе с несколькими нашими друзьями. — Я застываю на своем месте.
— Мы же туда не пойдем?
Он качает головой.
— Нет, это у него дома. Я бы не пригласил тебя, если бы это было там. Это я и несколько друзей. Вот и все.
— Круто. — Я не могу поверить, что встречаюсь с его друзьями — друзьями, которых нет в Блу Бич.
Малики переехал из Блу Бич много лет назад, но вернулся, когда стал владельцем бара. Все, что я знала, это то, что он хотел уехать из маленького городка, как и я, а потом вернулся — по разным причинам. Он хотел спасти семейный бизнес. А я — чтобы быть рядом с родными, мамой и… с ним.
* * *
— Я нормально выгляжу? — Я осматриваю свои шорты, белую майку и красные танкетки, которые на мне.
Малики снимает с лица солнцезащитные очки и окидывает меня взглядом.
— Ты выглядишь идеально.
Я берусь за ручку, но делаю паузу, рассматривая дом, перед которым мы припарковались. Это небольшое кирпичное ранчо с ярко-желтой дверью и черными ставнями. На подъездной дорожке полно машин и мотоцикл.
Я тревожно выдыхаю.
— Во что я ввязалась?
Волнение от встречи с его друзьями сменилось нервозностью. Обычно я общительная девушка, завязывающая разговор с другими, но измена Девина изменила меня. Я не хочу разговаривать с людьми или выходить в свет. Я чувствую, что мной воспользовались, унизили и манипулируют. Я перестала доверять людям.
По крайней мере, мы не в Блу Бич.
— Входишь? — повторяет Малики. — Ты идешь на прохладное барбекю с моими друзьями. Это не одно из светских мероприятий твоих родителей. Не волнуйся о том, чтобы быть кем-то, кроме себя.
Я потираю затылок.
— Коэн рассказал кому-нибудь, как мы познакомились?
— Сомневаюсь. Коэну есть о чем беспокоиться, кроме сплетен.
Я расслабляюсь в своем кресле.
— Я решила, что Коэн мне уже нравится.
Он поглаживает мое бедро, слегка сжимая его.
— Не волнуйся. Просто развлекайся.
* * *
Рука Малики лежит на моих плечах, и я прижимаюсь к нему, когда мы заходим на задний двор Коэна. Этот жест шокировал меня, учитывая, что он почти не прикасается ко мне, когда мы общаемся. Его рука идеально облегает меня, как будто ей там самое место. Я могла бы ходить в его объятиях до конца своей жизни и никогда не захотеть отстраниться.
— Ки! Какие люди!
Коэн ухмыляется, когда видит нас, закрывает гриль перед собой и идет в нашу сторону.
— Рад, что ты смог приехать и привести великолепную компанию.
Я оглядываю задний двор. Группа девушек расположилась за столом, поглощенная беседой, а трое мужчин отстали от Коэна и направились к нам.
— Ты, должно быть, Сьерра, — говорит Коэн, когда доходит до нас. — Малики сказал, что ты приедешь, и он так много рассказывал мне о тебе. Добро пожаловать в мой дом.
Малики был прав. Коэн ведет себя так, как будто я совершенно незнакомый человек.
Я смеюсь, румянец поднимается по моим щекам.
— Все, что он тебе рассказал, — ложь.
Коэн делает движение в мою сторону и смотрит на парней.
— Ты помнишь того юнца, который постоянно пробирался в бар Малики?
— Да, — протягивает один шатен с леденцом во рту.
У другого парня открывается рот.
— Черт возьми! Это она? — Он качает головой с расширенными глазами. — Мне чертовски нравится это дерьмо.
— Конечно, — отвечает Коэн. — Это Сьерра. — Он представляет парней.
Леденцовый парень — Сайлас.
Тот, который святое дерьмо, — Финн.
Единственный, кто не улыбается, — Арчер.
Я машу им рукой.
— Привет.
Коэн складывает руки рупором и кричит девушкам:
— Джорджия! Иди сюда!
Невысокая блондинка поднимается со своего места и сужает глаза в нашу сторону.
— Лучше бы это было хорошо. У нас была глубокая дискуссия о «Холостяке».
— Поверь мне, это намного лучше, чем это дурацкое шоу! — восклицает Финн. — Нет, не лучше, — кричит Малики. — Оставайся там!
Джорджия, как я предполагаю, направляется в нашу сторону, и Коэн подает мне сигнал, как только она присоединяется к нам.
— Это Сьерра, она же несовершеннолетняя девочка, которая постоянно пробиралась в бар Ки.
Я поднимаю руку, чтобы поправить его.
— Эй, я никогда не была несовершеннолетней. Мне было восемнадцать.
— Восемнадцать — это не совершеннолетие и определенно не тот возраст, чтобы пить, детка, — говорит Малики с намеком на ухмылку.
— Он имеет в виду, что несовершеннолетним нельзя трахаться, — говорит Джорджия, закатывая глаза и ухмыляясь Малики. — Я так и думала, что у вас с ней что-то есть. — Ее внимание переключается на меня, ее улыбка все еще не исчезла. — Я тебя не знаю, но ты мне уже нравишься за тот ад, через который ты его протащила.
Рука Малики падает с моих плеч.
— Во-первых, я никогда не говорил о ней с тобой. Твоя любопытная задница подслушала, как я говорил об этом с Коэном. Мне нужен был совет, что делать, кроме как вызвать на нее полицию.
Джорджия пренебрежительно махнула рукой в его сторону.
— Заткнись. Ты бы никогда не вызвал на нее полицию.
— Эх, он угрожал много раз, — сообщаю я им, мысленно воспроизводя все те моменты, когда он это говорил. — Даже грозился позвонить моим родителям.
— Черт, чувак, только не угроза родителям, — вклинился Финн. — Я думал, ты круче этого.
Малики отмахивается от него.
Я пожимаю руку Джорджии, когда она представляется. Она великолепна, а ее внешний вид — сплошные девяностые. На ее веках — розовый блеск, а светлые волосы собраны в два пучка на макушке. Судя по улыбке на ее лице и дружелюбию в голосе, она мне уже нравится.
— Надеюсь, вы
