некоторые водители позволяли себе придавливать на акселератор. А полицейских они не видели: патрульные припарковали машину в переулке и сами остались в нём – вместе с Кардиганом, не приближаясь к Козицкому.
– Что он делает?
– Он видел документы, фотографии, видео и теперь пытается понять, можно ли было подстроить ту аварию, – ответил агент.
– Спросил бы у нас, – проворчал один из патрульных.
– Спросит, – пообещал Омар. – Сейчас он решит для себя, считать аварию подстроенной или настоящей, и спросит.
Полицейские переглянулись, после чего первый, явно болтливый, хмыкнул:
– Что спросит?
– Ваше мнение. Чтобы проверить, совпадает ли оно с его мнением, – ответил Омар, отметив про себя, что патрульные забеспокоились. С одной стороны, кто бы не забеспокоился, вызови его агенты Министерства внутренней безопасности на место старого дорожного происшествия, да ещё без объяснения причин? С другой: если ни в чём не виноват, то зачем беспокоиться?
Кардиган отметил подозрительное поведение полицейских, но говорить ничего не стал, только улыбнулся и кивнул на подошедшего Козицкого, показывая, что говорить будет он.
– В отчёте сказано, что машина Жарров шла с большим превышением скорости.
– Не меньше восьмидесяти миль в час, – подтвердил болтливый патрульный.
– Да, здесь есть где разогнаться, – согласился дознаватель, разглядывая окна второго этажа. – Мистер Жарр быстро ездил?
– У него были штрафы за превышение скорости, – подтвердил второй полицейский. – Немного, но были. Мы поговорили с друзьями семьи и выяснили, что мистер Жарр часто выезжал на скоростное шоссе именно для того, чтобы прокатиться «с ветерком».
– Люди, которые любят быструю езду, как правило, тщательно следят за техническим состоянием своих машин.
– Всего не предусмотришь, – развёл руками болтливый. – У него лопнуло колесо.
– Да, я читал. – Козицкий подошёл к парковочному автомату и принялся его разглядывать.
– Почему он нас игнорирует? – шёпотом спросил второй у Кардигана.
– Вас тщательно изучают, – так же тихо ответил Омар. – Он просто не смотрит людям в глаза.
– Никому?
– Никому.
А Козицкий тем временем продолжил:
– У него лопнуло колесо… – И указал пальцем в точку, где это случилось. Причём указал с невероятной точностью. – Когда вы приехали, машина уже была перевёрнута?
– Конечно, – подтвердил полицейский.
– Где вы оставили свой автомобиль?
– Это важно?
Козицкий не ответил, внимательно рассматривая потёртую вывеску небольшой кофейни. Болтливый помялся, бросил быстрый взгляд на Кардигана, увидел короткий кивок и сообщил:
– Примерно вот здесь. – И сделал пару шагов, показывая, как они поставили машину.
Наполовину загнав её на тротуар.
– Вы были за рулём?
– Да, сэр.
– Почему вы не перегородили улицу?
Как того требовал протокол.
Болтливый вновь замялся, но на этот раз обошёлся без взгляда на агента Министерства внутренней бе- зопасности – ответил самостоятельно.
– Я растерялся, сэр, – признался полицейский. – Очень сильно растерялся и повёл себя непрофессионально. Я впервые видел подобное.
– Машина горела?
– Да, сэр.
И полицейский посмотрел на улицу так, словно и сейчас видел на ней пылающий «Мерседес» Жарров. И по его взгляду стало понятно, что он не только растерялся – он испугался.
– Они кричали? – очень тихо спросил Козицкий.
– К счастью, нет. – Болтливый глубоко вздохнул. – Но я их видел, сэр. Они неподвижно сидели в креслах и… А машина горела.
– Сильно?
– Достаточно, чтобы я обжёг руку.
– Когда вытаскивали девочку?
– Да, сэр. Я случайно дотронулся до стойки, а она оказалась раскалена.
– Вы поступили очень храбро, офицер, – по-прежнему негромко произнёс Козицкий и неожиданно посмотрел полицейскому в глаза.
– Спасибо, сэр.
– Это вам спасибо.
Дознаватель не шутил и не иронизировал: да, болтливый испугался, возможно, похолодел от страха, увидев катастрофу, остановил патрульную машину довольно далеко от горящего «Мерседеса», но сам в стороне не остался – бросился спасать тех, кого можно было спасти, и достал из огня Сандру.
– Как вам удалось вытащить девочку? – поинтересовался Козицкий.
– Руками.
Дознаватель улыбнулся. Но больше он на болтливого не смотрел.
– Извините за неудачный вопрос, офицер. Я хотел узнать, почему вы начали с девочки?
– Она была наполовину на асфальте, – ответил полицейский. – Пыталась выбраться через окно самостоятельно, но сил не хватило…
– Она потеряла сознание, – добавил второй патрульный.
– Ага…
– Мы с Гарри достали её и оттащили подальше.
– И в это время машина взорвалась?
– Да, сэр.
Возможно, так оно и было на самом деле. Возможно, вытащив ребёнка, патрульные больше не рискнули приближаться к горящему «Мерседесу» – возможно всё. Но упрекнуть их было не в чем.
– Девочка была без сознания?
– Да.
– Её забрала «Скорая помощь»?
– Да.
– И больше вы её не видели?
– Нет.
– И ничего о ней не слышали?
– Нет.
– Это она? – Задавая вопросы, Козицкий стоял вполоборота к патрульным, держа планшет так, чтобы они не видели выведенное на него изображение, и на словах: «Это она?» резко повернулся и показал полицейским портрет Кассандры Жарр.
– Да.
– Да.
Ответы прозвучали одновременно и очень уверенно.
– Спасибо. – Козицкий убрал планшет. – Вы мне очень помогли, офицеры. Благодарю за сотрудничество и больше вас не задерживаю.
Полицейские изумлённо переглянулись.
– Мы можем ехать?
– Вы должны ехать, – вежливо ответил дознаватель, приступая к разглядыванию тротуара. – Нам с мистером Кардиганом нужно кое-что обсудить.
Патрульные привычно посмотрели на агента, дождались подтверждающего кивка и направились к своей машине.
– Они врут, – очень тихо сказал Козицкий подошедшему Омару.
– Что? – изумился агент. – Хотите сказать, что они подстроили аварию?
– Что? – повторил за афроамериканцем дознаватель. – Нет, с аварией всё в порядке… В смысле, не в порядке, учитывая, что погибли люди, но авария случилась сама по себе. Я в этом уверен.
– Тогда в чём заключается ложь? – не понял Кардиган.
– Патрульные видели девочку всего несколько минут, окровавленную, грязную, в темноте. Больше, как они утверждают, им встречаться не доводилось. Они о мисс Жарр не слышали и её судьбой не интересовались. И сейчас, год спустя, они с первого взгляда узнают её по фотографии?
– «Не общались» и «не интересовались» вовсе не означает, что патрульные не видели фото мисс Жарр в Сети, – не согласился Кардиган. – Лично не общались, поэтому ответили так, как ответили, но фото наверняка видели.
– Видели, в этом нет никаких сомнений. – Козицкий потрогал пальцем стену дома и произнёс: – Отвезите меня в больницу, в которую доставили мисс Жарр после аварии. Хочу поговорить с человеком, который её лечил.
///
В расположенном в нескольких кварталах Университетском медицинском центре. Одном из лучших в мире, одном из лучших в стране. С этой точки зрения Сандре крупно повезло – её очень быстро доставили к очень хорошим докторам. И, если верить записям, никаких задержек в оказании помощи не случилось: девушку быстро осмотрели, определили, что серьёзных травм она не получила, и отправили в обычную палату под наблюдение доктора Шарпа. Проведённое на следующий день обследование подтвердило первоначальные выводы, и через два дня Кассандру Жарр отправили домой – под опеку приехавшей из Чикаго тёти. Записи не вызывали подозрений, были сделаны по всем правилам, подтверждались результатами анализов, как первичных, так и повторных, однако…
Однако найти доктора Шарпа не удалось.
– Уволился? – переспросил Козицкий.
– Уволился, – повторил заведующий отделением.
– Вы его выгнали?
– Нет, доктор Шарп решил оставить нас по собственному желанию.
– У вас же хороший госпиталь, – недоумённо протянул дознаватель после короткой паузы. – Мне казалось, врачи, особенно молодые, мечтают к вам попасть?
– У нас высочайший уровень отбора, – подтвердил заведующий, который давно успокоился и довольно свободно вёл
