сплава, который выдерживал температуру фотонного потока. Это открытие позволило человечеству по-настоящему освоить ближний космос и заняться терраформированием планет Солнечной системы. Но этот этап, само собой, не последний. Впереди — новый, и его успех зависит от нас. А в особенности от тебя и остальных Всадников. Запустив артефакт ксенов, мы сможем менять мир и, соответственно, представление о нём. Понимаешь? Это будет рождением нового сознания человека, его самоопределения во Вселенной. И — главное, — отец Эбнер поднял указательный палец, — ответственности за него! Большие возможности налагают большую ответственность, а это именно то, что сейчас нужно человечеству: нравственный стимул, способный пробудить его от сна, — священник на мгновение замолчал. — Ты слышал о Левел-Тауне на Марсе? — спросил он вдруг.
— Это район, где на верхних уровнях живут богатые, а на нижних — бедные? И чем ниже, тем беднее жители?
— Примерно так. Так вот, всё наше общество — один большой Левел-Таун. Понимаешь, что я имею в виду?
— Думаю, да, — осторожно ответил Макс.
— Очень хорошо. Если верхи даже не знают, что делается внизу, и наоборот — то такой социальный порядок вряд ли можно назвать нравственным, не так ли?
— Неужели эти уровни так уж отделены друг от друга? — спросил Макс с сомнением.
Он никогда особенно не задумывался о подобных вещах. Просто не было на это времени. Приходилось заботиться о вещах насущных. О выживании, например. Максу всегда казалось, что размышлять и анализировать — дело тех, кто имеет возможность просто сесть на диван, взять бокал горячительного и пораскинуть мозгами, не беспокоясь о завтрашнем дне.
— Конечно, нет, — ответил священник. — Те, кто обитает, скажем, на двенадцатом, знают, как живут соседи на тринадцатом, четырнадцатом, одиннадцатом и десятом. Между ними не такая уж большая социальная разница. Но ниже и выше располагается уже другое общество, с иными ценностями, распорядком дня, отношением к деньгам и так далее. Теперь сам подумай, какой зазор образуется между самым нижним и самым верхним уровнями Левел-Тауна. Это совершенно разные миры, — отец Эбнер сделал паузу, глядя в лицо Макса.
Тот кивнул.
— Я понимаю. Вы правы. Между трущобами Земли и пентхаусами Венеры такая же пропасть.
— Вижу, ты уловил суть. Так вот, есть люди, которые, хотя сами и не бедствуют, не желают мириться с подобным положением дел. Почему? Ну, скажем, потому что это причиняет им нравственные муки.
— Вы имеете в виду себя?
— В том числе.
— Я не заметил, чтобы вы мучились, — сказал Макс и тут же подумал, что, наверное, нарушил этикет Ордена.
Но жрец отреагировал спокойно.
— Нравственные переживания редко видны, — сказал он, перебросив по нитке бусину чёток. — Кроме того, я ведь не сижу, сложа руки и занимаясь самолюбованием, а работаю, чтобы изменить сложившееся положение вещей.
— Прошу прощения, отец Эбнер, — проговорил Макс. — Я не хотел… я не сомневался в искренности ваших чувств.
— Не стоит об этом. Мы все в одной лодке, верно?
— Да, конечно.
— Поэтому я и говорю с тобой так откровенно. Ты — единственный из Всадников, кто способен понять настоящую цель нашего путешествия.
— Вы и другим Всадникам говорите то же самое? — спросил Макс, чувствуя, что снова дерзит.
— Нет. У них иные ценности. Более материальные. Но я каждому говорю правду.
— Которую он способен понять?
— А разве человеку нужна другая?
— Думаю, нет. Но это не совсем по-христиански.
— Как я уже говорил, мы не всё позаимствовали из этой религии, — священник нетерпеливо поправил полу мантии.
— Да, я помню. Извините, что перебиваю.
— Ничего, я понимаю твои сомнения. Они закономерны, — отец Эбнер слегка подался вперёд. — Просто не забывай, что ты — наш с самого начала, а другие Всадники — чужие, случайные люди, ничем не связанные с Республикой.
«Необходимый расходный материал, который можно использовать», — подумал Макс. Жрец либо говорил правду, либо старался создать у собеседника впечатление исключительности, особенности. А где же во всей этой тонкой игре истина?
Священник поднялся, Макс тоже.
— Когда мы прибудем на «Гагарин-3», мы будем вести себя как гости.
— Как скажете.
— Эмиль-Антуан Вейгор — могущественный и очень нужный нам человек. И не только в качестве Четвёртого Всадника.
Макс кивнул.
— Ко времени нашего прибытия ты, Лоуренс Митчелл и Анатолий Покровский освоите трансакцию в достаточной мере для того, чтобы обучить Вейгора. Я буду куратором на ваших совместных занятиях, но не более того.
— Вы так уверены, что Вейгор согласится?
— У нас нет выбора. Значит, не будет и у него. А теперь мне пора, — священник направился к двери и вдруг остановился. — Да, кстати, — сказал он, обернувшись. — Идея с ДЛД была отличной.
— Спасибо, отец Эбнер.
— Конечно, жаль, что теперь Фобос будет объявлен карантинной зоной.
— Почему?
— Корабли Федерации были уничтожены при помощи дистанционного лазерного двигателя, расположенного в Кишинёве-4. То, что ДЛД был взят под контроль «Пожирателем», будет довольно трудно установить. Полетят чьи-то головы. Фобос могут объявить пособником Республики и взять в карантин. Во всяком случае, таковы правила Федерации. И практика подавления мятежей.
— У нас не было выхода.
— Я не спорю, брат Джон.
— Зачем тогда вы мне это говорите? Тем более что ничего этого ещё не произошло и, возможно, не произойдёт.
— Не обманывай себя, брат Джон.
Макс почувствовал лёгкое раздражение. Ему и так было неприятно напоминание об инциденте с уничтожением кораблей, а теперь священник, вроде как, намекал, что блестящая идея была не такой уж и блестящей. Во всяком случае, не без недочётов.
— Вы осуждаете меня? — прямо спросил Макс.
Священник покачал головой.
— Вовсе нет. Просто хочу, чтобы ты понял: у любого поступка есть последствия, и не только прямые.
— Хорошо, я понял.
— Не обижайся.
— Всё в порядке.
— Я покину тебя. Встретимся через час в храмовой каюте. Ты помнишь, где она?
— Приблизительно. Я воспользуюсь навигатором.
— Хорошо. До скорого.
Глава 32
«Пожиратель» направлялся к орбитальной станции «Гагарин-3», находившейся в космическом пространстве Меркурия.
Каждый день отец Эбнер проводил занятия по трансакции с Максом, Лоуренсом Митчеллом и Анатолием Покровским. Священник знакомил их с устройством артефакта ксенов и объяснял, что от них потребуется, когда придёт время запустить его.
Наплевав
