подавленно молчали, не желая признавать нелепую ошибку. Только одна женщина громко откашлялась, повернулась к фокуснику и заговорила недовольным тоном:
– Вы нас ограбили! Мы обратимся в полицию!
– Я вас ограбил? – мужчина обвёл удручённых зрителей колючим взглядом. – А разве вы уже обладали этими деньгами? Нет, это могло бы случиться при определённом стечении обстоятельств. Могло бы, но с какой малой долей вероятности! Соглашусь, что я обманул вас. Но ведь это фокус, иллюзия. Ни один фокусник не обходится без обмана, а зрители почти никогда не желают знать правду. Каждый из нас всё ещё хочет верить в волшебство, как в детстве. Так что это был обман во имя искусства.
Аграфена зааплодировала: она обожала, когда люди шли на риск или даже жертвовали собой и своей репутацией ради настоящего искусства. Правда, коммерческую писательницу никто не поддержал, но люди всё-таки успокоились и уже мечтали растворить нахлынувшую хандру в бокале крепкого вина.
Фокусник шепнул что-то ассистенту, и тот подошёл к Никите с пряничным человечком в руке.
– Вы можете оставить его, – попытался отказаться бариста, но Цепеш отрицательно покачал головой и положил пряник на край стола. Перенеся столько превращений, человечек всё ещё широко улыбался, и его ласковый взгляд просил о любви, нежности и заботе. Никита не устоял перед обаянием старого друга и спрятал человечка в рюкзак. Он заметил, что коллекция незнакомки значительно поредела, и кофевару застенчиво улыбнулся последний из оставшихся в живых.
– Я за сидром, – сообщила Мира. – Ты хочешь чего-нибудь выпить?
– Если только вторую кружку миндального капучино.
Когда бокалы наполнились до краёв, посетители кофейни «Уютъ» заметно успокоились и, казалось, предпочитали больше не вспоминать о собственной глупости. Никита подумал, что всего лишь шестьдесят минут назад эти люди спасались от стихийного бедствия и могли погибнуть – так же, как их собратья. А сейчас они выпивали, веселились и затягивали неприличные песни, как будто от трагедии их отделял не час, а целая жизнь. Он обжёгся, сделав слишком быстрый глоток; язык заныл от неожиданной боли, и юноша поставил чашку на стол. Боль всегда неожиданна, поэтому её так сложно принять и с ней совершенно невозможно смириться. Никиту удивляло только, какому стремительному забвению люди предают то, что некогда было им дорого. И едва ли это забвение искреннее, но никто не желает в этом признаваться – даже самому себе. Легче скрыться в футляре и не выбираться наружу даже в самый солнечный день.
Мира и Аграфена чокнулись, а Киту в один голос сказали, что для сидра он ещё не дорос. В определённый момент женщины начинают понимать друг друга, даже будучи абсолютными противоположностями. Кит пробурчал, что ему не очень-то и хотелось и он собирается уйти за соседний столик. Мира махнула рукой, а тётя Груша никак не отреагировала на это замечание, поэтому нахальный рыжеволосый мальчишка присоединился к незнакомой компании подростков. Никита подпёр щёки руками и встретился взглядом с ассистентом. Он пил грушевый сидр из огромной кружки, и его единственный глаз неотрывно наблюдал за каждым усталым движением бариста.
«Чего он от меня хочет?» – нахмурился юноша, но не отвернулся. Они продолжали смотреть друг другу в глаза, не говоря ни слова. Цепеш отбросил кудрявую чёрную прядь, поставил пустую кружку и сцепил пальцы, выставив на всеобщее обозрение перстень с головой льва. Никита подумал, что с такими длинными пальцами наблюдателю следовало бы стать пианистом. Быть ассистентом и подчиняться приказам сумасшедшего фокусника – значит тратить драгоценное время впустую. К тому же этот бледный молчаливый пират казался талантливым человеком. Никита не мог объяснить, почему ему пришла в голову подобная мысль. Наверное, такие спокойные и вдумчивые люди всегда в чём-нибудь талантливы. Хотя бы потому, что они не уделяют много внимания внешнему миру. Создавалось впечатление, что Владислав Цепеш всецело погружён в собственный внутренний космос, который он тщательно скрывал от человеческих глаз. Мужчина выпрямился, встал из-за стола и тотчас же ударился головой о железную балку – вечная проблема высокого человека. По левой стороне лица пробежала лёгкая судорога раздражения, но Цепеш не выругался – он всё так же терпеливо молчал. Ассистент потёр ушибленный затылок, откинул длинные кудри, взял со стола пустой стакан и, слегка сгорбившись, медленно последовал к барной стойке. Никита не мог понять чувства человека, который не позволял себе вытягиваться в полный рост. Фокусник перехватил руку помощника, не дав ему наполнить стакан, и что-то шепнул. Цепеш покачал головой в знак одобрения, и клетчатый господин с широкой, как будто приклеенной улыбкой обернулся к заметно повеселевшим зрителям.
– Дорогие гости, нравится ли вам в нашей кофейне?
– Сойдёт! – откликнулся женственный юноша с фарфоровой кожей в светлом пиджачке.
– Только мало выпивки, – последовал ответ с противоположной стороны. Это был уже немолодой мужчина с пушистой бородой, похожий на Льва Толстого.
– О, уверяю вас: выпивки предостаточно! Вы ещё не пробовали наше чудесное вино, – фокусник запрокинул голову, закрыл глаза и продолжил проникновенным тоном:
Мимо белых колонн мы пошли посмотреть виноград,
Где воздушным стеклом обливаются сонные грядки. 6
– Чего вы опять от нас хотите? – спросил грубый мужчина, исподлобья взглянув на фокусника. Тот приоткрыл один глаз, усмехнулся, приложил указательный палец к кончику носа и застыл в таком положении почти на полминуты. Наконец, клетчатый господин широко распахнул глаза, оправил брюки и жестом подозвал к себе ассистента.
– У нас есть ещё один фокус. О, не бойтесь, ничего опасного для жизни и психики. На этот раз – никакого обмана, – фокусник осёкся, поднёс палец к губам и продолжил шёпотом:
– Разве только чуть-чуть.
Он нервно рассмеялся и сказал уже в полный голос:
– Не забывайте: щепотка обмана во имя искусства – и получается шедевр.
Подвыпивший Кит сплюнул:
– Вот зараза.
Подростки развязно расхохотались. Фокусник не обратил внимания на незаслуженную насмешку и продолжил скороговоркой:
– Поднимите руку, кто из вас живёт прошлым?
Несколько растерянных робких рук.
– Однако же вы очень смелы, я бы никогда не признался, – клетчатый господин зааплодировал. На застенчивых лицах появилось лёгкое подобие самодовольной улыбки.
– Совсем недавно мы с вами убедились, насколько важны для каждого из вас материальные ценности. Вы только представьте, какой невероятной была бы ваша жизнь, если бы вы никогда больше не нуждались в деньгах. Прекрасно, не так ли? – фокусник сделал паузу и обвёл присутствующих серьёзным взглядом. Никакой иронии и, казалось бы, никакого подвоха, лишь философский монолог о насущном. Аграфена хотела что-то ответить привлекательному мужчине, но почувствовала резкое головокружение и щекой прислонилась к липкому столу. Мира толкнула подругу, наклонилась над её ухом и шепнула
