- Следовательно, у нас один выход - не допустить войны, восстановить равновесие в секторе.
- Полагаю, домини, - ван Корнен бережно взвешивал слова, - что мы могли бы предоставить Холдо и Солу множество политических и экономических доводов в пользу сохранения мира... Но этого явно недостаточно.
- Недостаточно, Алгертайн. Именно поэтому мне нужны вы, непревзойденный дипломат и тонкий знаток психологии стрэглов.
- Благодарю за столь высокую оценку... Но право, мне жилось бы спокойнее, если бы я более тускло выглядел в ваших глазах, домини.
- Дело не только и не столько в моём мнении о вас, - произнёс Император тепло, - сколько в том, что вы - мой друг, и я могу на вас положиться.
Сейчас, полулёжа в удобном кресле дипломатического слейдера, идущего на снижение над столицей Кридла, Алгертайн ван Корнен вспоминал этот разговор. В его распоряжении находилась подробная информация о происшедшем, составленная главным образом из донесений шпионов, но также почерпнутая из открытых источников. На корабле директор ИСБ занимался в основном тем, что гулял по коридорам и оранжереям, извлекая то один, то другой факт из хранилищ своей феноменальной памяти и по-разному складывая головоломку. Всегда неплохо запастись несколькими вариантами, если приходится иметь дело со стрэглами, и не просто со стрэглами, а с уэрами.
Президент Раш Холдо принял ван Корнена без лишнего официоза - визит, хотя и не окруженный формально завесой строгой тайны, был не протокольным мероприятием. После малозначащего обмена заверениями во взаимном уважении и преданности диктатор Кридла уселся за маленький столик и жестом пригласил имперского эмиссара в кресло напротив. Тем самым он подчеркнул, что в переговорах они - равноправные партнёры, и ван Корнену это не понравилось. Он представлял Императора, президенту Холдо следовало держаться скромнее.
- Итак, дорогой ван Корнен... - вопрошающе начал президент, и эта неуверенная интонация была его второй ошибкой. Директор ИСБ понял, что во внезапно изменившихся обстоятельствах Раш Холдо ориентируется плохо, готовых решений у него нет. Этим надо воспользоваться.
- Для вас не секрет, магнифисент, - сказал ван Корнен с непроницаемым лицом, - что Император крайне обеспокоен обстановкой в секторе.
- Согласно Селианскому договору, - быстро ответил Холдо, взаимоотношения систем Кридла и Дестини не входят в имперские прерогативы, вплоть до вопросов войны и мира.
- Да, это так, потому я и здесь. Селианские договорённости хранят мир в границах Империи, хрупкий силовой баланс. Но представьте себе, что будет, если начнётся локальная война...
- Император готов нарушить соглашение? - спросил Холдо почти высокомерно, что ван Корнен правильно истолковал как ещё одно доказательство отсутствия твёрдой позиции.
- Разумеется, нет. Император верен Селианскому договору, но события могут выйти из-под его контроля. Война - это не только миллионы жертв, это миллионы, если позволительно так выразиться, побочных эффектов.
- Например, появление в секторе Звёздной Гвардии?
- Повторяю, Император верен Селианскому договору. - Ван Корнен ничего не прибавил к сказанному, предоставляя Рашу Холдо самостоятельно домысливать недостающее.
Грузно поднявшись, президент подошёл к окну, за которым пылало в небе голубое солнце Кридла.
- Я не объявлял войны, - негромко произнёс он, - я не задумывал её, не готовился к ней. Структура моих сил сугубо оборонительная, но мне и этого хватит, чтобы наказать Эккера Сола.
- Так ли уж виноват Эккер Сол?
- Да, он виноват! От всего сердца я сделал ему подарок, какого до сих пор удостоился только Император. Эккер Сол оскорбил мои чувства и чувства народа Кридла, оскорбил из-за пустякового недоразумения. Вместо того, чтобы разобраться и дать Фейону возможность исправить ошибку, он... Но он горько пожалеет.
- Исправить ошибку? - директор ИСБ пожал плечами. - После того, как портрет в прямой трансляции видели все на Дестини, после того, как Эккер Сол стал посмешищем? Не кажется ли вам, что тут есть и ваша вина, магнифисент? Вы ведь могли хотя бы сравнить портрет со снимком Эккера Сола в парадной форме и приказать художнику переделать его!
- Да мне и в голову не пришло, что...
- Посмотрите на ситуацию с другой стороны, - предложил ван Корнен, посмотрите на неё так, как она видится с Адалиона и других крупных политических и военных (он подчеркнул "и военных") центров Империи. Никто не поверит, что происшествие с портретом - недоразумение. Его назовут провокацией, а вас - коварным интриганом, захватчиком. Да, вы разобьете дестинийские войска, вы подчините сектор. Всё это бесспорно, однако общая политическая обстановка изменится не в вашу пользу. Обеспечив тактический успех, вы потерпите стратегическое поражение и вдобавок поставите галактику на грань невыгодной для вас конфронтации.
Президент некоторое время стоял у окна в задумчивости.
- Я не хотел этой войны, - наконец сказал он.
- Её можно избежать.
- Как?
- Эккер Сол понимает, что вы сильнее его, но гордость не позволит ему теперь просить о мире. А если инициатива будет исходить от вас... У вас есть шанс проявить великодушие и тем расположить к себе правительства Галактики, добиться в дальнейшем более ощутимых выгод, чем от этой нелепой войны. Честно говоря, выгод от неё для вас я вообще не вижу... Но Эккеру Солу, и не ему одному не обязательно знать о содержании нашей с вами беседы. Какие условия вы поставили бы ему в обмен на сохранение мира?
Раш Холдо снова задумался.
- Во-первых, публичные извинения за оскорбление... Во-вторых, принцесса Эиау должна стать женой моего сына...
- Отличный политический ход, - одобрил ван Корнен. - Ничто не укрепляет мир лучше династических браков, к тому же для Эккера это не условие, а честь. Но как к этому отнесется ваш сын?
- Он мечтает о ней.
- Ага, хорошо...
- И третье - контрибуция. Небольшая сумма, скажем, миллион флойдов наличными, приблизительная стоимость одного хорошего корабля или двух неплохих. Много для частного лица, ничто для государства, символические деньги.
- Что касается второго и третьего пунктов, - проговорил ван Корнен размеренно, - я не предвижу затруднений. Но первое может поставить под удар всё. Мы ведь согласились, что есть и доля вашей вины в происшедшем. Публичные извинения равносильны для Эккера потере лица, он никогда не пойдёт на это. Что, если вместо первого условия совершить обмен дружескими письмами, где будут объяснения и сожаления с обеих сторон? Я отправился бы на Дестини с таким письмом от вас, и это значительно облегчило бы мою миссию.
- Хорошо.... Я продиктую письмо. Вы правы, ставить первое условие бессмысленно.
За спиной президента Алгертайн ван Корден тонко улыбнулся.
- Я знал вас как великолепного полководца и талантливого администратора, - произнёс он, - а сейчас вы проявили себя как выдающийся государственный деятель. Вы не просто переиграли Эккера Сола, вы приняли мудрое и дальновидное политическое решение.
- Вы льстец... - диктатор обернулся и немного удивленно посмотрел на имперского эмиссара.
- Нисколько. Лесть - это признание за кем-то несвойственных ему качеств, не так ли? А я всего лишь объективен.
7.
Закончив читать послание Раша Холдо, принц Эккер поднял взгляд на директора ИСБ.
- Мирные инициативы, - пробормотал он. - С чего бы вдруг?
- Но президент Холдо все объяснил в своём письме. История с портретом была досадным недоразумением, он не хотел и не хочет войны.
- Я не могу пойти на попятную, - вздохнул принц. - Кодекс чести уэра...
- О да, кодекс, - подхватил ван Корнен. - Кодекс, во имя которого вы готовы пожертвовать миллионами ваших подданных в заведомо проигранных сражениях.
- Что вы знаете о нашем кодексе чести?! Вы не стрэгл... Поймите, мне эта война не нужна, я не в силах победить! Но за велеречивыми излияниями Раша Холдо кроется только одно. Он согласен сохранить мир? О, да! Но он потребует от меня публичных извинений, прекрасно зная, что этому не бывать. Значит - война... Вот цена его бумажки. Потом он скажет Адалиону: я предлагал им мир, а они упёрлись... Да и так ли неизбежно моё поражение? Для победы сил мало, но оборонять Дестини мы станем до конца...
Ван Корнен терпеливо выслушал и заговорил.
- Мне известна стойкость воинов Дестини. Другой вопрос - разумно ли затевать войну, чтобы после неё вернуться к прежнему положению, ослабив обе системы... Но я не намерен апеллировать к благоразумию, я привёз вам конкретное известие. Раш Холдо НЕ ТРЕБУЕТ публичных извинений.
В совершенном изумлении принц Эккер стал сначала бежевым, потом серым.
- Как... Почему?!
- Потому что и сам побаивается дестинийских войск. Да, он силён, но он не может игнорировать несгибаемость духа и тактическую изобретательность дестинийцев. Поэтому он и настоял на моём посредничестве в мирных переговорах. Он просит лишь о двух вещах, и я думаю, следовало бы пойти ему навстречу. Всегда нужно давать противнику возможность сохранить лицо.
