Одно время из-за трудностей при оформлении документов, разрешений и согласований Корневицкий начал терять интерес к своей же идее, на чем его пытались потеснить ловкие ребята в надежде, что в их руках окажется не только контрольный пакет, но и большая часть прочих акций.
Однако он выказал бойцовский характер, выстоял, полтора года канал работал в убыток, но затем даже для не совсем умных стало престижно подписываться на него, и с того времени он начал возвращать потерянное.
А мы получили не просто один из каналов, а отдельный пакет каналов, на который подписываемся, как на свой, а потому можем отныне отказываться или просто блокировать телеканалы для «простых и даже очень простых».
Мера эта оказалась в самом деле необходима, потому что и самый умный человек иногда в минуту усталости может переключить на какое-то дурацкое шоу и понаблюдать за этими дураками, тешась своим превосходством. А это тоже чревато для человека умного и развивающегося. Никто так не останавливает развитие, как осознание, что уже намного обогнал по интеллекту соседей.
Пять лет назад, когда Корневицкий создал холдинг «Роснано» и начал вкладывать деньги в коммерциализацию нанотехнологий, мировой рынок нано составлял сто миллиардов долларов, а сейчас, через пять лет, они превратились в триллион.
Эксперты говорят, что еще через пять лет триллион превратится в десять триллионов, так как теперь в мире все научно-производственные процессы ускоряются.
Мы это чувствовали на своей шкуре, ежегодно обновляя компы, что становятся все мощнее, в то же время уменьшаясь в объемах с такой скоростью, что уже превращаются в нечто иное, пусть еще не нано, но уже близко-близко…
Стены офиса давно оклеены электронной бумагой, так что это может стать единым экраном, хотя все предпочитают выделять небольшие участки для изображения…
…Гулько отшатнулся от монитора, словно получил оттуда кулаком в переносицу. Потер огромными кулаками глаза, застонал, надавил сильнее, взглянул в нашу сторону, хлопая не по-мужски длинными ресницами.
— Фу… вы видели, все видели, какие искры посыпались?
— Будет пожар, — предупредил Тимур, — с тебя вычтем.
— Когда глаза чешутся, — спросил Гулько, — это к деньгам?
— К деньгам, — подтвердил Тимур. — У нас теперь все к деньгам. Благодаря жестокой, но мудрой руке нашего авторитарного шефа-тирана.
— У меня не только рука мудрая, — сказал я, — но и голова даже весьма. Мне кажется, Корневицкий не зря считается удачливым предпринимателем. Он верно угадал тенденции и даже их скорость…
Тимур спросил:
— Ты о том, что народ стремится вернуться в то место, откуда появился? Несмотря на диплом о высшем образовании?
Гулько проворчал, как далекий гром, вместо меня:
— Несмотря даже на два диплома… и оба об окончании института культуры и духовных исканий.
— И такие есть? — спросил Тимур.
— Сам видел, — ответил Гулько. — И вообще шеф намекает, что Корневицкий вовсе не занимался благотворительностью, как нам показалось. «Виртуальная Москва» принесет ему очень хорошие деньги! Куда больше, чем вложил. Может, даже больше, чем приносит нефть.
Тимур сказал быстро:
— Вот и я о том! Все его разговоры про отпуск — брехня. Ишь, восхотел особую байму лично для себя, якобы там будет отдыхать вволю и тешить сексуальные фантазии… Чтобы мы умилились и больше вопросов не задавали. Что молчишь, шеф? Ты совсем молчуном стал!
Я развел руками:
— Не думаю, что он хитрил. Есть тип людей, им все удается. Даже когда не планируют извлечь прибыль. Он прав, в «Виртуальной Москве» ему будет очень клево отдыхать и развлекаться. Но так же точно захотят и другие. А вот они получат вход уже за деньги. И наша байма начнет возвращать вложенные в нас инвестиции.
Тимур приподнял жалюзи и, рассматривая внизу улицу, сказал тоскливо:
— Ну куда катимся, куда катимся?..
— Читай Сэлинджера, — сказал Гулько злорадно, — и не пялься в окно.
— Почему?
— Там бабы, — объяснил Гулько.
— Бабы всегда были, — возразил Тимур. — Только сейчас уже не бабы, а я даже не знаю, кто. За таких не пойду обижать дракона. Пусть жрет их всех, не жалко.
У меня кабинет намного добротнее, чем тот, первый, даже секретарша как-то сама собой завелась, как мышь в подполье. Я даже и не помню, когда я ее взял, она тоже, как раньше Алёна, на полставки, но не учится, а за старой бабушкой смотрит, однако девочка шустрая, успевает привести все бумаги в порядок, упорядочить встречи, распланировать мой график, чтобы все успевал, ну а сама, естественно, вовремя и очень умело приводит мой гормональный тонус в норму.
Я просматривал фрагменты баймы, можно было и демо-версию, но Корневицкий полагает, что обойдемся. Похоже, отпуск отпуском, но он знал, что делает, настаивая, чтобы в байме было все, в том числе и полноценный секс без всяких цензурных квадратиков.
Помню, первым звонком к новой волне раскрепощения был вал фильмов на тему, которая раньше не затрагивалась: любовь и секс между разными возрастами. Пошли стадами сентиментальные мелодрамы о зрелой женщине, что влюбилась в подростка. Или не влюбилась, но просто жить не может без него, а уж потрахаться, так ваще!..
Эти фильмы шли косяком, как жирная рыба на нерест. Между ними проскакивали фильмы о любви между старым пердуном и малолеткой. Причем старики подавались не как старики, а как просто очень даже взрослые мужчины, почти пожилые, но еще не пожилые, а девчонки… ну, тут все понятно.
Но все же гораздо больше было фильмов о сексе между зрелой женщиной и подростком. Например, учительницей и ее учеником. Это и понятно, старики и в реале спокойно трахают малолеток, это нормально, а вот подросткам… увы, время упущено, можно только помечтать да отпадный фильмец забацать. И одновременно славу новатора и ниспровергателя устоев заработать, бабки зашибить на повышенной скандальности и душу себе и подобным себе потешить.
Так что наша байма должна, по сути, восприниматься как запоздавшая в общем контексте, но — чудо! — даже и запоздавшие, мы все равно первые в нашей области…
Тимур обедать ушел в другое кафе, как он сказал, там встреча, а вернулся с кучей ярких рекламных буклетов и довольно толстой книгой в ярком оформлении. На обложке блондинка с башней волос широко улыбается сильно накрашенным ртом, внизу броским шрифтом название: «Тридцать основных ошибок при собеседовании».
— Что, — спросил я с подозрением, — и ты подыскиваешь работу?
Он скривился:
— Да пора бы с таким шефом. Но пока это для жены.
— А что с нею?
— Уже два месяца, — сказал он хмуро, — проходит всякие тесты! Очень успешно, говорю без ложной скромности.
— Поздравляю.
Он махнул рукой и поморщился сильнее:
— Если бы только тесты! Зато почему-то всегда проваливается при личной встрече. Где-то врет не то, что нужно.
Гулько прислушался, сказал с самодовольством:
— Дилетанты… По мне, так нет лучше труда, чем Дэйл Карнеги. «Как заводить друзей и влиять на окружающих». Там подробно расписано, когда и что кому говорить. И сколько… Правда, книга в пять раз толще, но прочесть стоит. Классная книжица!
— Это тот, который заставлял все время улыбаться? — спросил Тимур.
— Тот, — подтвердил Гулько. — Человек с улыбкой нравится всем!
Тимур поморщился:
— Брехло.
— А кто из нас не брехло? — изумился Гулько. — Разница только в том, что одни брешут постоянно, а другие только по необходимости.
— Постоянно брешут все, — мягко сказал Роман.
Гулько поморщился:
— Ну, если в широком смысле, то да, конечно. Сегодня такая жара, с утра ходил голым, пока завтракал, а потом все равно пришлось напяливать гребаные штаны, рубашку, туфли… Смотрю, все на улице тоже такие же…
— В смысле?
— От жары асфальт плавится, — сказал Гулько зло, — а все в рубашках… Кто-то даже при костюме. Гребаный дресс-код соблюдают! У всех на мордах крупными буквами, что содрать бы с себя все на фиг, чтобы как бабуины…
— Мы не бабуины, — строго сказал Тимур. — Потому и…
— А может быть, — сказал вдруг Роман задумчиво, — уже можно и слегка побабуинить?
Тимур сказал строго:
— Еще чего! И так уже обабуинились дальше некуда!
— Да, — согласился мудрый Василий Петрович, — обабуинивание чревато. Может разом рухнуть все здание, что строили десять тысяч лет.
Я ничего не сказал, мне положено изрекать только умные мысли, а также руководящие директивы, но в своем кабинете подумал невольно, что, вообще-то, если вдуматься, вся наша цивилизация людей построена на лжи. Все, кто не врал, остались неандертальцами и не смогли создать общества. Чтобы уживаться, пришлось смирять свои чувства и врать, врать, врать… Кто не врал, того изгоняли, ибо такие неудобны в обществе. В обществе надо уживаться, это неприятно, зато общество — сила, оно дает защиту, оно позволяет развиваться.
