последнего загнать Иири обратно, в привратницкую Гулльвейг, где, по мнению Пыха ему было самое место.
Теперь уже на ноги вскочила вся Комиссия.
– Иизакки?!! Но как?!!
Отшвырнув Дедушку ногой, Иири поднялся.
– Да вот, – он приобнял с трудом стоящего на ногах Тиму за плечи. – Друг помог, вытянул…
Судя по лицам профессоров – не очень-то они поверили. Ошеломлены были больше. И мы с Тиму тоже были ошеломлены, по крайней мере, в первую секунду, а потом… потом стало поздно.
В руке Иизакки сверкнуло лезвие.
А спустя секунду он уже загнал кинжал по самую рукоятку в живот Тиму! Поперхнувшись кровавыми брызгами, тот сложился пополам и осел наземь.
Словно со стороны я услышала собственный крик.
Жуткий. Бессильный. Отчаянный.
Пространство сгустилось – это профессора замедлили происходящее, бросаясь к нам со всех сторон. Мой крик увяз в этом густом воздухе, заполнив его болью и безысходностью.
– Тииииииимуууууу!!!!!
Внезапная вспышка ослепила и я не сразу поняла, что то загорелся рубин на моём обручальном кольце!
Экзамен сдан… и потому Дар Фьордов открыл портал.
Точь-в-точь как в тот раз, когда Фьорды призвали меня на собственную помолвку.
Только на этот раз они призывали меня, чтобы судить.
Глава 14
Я пришла в себя лёжа на чём-то твёрдом. Виски ломило, а в голове шумело, будто духовой оркестр вразнобой играл.
В лицо тыкался Ломтик. И… почему-то Ломтиков было два. Сперва подумала даже, что у меня в глазах двоится…
– Йола! – Наконец, не без труда признала в огненной драконочке перевёртыша Тиму.
Тиму!!!
Память вернулась мгновенно!
Ужасная сцена убийства возникла перед глазами. Только вот сил на крик не осталось. На хрип только, и то…
– Ти…му... Ти… – Я осеклась.
Но ведь если Йола жива, то и Тим жив?!
Словно в подтверждение моих слов рядом кто-то застонал.
Мой несносный, невыносимый, невозможный тёмный был здесь!
Беспамятный… Скорчившийся в луже собственной крови, но... он был жив! Он дышал!
– Тиму! Тиму… – прорыдала я мельтеша вокруг, не зная, за что хвататься в первую очередь, то ли края раны сращивать, то ли переворачивать его поудобнее… А можно ли его сейчас ворочать? И не отравлен ли был кинжал Иикки? Эх, это Тим у нас разбирается в ядах, я же только-только взялась за Алхимию…
– Тим, не уходи, слышишь?! – К счастью, Йола с Ломтиком сориентировались раньше меня. Окатив края ужасающей раны жёлтым и ледяным пламенем, уставились на меня во все глаза.
Я мигом стянула края и принялась бормотать заклинание от порезов. Увы, более серьёзным заклинаниям «нулевых» не учат.
Тим захрипел, не открывая глаз. Он был такой бледный и осунувшийся, что у меня сердце сжалось так, что ещё чуть-чуть и превратилось бы в алмаз.
– Не покидай меня, Тииим, – прорыдала я, – не смей!
Заклинание от порезов действовало, но увы, очень и очень медленно… Кровь же продолжала течь. Вытекать. Вместе с жизнью.
– Нет, Тим, любимый не уходи! Я ведь люблю тебя! Люблю больше жизни!
Вспомнив, как когда-то давно вытягивала своего несносного тёмного из Хаоса, приникла губами к его рту. И разрыдалась от бессилия ещё больше. Ничего не выходило. Ничегошеньки.
– Как… трогательно… – Раздалось вдруг гулкое.
При этом создавалось ощущение, что говорят со всех сторон.
– Кто здесь? – я заозиралась, но всё вокруг было какое-то мутное. Мутно-алое… Снорхи! Да до того ли мне, когда любимый рядом истекает кровью, а я не в силах ему помочь!
– Поспеши, девочка…
– Кто ты?
– Смотри внимательнее, Ули…
Я вздрогнула. Это «Ули» болезненно резануло сердце. Приглядевшись, я различила грани вокруг и поняла, что мы с Тиму и соулами оказались заключёнными в гигантском рубине!
– Сердце Фьордов! – осенило меня.
– Оно самое.
– Приятно, конечно, познакомиться, – процедила я сквозь зубы. – Только боюсь, суд придётся отложить!
– Так а я о чём. – Ничуть не обиделось Сердце. – Спасай своего суженого, девочка. Иначе судить мне будет некого.
– Но… Как?! Помоги, прошу! Всё, что угодно! Забирай мою силу, магию… Всё забирай, кроме Ломтика. И него…
Сердце задребезжало от мелкого смеха.
– Всё, кроме Ломтика, говоришь? Твой муж потерял слишком много крови, защищая тебя и Свиток. Согласна ли ты отдать ему свою?
Я не задумалась ни на секунду.
– Да! Всю, до последней капли! Ах!
В тот же миг от моего сердца прямо к сердцу Тиму пролегла красная нить.
Я рухнула на гладкую поверхность. Силы покидали меня стремительно и необратимо. Зато к щекам Тиму стал приливать румянец.
«Как хорошо, что последнее, что увижу, будет его лицо, – сонно подумалось мне. – Как же… хорошо».
Веки Тиму вдруг дрогнули.
– Ули? – он часто, непонимающе заморгал. – Что происходит?
– Нас судят, – прошептала я и попыталась улыбнуться.
Улыбочка вышла так себе. На слабенькую троечку…
Поморщившись, Тим коснулся пальцами красной нити.
– В смысле судят? – Помотал он головой и снова поморщился. – Это же Кровная Нить, посвящение Сердцем Фьордов…
– Стоп. Так судят или… женят?!
– Ага. Второе. Как ни странно.
– Но… твоя рана…
К этому моменту рана в животе некроманта затянулась окончательно и даже края зарубцеваться успели.
– Для Сердца это пустяк, – отмахнулся тёмный.
– Но… моя слабость…
– И ты ещё удивляешься? После всего, что было?!
Я осеклась. И вправду. Бессонная, хм, назовём это так, ночь. Сложнейший экзамен в Хаосе. Пакостничество Илона. Предательство Иикки (но эту дуру по-прежнему было жалко. Даже, пожалуй, ещё жальче. Я, наверное, тоже дура… ещё бо̀льшая…) Бой с Иизакки. Бой с Гулльвейг и её демонами… Страх за Тиму… Что ж, наверное, неудивительно, что меня чуть ли не парализовало!
И всё равно было немного обидно.
Потому как нафига было пугать меня ещё сильнее?! Нервные клетки, говорят, не восстанавливаются!
– Сердце, и как это понимать?! – может, конечно, с Магическими Источниками следует беседовать с бо̀льшим пиететом, но только не в моём случае! Не сейчас.
Рубин, внутри которого мы находились, качнулся. Сердце вздохнуло.
– Посидели бы с моё в одиночестве, ещё не так одурели бы от скуки, – пробурчало оно.
– Мы не в претензии, – поспешил заверить Сердце Тиму. – И компанию тебе готовы составить, вполне.
– Пытаешься умаслить меня перед судом, Тим? Вот только он обязательно будет. Можешь считать, что он уже начался. Для начала вы приговариваетесь к трём дням
