осталась одна.
Среди кишащей вечно спешащими куда-то адептами ночи…
К тому обстоятельству, что Морте становилась особенно оживлена именно по ночам, мне пришлось привыкать. Как и к тому, что ночь для некромантов – самый, что ни на есть «рабочий день».
Ведь если мне, светочу со специализацией алхимия можно было организовать своё расписание преимущественно в дневное время, то остальным, работающим с нечистью, умертвиями, духами и иже с ними солнечный свет совершенно для практики не подходил. А ведь работа с нечистью это не только «упокой», это еще и «привязка», и «контроль», и даже обучение и своего уровня «прокачка». Я когда впервые увидела Мёртвые Игры, а именно – состязания умертвий, которыми руководили адепты Морте, ощутила прям физически, как «крыша приподнялась», а волосы зашевелились. Даже испугалась, что ночью кошмары замучают. А потом вспомнила, что ночью меня ждёт зубрёжка в Грёзах и ничего, отпустило.
В общем, пришлось ооочень быстро свыкаться с тем обстоятельством, что помимо вечно гогочущих Привратников и адептов самых разных рас с их соулами Морте теперь день и ночь кишела мертвяками, духами, умертвиями, какими-то инфернально хохочущими чучелками и прочими «Франкенштейнами».
Что касается повисшего в воздухе всеобщего кипиша по поводу повально восстающих мертвецов – каюсь, в этом отчасти мы с Тиму были виноваты… То есть не мы, а Гулльвейг...
Как объяснил мне Тиму, обозлившаяся ведьма задействовала магию Источника Морте, дабы напитать силой заточённых в клетках своих душ демонов и… воплотить их снова, в телах умерших.
– Слава Фьордам, что демоническое войско Гулльвейг пока слишком слабо, чтобы воплощаться в живых. – Сказал присутствующий при той беседе Бонсайми и добавил коварно, что захват тел у Гулльвейг следующим пунктом в расписании и что пункт этот не за горами…
– Источник Морте слабеет, – озвучил Привратник то, что мы и так знали, но вслух произносить избегали. – А твой дракон, козочка, растёт хоть и быстро, но всё же медленнее, чем хотелось бы. Так что неровен час, когда всех адептов разошлют по домам от греха подальше, а мертвяками займутся Императорские Гончие.
– Мы этого не допустим, – пообещал Тиму, сцепив зубы.
Я пожала его пальцы, отметив про себя, как резко они похолодели. Я уже знала, что, если за дело возьмётся Императорская Охота, мы потеряем не только герцогство Семи Фьордов, которое утратит свой автономный статус и примкнёт к Империи… мы утратим Морте. Гончие не будут разбираться, кто прав, кто виноват – учуяв заражённый Источник, они просто… осушат его.
Выпьют его магию.
И тут Тиму был совершенно прав.
Этого допускать было нельзя.
Ни при каких обстоятельствах.
– А что станет с пленниками Гулльвейг, если за дело возьмутся Гончие? – спросила я у Бонсайми.
– С кем? – с сарказмом переспросил Привратник и расхохотался.
Правда, на этот раз смех его звучал невесело.
В общем, Бонсайми дал понять, что о спасении пленников не может идти и речи.
А я закусила губу и снова сжала ледяные пальцы Тиму.
Может, по сравнению с угрозой прорыва в мир армии демонов потеря нескольких давно похороненных адептов и одного недавно погребённого ректора звучит как пшик, шутка, даже издевательство… я поклялась себе, что сделаю всё, чтобы их вернуть.
О Яске я Тиму не рассказала.
Не смогла.
Всё вспоминала её загадочную фразу о том, что она была помолвлена с одним, а любила другого… к тому же я уже знала, что многое, очень многое в плетении заклинаний и запитке силой через светоча Тим почерпнул именно у Яски…
Я повторяла себе, сотни, тысячи раз, что Тим со мной, что он только, только мой, слушала его «сердце моё, жизнь моя, мир мой» в головокружительных штормах-перерывах между лекциями, практикумами, заседаниями и охотой… Впитывала каждую его ласку всей кожей, силясь вобрать в себя всего, без остатка… а потом, оставшись одна, вспоминала Яску и… сходила с ума от ревности…
Об отце я рассказала.
Умолчала, правда, о том, что гер Петтери намеревался удержать меня в привратницкой Гулльвейг силой… Ну да кто старое помянет, тому глаз вон.
Никогда не забуду лица Тиму, когда он узнал, что у гера Петтери есть шанс вернуться. Нет, внешне Тим практически себя не выдал, только зубы сжал ещё сильнее, чуть не до скрипа, и побледнел резко. Только я выучила его достаточно, чтобы понять, что освобождение ректора для него теперь чуть ли не первоочередная задача. Каково жить и знать, что ошибочно подозревал собственного отца в самом страшном и поневоле стал косвенной причиной его гибели… не представляю даже и представлять не хочу.
…Таким образом, о матери демонов, ведьме Гулльвейг, имеющей доступ к Источнику Академии Морте, решено было молчать. Пока.
И дело даже не в угрозе появления Императорских Гончих…
Если Магистры узнают, что в своём стремлении к свободе Гулльвейг нехило так присосалась к магии подведомственного им учебного заведения… они просто возьмут её убежище штурмом.
А Бонсайми с его колодцем-лазейкой просто-напросто упокоят, чтобы другим адептам спускаться на Нижние Слои неповадно было…
И опять же, ни о каком освобождении пленников можно тогда и не мечтать.
…Так что мы молчали, разрабатывали новый план, – на этот раз совместный и с участием Привратника, а среди адептов Морте только и разговоров было, что такого наплыва нежити Фьорды с осени 23.789 не видели.
В летописях Нашествие Тьмы описывается как раз перед Долгой Зимой, когда на материк пришли Первые Драконы. Они и спасли земли людей от грозящей поглотить их скверны.
Наделив магией Фьорды, Первые Драконы очистили землю от «спящих» мертвецов.
А успевших восстать – уничтожили силой своего пламени.
Так (можно сказать, приятным бонусом) живущие на материке люди получили магию – просто живя бок о бок с оживлёнными драконами Фьордами.
За время моего пребывания в Морте я как-то успела привыкнуть к привычке адептов в принципе нагнетать и драматизировать всё и вся, но в том, что касается наплыва нежити как-то все они слаженно твердили, что нашествие этой осенью – сродни тому, самому.
Конечно, можно было не верить, но…
Спустя пару месяцев с начала учебного года, когда наплыв тут и там восстающей и выходящей из-под контроля нежити, вопреки всем стараниям высших некромантов и не подумал схлынуть, в Морте было объявлено военное положение. А адепты, конкретнее, старшекурсники, оказались мобилизованы.
Пришлось в кратчайшие сроки свыкаться, что помимо основных дисциплин расписание оказалось щедро разбавленным военными дисциплинами и даже боевой магией. И если первые недели я сама была на умертвие похожа, к тому
