– Ну? – перебил напарника Чика.
– Гну, – в тон ему ответил Иван, но решил продолжить. – Так вот. Кто не знает – скажу. Швед – один из людей, близко знающий Чабана. Того, которого мы с вами ищем.
– А как же он тут оказался? – недоуменно вымолвил Стас.
– Просто. Чабан сумел сделать ноги. Вместе с ним бесследно исчезли еще несколько человек. А вот Шведу не повезло. Без денег и нормального снаряжения он был брошен товарищами по клану и вынужден был начинать все с нуля. Но он должен Чабану. В свое время тот спас Шведу жизнь. Я пришел к нему узнать, где его драгоценный шеф. Цель была проста: взять на понт и посмотреть, какая будет реакция. Потому что я был на сто процентов уверен – эта сволочь прекрасно знает о своем бывшем командире. И не прогадал. Как только я его припугнул, он тут же набросился на меня, тем самым выдав и себя, и своего дражайшего начальника. Видимо, планы у них грандиозные, иначе нет смысла подсылать сюда соглядатая. Мне кажется, они приступили к реализации задуманного.
– Почему ты так решил? – поинтересовался у него Чика.
– Артефакт. Это плата за работу. Значит – его миссия здесь закончена. Еще сутки, и наемник исчез бы навсегда. С таким самородком можно жить припеваючи, особо не заботясь о старости. Но, слава богу, на свете есть дураки, типа напарников Шведа, решивших по-тихому замочить своего до смерти надоевшего старшего и свалить с артефактом под мышкой. Если бы у них все получилось – мы остались бы с носом. Вот такие дела, пацаны. Ладно, давайте спать.
* * *
Верещагин сидел за столом, с отрешенным видом изучая зажатую в пальцах наполовину стлевшую сигарету. Узкая полоска света едва пробивалась сквозь маленькое окошко, практически не освещая комнату. Рядом с полковником стояла полупустая бутылка водки и нехитрая закуска, которую приволок дежурный из бара. Глава клана затянулся сигаретой и поднял наполненный до половины стакан. Дверь кабинета приоткрылась, в комнату заглянул Повторихин:
– Пьешь? – поинтересовался зам, кивая на стол.
– Думаю, – в тон ответил Верещагин.
– И много надумал?
– Не очень, – полковник открыл ящик, доставая второй стакан. Наполнив его водкой, пододвинул заму.
– Правильно! Вот объясни мне, пожалуйста, почему человек, который должен использовать голову, чтобы думать, в нее пьет? Ладно, шучу, – Повторихин, не поморщившись, опрокинул порцию в рот и потянулся за лежащими на столе сигаретами.
Верещагин погасил окурок, затем пододвинул пепельницу на середину стола.
– Говори. Ведь не так просто пришел.
– Верно. У меня есть информация от нескольких источников о сделке и о том, что в ней действительно участвуют наемники. Но она не проверена, поэтому я сразу не доложил. Но раз так, поделюсь тем, что удалось разузнать. Есть предположение, будто ребятки не стволы продавать собираются.
– Продолжай.
– Такими вещами торгует куча народу. Соберись наемники продать подобного рода товар, они, естественно, нашли бы простого прапора. А с людьми такого уровня ведутся разговоры иного толка, – подытожил полковник.
Верещагин глубоко затянулся и посмотрел на заместителя, ожидая продолжения. Тот не стал ходить вокруг да около:
– Здесь мы, скорее всего, имеем дело с продажей чего-то другого, умело замаскированного под оружие. Вот только чего? – продолжал рассуждать заместитель. – Чабан – мой прокол, признаю. Но я не думал, что это может быть он. И вот приходит Данилов, разом подтверждая мои опасения. Плюс ко всему добавляют головной боли эти непонятные бойцы. Теперь сиди и пытайся увязать все в кучу.
– Товарищ полковник, можно конкретнее? – съязвил Верещагин, не любивший долгих вступлений.
– Можно и конкретнее. Несколько раз наши патрули замечали неизвестных в различных уголках подконтрольной территории. Все как один докладывали о довольно большой группе сталкеров в комбинезонах странной расцветки. Я поначалу не придал этому значения: многие вольные бродяги покупают себе сходную амуницию. А уж сколько за Периметром контор, кустарно изготавливающих подобного рода «смокинги», – вообще молчу. Но потом я понял, что не все так просто. Неизвестных замечали в строго определенных местах. А именно – вблизи разрушенных лабораторий.
До главы клана постепенно начало доходить, куда клонит полковник. Все перечисленные лаборатории занимались исследованием психики человека.
– То есть ты хочешь сказать, что эти твои неизвестные спускались туда? – удивленно спросил Верещагин.
– А что такого? Они открыты, там побывала даже самая паршивая собака. Не вижу проблем. Но! Они что-то ищут. Знать бы что.
Повторихин сделал паузу, акцентируя внимание собеседника на последнем слове. Выдержав несколько секунд, полковник продолжил:
– Группы, обнаруженные патрулями, не вступали в огневой контакт, предпочитая как можно быстрее скрыться, что… – заместитель предостерегающе поднял руку, не давая собеседнику задать очередной вопрос, – что говорит об их профессионализме. Отсюда следует вывод: неизвестные не хотели, чтобы их обнаружили. А теперь…
– Они уже нашли то, что искали.
– Я рад, что мы с вами пришли к общему выводу, товарищ полковник, – кивнул Повторихин. – Случай с отрядом Черненко как раз говорит нам о том, что они нашли искомое. Миссия была выполнена, и, как я теперь понимаю, группа неизвестных уходила восвояси. Но, нарвавшись на наших людей, была вынуждена атаковать, дабы искомая информация не попала нам в руки.
– А ты уверен, что это информация? – с сомнением протянул Верещагин.
– Уверен. Причина проста: ищи они что-то материальное, сразу бы ушли и попытались реализовать находку. В крайнем случае, связались бы с заказчиком для передачи товара. Но никак не продолжали бы рыскать по Зоне, да еще и вступая в переписку с Чабаном о покупке автоматов. Но это только предположения. Чтобы четко представлять себе истинную причину всего, необходимо идти в Мертвые земли и выяснять на месте. Ну и, конечно же, сорвать сделку, уничтожив всех ее участников. Темные личности, если это они, вероятно, попытаются связаться с хозяином, дабы решить вопрос с товаром. Мне было бы очень интересно, кто заказывает музыку. А уж как с ними связан Чабан – вопрос особый. Хотя могу предположить, что он вместе со своими подельниками, выжившими после штурма наемничьей базы, пытается возродить клан. Отсюда вся эта возня с нашивками и прочей белибердой.
– Ну, не знаю, – проговорил Верещагин.
– Тебя что-то смущает?
– Да нет… – глава клана неуверенно постучал пальцами по столешнице. – Просто я пытаюсь переварить услышанное.
– Я тебя никак не пойму, – Повторихин взял бутылку и разлил по стаканам новую порцию водки. – Хоть сам для себя определись – что делать дальше? Я уже пробил половину информации. Антиквар с Даниловым нам сейчас очень кстати. Мы можем сразу убить двух зайцев: проверить, не врет ли Данилов, – раз, сделать все чужими руками – два.
– Согласен, – Верещагин кивнул и потянулся за следующей сигаретой. – Давай сменим тему.
– Наливай.
Верещагин не заставил себя долго ждать.
– Насчет «сменить тему»… Знаешь, что, по статистике, – Повторихин взглянул на командира, – восемьдесят процентов сталкеров – бывшие военные, а больше половины из этих восьмидесяти – имеющие боевой опыт. Вопрос – зачем они идут сюда?
Верещагин удивленно пожал плечами:
– Это как раз вполне объяснимо. Они больше ничего не умеют делать.
– Поясни.
– А что тут непонятного? Многие из них, придя домой после очередной бойни, с ужасом для себя поняли, что они лишние. В прямом смысле этого слова. Ты ведь не хуже меня знаешь, армия меняет мировоззрение человека, а война тем паче, – Верещагин поморщился от дыма тлеющей сигареты. – И вот представь: ты приезжаешь домой. Грудь в медалях, морда в шрамах, душа в ранах. А на тебя все смотрят как на прокаженного. Ты для них урод, ты людей убивал. И плевать, что выполнял долг. Они на это дело такой прибор клали, что ты себе в самых пошлых фантазиях не придумаешь. Ну пожил ты так с месяцок. Водки попил, вспоминая друзей и заглушая боль утраты. А дальше? Дальше – все. Тупик. Я как-то смотрел статистику: из общей массы военных нормально устроиться в жизни получается у двадцати процентов. Как тебе?
Повторихин хмыкнул:
– Ответ принимается. От себя лишь добавлю, что из тех, кто воевал, скорее всего и того меньше. К примеру: наш Данилов – классический вариант. Ты же знаешь, прежде чем выдвинуть очередную кандидатуру на прием в ряды клана, я пробиваю о ней всю подноготную.
– Это обязательно, – согласился Верещагин.
– Так вот. Его уволили за то, что этот парень послал на «хутор» генерала.
– То есть как?
– А вот так. К нему в часть приперся какой-то самодур из «продвинутых». И не нашел ничего более интересного, как начать проверять, как у них бордюры выкрашены. На ширину ли лопаты посыпан песочек вдоль тротуаров? Ну и так далее. В ответ на наивный вопрос Данилова: «А как же боевая подготовка?» – генерал его пропесочил, причем не стесняясь в выражениях. А после вообще пригрозил уволить. Но парень оказался не промах. Плюнул в морду проверяющему и «вежливо» попросил его сходить на три буквы. Его уволили за три дня. Без пособия, без пенсии, без ничего. Вот так армия лишилась еще одного толкового офицера. И он не один, их сотни… Так что, когда появилась Зона, многие пришли сюда, в свою среду, где нет никаких полутонов и неясностей – только ты и твой противник. Вот и ответ.
