именно в этот момент?
Может, и к лучшему, что Дороти так крепко приложило столом — теперь у нее есть неопровержимые доказательства собственной вменяемости. Остается только выяснить, почему призрачный Доран так вызверился на Черного Пса и откуда у него туман вместо пальцев. Мелькнуло что-то связанное с этим, какие-то разговоры, но голова болела и мешала сосредоточиться. Вот совсем недавно…
Во всем происходящем было много белых пятен, на которых обитали драконы и демоны, и если часть зубастых тварей определенно были с тавро Дороти, то остальные точно принадлежали Черному Псу.
— Как бок? И плечо? — для очистки совести спросила Дороти, хотя ответ был перед ней — легко передвигался по каюте и то и дело прикладывался к фляжке.
— Затянулось. За четверть часа. Боль была адская, я думал, что мне в печень запустили огненных муравьев: милости у сирен еще те, могли бы, гадины, и обезболить. Тебе сразу рассказать, какая ты идиотка? Или сама догадаешься? — зло спросил Морено, швырнул зеркало на тряпье и с размаху плюхнулся обратно на койку, предметно отдавив Дороти ногу.
Та отняла у Морено флягу с абсентом и сделала полглотка. В горле стало тепло, а язык обожгло горечью.
— А расскажи, — предложила она. — Потому что, когда мы входили в туман, ты уже дышал через раз, и Саммерс собирался тебя готовить к Тропам мертвых. Как мне кажется — с некоторым опозданием. Не знаю, что там был за яд, но тебя лихорадило, рана загнила, и кровь на повязках была черная, точно проткнули печень. С таким парадным набором отправляются прямиком в царство теней. Но тебе, конечно, виднее. А так да — идиотка. И здорово наказана за свое милосердие.
Морено снова отнял фляжку, но пить не стал. Повертел в руках и вернул. В профиль, когда не было видно, что второй глаз у Черного Пса прикрыт повязкой, он казался старше, а жесткие морщины, которые залегали в углах рта, — глубже и темнее.
— Да, про яд я сразу не сообразил. Не успел рассказать тебе про Гряду, понадеялся на своих. Джок не говорил?
— Что не говорил?
— Что я уже ходил через Гряду.
— Сказал. Что ты заключил с сиренами какой-то договор. Дурной. И еще то, что пока я буду наверху, они посидят в трюме и немножко выпьют за наше с тобой здоровье. Саммерс — удивительно общительный, просто душа компании.
Морено мрачно кивнул, точно ожидал подобных новостей.
— Что это за твари, Рауль? — Дороти, сама не ожидая от себя, неожиданно назвала Морено по имени, хотя не позволяла такого раньше даже в мыслях. — Что за темные сделки?
— Они появились недавно — лет десять назад. До этого через Гряду ходили как всегда — неделю скалами с хорошим рулевым, и ты сэкономишь пару суток. Или стряхнешь с хвоста алантийца или иверца. И тумана там не было. А потом пришли… эти. Если не шалить — то проблем нет. Команду в трюм, уши воском, сам на мостик. Тварь придет, кивнет — и все, путь свободен. Сплошная выгода — неделя времени в кармане. На кой дьявол им это — не знаю. Пару лет ходили так, обвыклись. По первости-то несколько наших влетело — не выходили вовсе или выходили с одним капитаном на борту.
— Я знаю про три корабля, которые вошли и не вышли. Джок сказал, что ты…
— Тогда я капитаном не был. И почему один остался, тоже не помню. Нырнули в туман, а вынырнул только я один, на пустой лоханке. Думал рехнусь.
— Ты, когда лжешь, слишком расслабляешь руки. Это, конечно, правильно — дознаватели на руки часто глядят, — сказала Дороти и прикрыла глаза. — Но обычно ты в руках что-то вертишь, а сейчас — как статуя основателя города. Не я решила поговорить, а ты. Так что давай начистоту. Ты уже понял, что и на что я обменяла. Но у меня и выхода-то особого не было. Оставь я тебя умирать — Черная Ма могла посчитать, что я нарушила свою клятву. К подданным Его Величества она вряд ли снисходительнее, чем к корсарам.
— Не ты попортила мне шкуру.
— Не я. Но я могла спасти. Хочешь узнать, жалею ли? Да, жалею. Знай я, что ляжет на вторую чашу весов, — предпочла бы гнев Черной Ма. А теперь, оказывается, и вовсе — моя сделка как фата моргана. Я обменяла свою силу на то, что и так бы свершилось.
— Как сирена назвала то, что забрала? — после недолгого молчания спросил Морено.
— Тварь сказала “подарок, который я не ценю и который мне ничего не стоил”. Так почему ты уверен, что выбрался бы и без моей помощи? — Дороти устало откинулась на подушки. Виски ломило.
Разговаривать сейчас не хотелось, хотелось вспоминать Дорана и спать, но расставить все точки было необходимо. Без этого командору Вильямс не видать дальнейшей навигации.
— Мой обмен состоялся немного раньше. — Морено пятерней растрепал себе волосы. — Мы часто ходили через Гряду, и я не брехал, когда рассказал про первый раз. Тогда Гряда забрала всех, кроме меня. Во второй раз я туда сунулся с новой командой и уже соблюдая правила. Проскочили. А пару лет назад, вместо обычного “Закон соблюден”, мне предложили сделку. Баш на баш. Заманчиво. И я согласился. Дьявол дернул за язык, думал барышей огребу. Огреб полный трюм. Потом бегал так, точно мне костер под задом черти развели, пытался исправить. Не смог. Вот тогда и узнал. Сирены — твари бережливые. С каждой сделки они получают свое. Не знаю, что это — может, души сатане носят или что еще… Но оно им принадлежит, пока договор работает. А работает он, пока жив тот, кто его заключил. Они крутанули тебя вокруг мачты, разумная моя. Не заключи ты сделку, мы бы вынырнули из тумана, и я бы пошел на поправку — не так быстро и весело, но пошел. Поэтому Фиши и взял курс на Гряду. И Джок знал, что это мне поможет. Главное было дотянуть до тумана.
— Они мне не сказали…
— Когда знания делятся на ломти между всеми, сложно увидеть весь пирог. Так что я потрясен твоим благородством, недалекая командор. И даже признателен. Но не так чтобы очень. Но отдариться — отдарюсь. Все-таки жизнь мне спасают не каждый день. А так, чтобы трижды на одной неделе, — так и вовсе редкость.
— Значит, ты не знаешь, как отменить сделку? — Дороти чувствовала, что Морено пытается остаться честным, но в этой честности, как в секретере у министра, есть не только пара потайных ящиков,
