Или стать сигнифером?
Поехать в столицу, в самый большой храм, там встретиться с гроршахом. Только этот служитель храма имеет право поставить сигнум. Ингвар представил, как всё произойдёт.
Гроршах будет одет в ритуальные белые одежды и маску, полностью скрывающую лицо. Он даст Нинсону рассмотреть прозрачный пузырёк с атраменто. Внутри будет густая чёрная жидкость, похожая на земляное масло. Это живая краска. Чернила, которыми пишется Мактуб. Квинтэссенция оргона, которую Лоа привезли с собой с небес.
Алмазно-твёрдое стекло с маленьким окошечком, забранным мембраной. Вместе с Нинсоном на пузырёк с атраменто будут смотреть сотни свидетелей — желающих поглазеть на ритуал всегда полно. Активно принимаются ставки: закричит или нет, отрубится или нет, на какую часть тела будет поставлен сигнум, на что он сделается похож, когда затвердеет, и какого станет цвета. Гроршах, после всех необходимых ритуалов, прислонит это окошечко к коже в том месте, какое сам выберет. Почти всегда стигм ставился на плечо. Но бывали и исключения.
Мембрана зашипит и распадётся. Атраменто оживёт от соприкосновения с телом. Прозрачное стекло древнего сосуда затуманится и запотеет. Запахнет жареным мясом и будет очень больно. А потом пузырёк опустеет. Атраменто въестся в плоть, станет частью Великана.
Гроршах отлепит сосуд, снова забранный мембраной, но теперь уже полный крови, полученной взамен атраменто. На том месте, где окошечко прикипело к коже, останется серебряный круг. Плотный валик, на ощупь похожий на застарелый шрам. Внутри, под вспухшим волдырём ожога, забурлит ожившая ртуть.
Атраменто, сначала чёрная, будет светлеть, пока не побелеет до тусклого металлического оттенка, вплавленного в плоть. Пятна атраменто поменяют цвет и станут просвечивать сквозь кожу металлическим блеском. Серебряным. Чаще всего. Но возможны варианты. Тут уже никогда не предсказать, как у кого это будет выглядеть.
Конечно, если сигнум ставит не сам Лоа. Мало какие сигниферы удостаивались такой чести. Короли, например. Некоторые викарии — личные агенты Лоа. Заслуженные ветераны, имена которых были известны каждому жителю Лалангамены. Избранные колдуны. Обычно из тех, что специализировались на руне Третьего Лоа, Мастера Луга, — на Тива.
Лоа всегда вознаграждали тех, кто мог поднимать предметы. Поговаривали, что они мечтали когда-нибудь собрать всех колдунов и подняться до Матери Драконов. Однако за последнюю тысячу лет не особенно продвинулись в своих планах. Но колдуны, специализирующиеся на Тива, а также сновидцы и ещё несколько категорий оставались привилегированными даже внутри элитного колдовского сословия.
Как и те, чьему колдовству не мешал металл. Но их было так мало, что они всегда удостаивались чести личного знакомства с Лоа. Обычно ещё даже на этапе ученичества. Ведь уже тогда они могли управлять живыми доспехами. Ну, может быть, не управлять, а хоть как-то взаимодействовать. Но всё равно. Просто пройтись в них, играючи бросить валун, пинком повалить дерево.
Конечно, таких колдунов осыпали почестями задолго до того, как они получали сигнум. А стигм им ставили сами Лоа. Это означало, что вместо кляксы, пятна атраменто, отдалённо напоминавшего зверя или предмет, на их теле могла красоваться любая картинка. Хоть веве самого Лоа, хоть родовой герб сигнифера, хоть инициалы.
Раз в год каждый Лоа вручает бесценную атраменто нескольким людям. Сосуды не покидают храм, чтобы не образовался чёрный рынок. Будь ты хоть самый богатый пират, будь ты хоть самый могущественный работорговец или самый коррумпированный куклодел, но одних только денег недостаточно, чтобы получить сигнум. Если только ты не собирался лично явиться на аукцион.
Гроршах сразу же ставит сигнум, превращая простых смертных в сигниферов — тех, кто станет долгожителем, кого не будут отвлекать от жизни телесные хвори.
Всякий Лоа поощряет тех, кто особенно отличился на его поприще. Причём поприщ несколько. И для тела. И для ума.
Чтобы самый слабый доходяга знал — у него есть шанс.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
Нужно только учиться.
И самый непроходимый тупица понимал — у него есть шанс.
Надо только тренироваться.
Все равны. Все дети Лоа. У всех есть своя строчка в Мактубе.
Хорн награждает самых сильных мужчин и лучших бегунов.
Дэя — заботливая мать — награждает многодетных матерей. Весь год со всех уголков Лалангамены тысячи писем с разными историями передаются жрицам Дэи, чтобы те отправляли их в столицу. Никто точно не знал, какими соображениями руководствовалась Вторая Лоа выбирая кого наградить.
Луг выбирает лучших мастеров из разных гильдий.
Навван — лучших музыкантов и актёров, фокусников и танцовщиц.
Кинк не выбирает лучших. Покровительствуя слабостям и потакая страстям, кого бы должен был награждать этот Лоа? Самых жирных и самых дряблых? Наиболее преуспевших в саморазрушении? Да и сам процесс отбора и сравнивания результатов — всё это было не в духе Пятого Лоа. Он награждал удачей. Он просто вытягивал номера. И тот, чей номер буллы совпадал, получал сигнум. Лоа ещё только доставал последний шарик с цифрой. Двадцатизначное число ещё шелестело по толпе. А Лоа уже знал, где живёт его избранник и чем занимается.
«Любой житель Лалангамены может получить второй шанс!»
В том была высшая справедливость, по мнению Кинка. И заодно способ сделать сам выбор зрелищным и необременительным для себя.
Его напарница Доля покровительствует торговле. А лучшим купцом — по мнению Доли — был тот, кто сможет заплатить за атраменто больше остальных. Как и все Лоа, она безошибочно распознавала ложь. Купец должен был отчитаться в том, что заработал деньги честно. Хотя бы и в торговом смысле — не нарушая договорённостей. Это был единственный способ получения сигнума не за свои заслуги. Так как купец имел право сам выбрать — кого награждать.
Но и тут Лоа была внимательна. «А что, почтенный, ты вон ту девочку хочешь наградить потому, что любишь её так сильно? Или потому, что твоих родичей в заложники взяли и она на самом деле полюбовница их предводителя?» Нет, Доля таких шуток не понимала. Суровее казни куклоделов и фальшивомонетчиков были только казни тех, кто пытался незаконно получить сигнум.
Ной выбирает самых лучших пловцов и лучших капитанов.
Макош награждает тех, кто может владеть дыханием и лучших врачевателей.
Инк — самых метких стрелков из лука и писателей.
Ишта — красивейших женщин и лучших художников.
Сурт — лучших тиунов из службы поддержки — стражей порядка.
А Шахор — лучших жриц и жрецов — служителей любого Лоа.
Совместно, от имени всех Лоа, награждается лучшая команда рутгеров. Причём игроки удостаиваются этой чести в полном составе: квик, цепь и все три бойца. Все пять человек, доживших до момента награждения. Случались и трогательные истории, когда бойцы выживали именно благодаря награде. Израненных в финальном состязании рутгеров на носилках тащили в храм, а гроршах торопливо отправлял ритуал, пока игроки не испустили дыхание.
Ингвар понимал, что мог не выиграть аукцион Доли даже с этим Рубиновым Шипом. Но можно было хоть попытаться. А сигнум — это ведь и силы, и бодрость, и быстрая голова, и ещё много лет продолжения всей этой карусели.
Или идти дорогой колдовства?
Повстречаться с мудрейшими колдуньями Лалангамены?
Получить лучших учителей? Превратить своё поместье в логово собственного ковена? Достичь вершин того, о чём с ним говорила Тульпа?
Что точно нужно будет сделать, так это понять, как разыскать Тульпу.
Именно сейчас, именно сегодня это знание стало понятным и простым. Все титулы и парусники имели какой-то смысл, если было кому их преподнести.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
Ингвар просмотрел множество картинок в воображении и во всех застал Тульпу.
Вот здесь она в усыпанном каменьями платье под руку с ним выходит на балкон перед восторженной толпой почитателей его творчества.
Вот здесь она в белой полумаске и алой накидке на голое тело участвует в меняющем судьбу мира ритуале.
