Несколько секунд за дверью было тихо, потом замок дважды провернулся и створка открылась.
– А позвонить никак нельзя было? – Вопрос был вполне резонный, но все же Павел на целую секунду впал в столбняк. Эта дородная самоуверенная женщина была совсем не той Тамарой, которая вчера вместе с напарником так ловко его кинула.
– К тому же почему я должна вас бояться? – осведомилась бухгалтерша. – Вся документация у меня была в порядке, и если у кого-то появились к вам вопросы, то адресуйте их своему новому бухгалтеру.
– Видите ли… Это совсем не связано… – Павел на ходу попытался выбрать новую линию. Неужели все-таки промах? Но ее голос! – У меня дело иного характера. Пройдемте куда-нибудь, неудобно в коридоре…
– Значит, надолго, – сделала вывод бухгалтерша и, вздохнув, добавила: – Идемте на кухню.
– Скажите, белая «семерка» во дворе ваша? – Павел задал этот вопрос ее спине, осматривая по пути прихожую. Половина обуви на полке была явно не по ноге этой даме, да и курточка на вешалке имела выраженный молодежный фасон.
– Моя, конечно. А что с ней? – оказавшись на кухне, Тамара Фоминична торопливо проследовала к окну и, убедившись, что машина на месте, немного успокоилась.
– С ней – ничего…
Павел, наконец, получил возможность разглядеть хозяйку. Черт возьми, черты лица… Так вот оно в чем дело! И вот она – новая линия!
– Вчера, примерно в половине восьмого вечера, где была ваша дочь?
– Она гуляла где-то с подругами… Нет, постойте! Она как раз брала машину, чтобы отвезти… – Полные руки женщины угрожающе уперлись в бока. – Та-ак! Что она еще натворила? – и, не дожидаясь ответа, бухгалтерша метнулась из кухни: – Тома! Тома, выходи! Я тебе сколько раз говорила!..
Скрипнула комнатная дверь, и с другого конца квартиры донеслось:
– Ну, мама! Я ведь просила! Я же занимаюсь!
– Снимай наушники и выходи! К тебе пришли! Так и знала, что эти твои поездки добром не кончатся!
– Да при чем тут поездки! У меня прослушивание завтра!..
Шум шагов и перебранка постепенно приближались к кухне.
– Ты что, сбила кого-то?! Почему человек пришел?.. Тома, лучше говори сразу!
– Да никого я не сбивала! Какой еще человек?! Ой… Андрей?
Девушка застыла на пороге как вкопанная, но подоспевшая сзади мать буквально внесла несчастную на кухню на своем корпусе.
Павел коротко поклонился.
– Не Андрей, Тамара. Я уверен – ты знаешь, как меня зовут на самом деле.
Та потерянно кивнула.
– Павел…
– Правильно. Позвольте полюбопытствовать, – он перевел взгляд на бухгалтершу, – дочка учится в театральном?
– Да. На последнем курсе, горе мое!
– Ну почему же сразу – горе? За вчерашний спектакль можно смело поставить четыре с плюсом. Только вот на последнем курсе, Тамара, уже нужно научиться выбирать – перед кем играть и от кого принимать оплату.
– Да вы что?! – Девушка возмутилась вполне искренне. – Никто нам ничего не платил! Это все Анька! Она сказала, что ей нужно обратить на себя внимание одного человека… То есть – ваше. Ну, мы с Аликом и придумали…
Павел нахмурился. Несуразицы множились на глазах, но при этом, как ни странно, хорошо складывались одна с другой. Дилетантское исполнение завершающего этапа провокации логично связывалось с такой же дилетантской подготовкой к нему… Если только это не двойная комбинация для увода со следа.
– Анна… – произнес он задумчиво. – Когда вы с ней познакомились?
– Около месяца назад.
– Как это произошло?
Возможно, Тома и собиралась ответить, но тут неожиданно пришла в себя бухгалтерша.
– Позвольте, Павел, а вы все-таки откуда? Вы же с фабрики, если я правильно расслышала? Тогда на каком основании вы устраиваете допрос моей дочери?!
Он очень постарался, чтобы улыбка выглядела по-отечески мягкой.
– Это еще не допрос, Тамара Фоминична. Пока вопросы задаю я, у вашей дочери сохраняются шансы с минимальными потерями выпутаться из истории, в которую она угодила исключительно по молодости и глупости. Если же я уйду ни с чем – придут другие, и вот тогда у Томы появятся настоящие проблемы. Уж вы-то должны меня понять…
Последняя фраза, сказанная нарочито доверительным тоном, стерла скептическое выражение с лица Тамары Фоминичны – слишком хорошо она гармонировала с мнением бухгалтерши о не вполне законной деятельности фабрики.
– Тома, ответь человеку, – распорядилась обеспокоенная мать, но теперь взбеленилась дочь:
– Да чего я буду отвечать?! Пусть у Аньки спрашивает – они вчера вместе уехали…
– Анна мертва, – тяжело обронил Павел. Мать и дочь ахнули в унисон. – Она погибла в результате вашей с Аликом «самодеятельности».
– Что? – Тома неуверенно улыбнулась, будто в ожидании конца неудачной шутки, а потом понимание медленно проступило на ее лице выражением страха и отчаяния. – Вы… ее… – голос сорвался, на глаза навернулись слезы.
– Нет, – отрезал Павел. – Не я.
– А кто?
– Пока я не знаю. Но помочь мне это выяснить в твоих интересах, Тома, потому что ты вместе с Аликом тоже под ударом. Кто-то очень постарался замарать меня смертью Анны и теперь, вполне возможно, захочет пройтись по свидетелям.
Скорее всего это была неправда – ассамблейщики с большой опаской шли на прямое вмешательство в дела людей, тем более такое радикальное. Но Павлу нужно было расшевелить эту семейку, и побыстрее.
– Алик… – прошептала студентка, как зачарованная. – Надо позвонить!..
– В милицию! – закончила за нее мать и сделала движение к двери в коридор, но тут же остановилась, вопросительно глядя на Павла.
– Правильно, – тот кивнул. – В милиции вас поднимут на смех. Для них этого убийства не существует.
– Но что же тогда делать?
– Сначала рассказать мне все. А там посмотрим…
– Да почему вам-то?! Кто вы такой, в конце концов?!
– Для вас – я тот человек, который способен разрулить ситуацию. Поэтому я еще раз спрашиваю: кто, кроме вас, участвовал в организации «спектакля»? Понимаю, что денег вы ни от кого не брали, но, может быть, при тебе Анна встречалась с кем-нибудь? Может, говорила по телефону?
– Ну… Мы много с кем встречались и говорили…
– Это были ее друзья? Ты заметила что-нибудь необычное: экстравагантность в одежде, может быть, акцент?
– Да нет, это с нашего курса ребята были… Из ее друзей я только Алика знаю, но он совершенно обычный. Почему у него должен быть какой-то акцент?
Павел пожал плечами.
– Может, и не должен быть. Значит, с Аликом ты, до знакомства с Анной, не встречалась?
– Ну да, это она нас и подружила.
Павел с удовлетворением кивнул. Все оказалось не столь абсурдно, как виделось поначалу: во всяком случае, от инков в авантюре участвовала не только Анна. Но какая маскировка! Комбинация наконец начала походить на работу профи.
– Послушайте, его надо предупредить! Он же ничего не знает! – В голосе студентки снова прорезались нотки отчаяния, и Павел сделал вполне однозначный вывод. Впрочем, чувства девчонки он щадить не собирался – в следующий раз будет осмотрительнее в выборе кавалера.
– Боюсь, что знает, – заявил Павел и вздохнул. Неизвестный Алик вполне мог оказаться завершающим звеном операции, нанесшим предательский для Анны удар. – Тебе известно, где он живет?
– Н-нет…
– А его фамилия?
– Смехов. Но… Почему вы думаете, что он… – Тома смолкла, и ее мокрые от слез глаза наполнились страхом.
– Не встречайся с ним больше, – посоветовал Павел и взглянул на бухгалтершу. – На вашем месте я бы увез дочку из города на недельку-другую. Просто на всякий случай.
– Но у нее… И у меня… – Тамара Фоминична развела руками.
– Как угодно, дело ваше. А я не смею больше отнимать время…
Он поднялся, молча проследовал в коридор.
– Подождите! – бухгалтерша опомнилась, заспешила следом. – Что вы собираетесь делать? Вы говорили, что способны разрулить ситуацию, может быть, вам требуется помощь?
– Какая? – Павел даже улыбнулся, попробовав представить себе Тамару Фоминичну в качестве помощницы, но он недооценил бухгалтершу.
– Например – финансовая, – женщина схватил сумочку с вешалки и, не решившись ее открыть, прижала к груди. – Поверьте, Тома ведь ничего плохого не хотела, я ее знаю!
– Мама! – предмет обсуждения тоже высунулся в коридор.
– Помолчи! Она ведь только подруге помочь… Откуда же она знала…
– Тамара Фоминична, я понял, – спокойно выговорил Павел. – В деньгах я пока не стеснен, спасибо. Как только инцидент будет исчерпан, я сообщу вам, что опасность миновала.
Завершая эту фразу, он повернул ручку входной двери и даже приоткрыл створку…
– Алик? – произнесла вдруг Тома. – А ты как здесь?..
Павел резко обернулся. Молодой человек за порогом меньше всего ожидал застать здесь своего вчерашнего «клиента» и потому бросился бежать далеко не сразу. Мгновение промедления стоило ему нескольких шагов форы, и Павел не был намерен упускать это преимущество.
