Де Гриффон почесал лоб.
– Это непросто объяснить. Фолкс собирает особые отряды на каждом участке фронта.
– Что значит – особые?
Капитан смущено хмыкнул.
– Я не вправе рассказывать. Официально они называются Б.О.Г.О., но слово на «Г» вслух произносить не положено.
– Газ?
– Я этого не говорил. Рядовой, произнесший это слово, попадет на лафет.
Полевое наказание номер один… Провинившегося привязывали к колесу лафета и оставляли без пищи и воды, зачастую на холоде…
– Поэтому вслух чаще говорится «особые меры» или «вспомогательные части» и используются прочие подобные эвфемизмы.
– Но мы уже применяли газ, – возразил Ватсон. – При Лоосе.
– Да, в качестве так называемого удара возмездия. Но власти предпочитают не оглашать масштаб нашей готовности к подобным атакам. Как обвинять гуннов в варварской жестокости, если сам готовишься сделать то же самое? Если не хуже.
Ватсон потер лоб – как лампу с джинном. Ни джинна, ни озарения не явилось.
– Значит, эти симптомы могли быть вызваны случайным отравлением газами?
– В случае с Хорнби – безусловно. Он был приписан к особому отряду в «Горелом доме», как мы его называем. Это следующая за Суффолком ферма. Другое дело, как могли отравиться Шипоботтом и я.
Ватсон, размышляя, налил себе воды. Может быть, он облаивает не то дерево? Выставляет себя дураком, настаивая, что произошло убийство – или, в случае де Гриффона, покушение? Известно, что обе стороны изобретают все более жуткие способы убивать и калечить людей. По всей Европе таинственные личности заняты совершенствованием способов смерти в самых разных обличьях. Германия, несомненно, использовала соединения цианида, вызывающие сердечные приступы. Однако, напомнил себе майор, еще не изобрели газа, который выцарапывал бы на коже отравленных римские цифры. Если он прав насчет этих меток и не вычитал слишком много смысла в случайных царапинах.
Он помнил Горелый дом. Башенки за пастбищем мулов, он заметил там часовых. Значит, так бдительно охраняли газы.
– Вы пили из колодца на ферме?
– Нет. Немцы набросали туда падали. Я понимаю, о чем вы думаете: заражение, а не газ.
Ватсон уже отбросил эту мысль.
– Капитан, оставив меня у тела Шипоботтома, вы сразу вернулись на ферму Суффолк?
– Да. Почему вы спрашиваете?
– Я должен установить, что вы ели, пили, с чем контактировали перед приступом.
– Ну я собирался вернуться сразу – я приехал на своем лучшем коне, Лорде Локки, – но меня перехватил Каспар Майлс. Пригласил выпить.
– Почему?
Капитан пожал плечами – мол, обычное дело.
– Мы с ним прежде не встречались, но он друг семьи.
– Майлс? – Ватсон не сумел скрыть удивления. – Друг де Гриффонов?
– Да. Я понимаю, по выговору он не южанин, но его семья занимает видное место в американской хлопковой промышленности. Честно говоря, подозреваю, что он из янки-саквояжников, тех, что после Гражданской войны урвали себе хорошенькую плантацию. Так вот, Майлсы и де Гриффоны ведут дела уже… скажем, полвека.
– И вы с ним выпили?..
– Порядочно. Нам было о чем поболтать. Послушайте, не думаете же вы…
Ватсон вскинул ладонь, предупреждая догадки.
– Я пока еще не знаю, что думать.
Вернулась миссис Грегсон, одна.
– Я не нашла сестры Дженнингс, майор. Разыскала сестру Спенс. Она немного удивилась, увидев, что я, гм, вернулась. Пожалуй, вернее сказать – разъярилась. Однако процедила сквозь поджатые губы, что младшая сестра Дженнингс со вчерашнего вечера взяла несколько дней отгула. Сестра Спенс не скрывает недовольства.
Ватсон огорчился. Одновременное отсутствие американца и Дженнингс наводило на мысли, которые ему совсем не нравились. Майор снова обратился к де Гриффону:
– А на фабриках Майлс бывал?
– В Ли? Собственно говоря, да, несколько лет назад, пока не занялся медициной. Майор Ватсон, вы меня пугаете. Хотите сказать, что моя выпивка с Каспаром Майлсом?..
– Майлс не говорил, где сегодня собирается быть?
Де Гриффон наморщил лоб, вспоминая.
– Нет, но он много плакался насчет британцев. Такие уж мы чопорные, совсем не умеем веселиться. Сказал, что соскучился по обществу американцев и хочет повидать старых приятелей из Гарвардского добровольческого.
– Миссис Грегсон, пожалуйста, запишите все передвижения капитана де Гриффона после того, как он расстался с Майлсом. А мне нужно кое-что проверить.
– Как насчет сестры Спенс? Мне велено никогда больше не застить свет в ее отделении.
Ватсон уже готовился к столкновению с врагами более серьезными, чем злоязыкая сестра.
– Предоставьте ее мне.
Адъютанта Торранса, капитана Саймондса, Ватсон нашел в главном здании, в маленькой приемной перед кабинетом майора. Ворвавшись туда, он шумно захлопнул за собой дверь. Саймондс поднял взгляд и застыл с пером в руке, остолбенев от такого нарушения порядка.
– Боюсь, майор Торранс сегодня очень занят, майор, – начал адъютант, чуть оправившись от потрясения.
– Мне нужен не майор, Саймондс, а вы.
– Я?
– Чем обесчестил себя доктор Майлс? – в упор спросил Ватсон.
– Простите…
– При нашей первой встрече вы старательно уводили разговор от Майлса и того факта, что он попал сюда неспроста.
– Он прекрасный врач…
Ватсон ударил кулаком по столу так, что чернильница, подпрыгнув, пролила на бумаги иссиня-черную лужицу. Саймондс, выбранившись, вскочил на ноги и принялся промокать пятно.
– Майор, что вы себе позволяете! Это важные документы…
Ватсон резким движением руки смахнул бумаги со стола. Саймондс обомлел. По правде сказать, похоже, он готов был вызвать расстрельную команду.
– Это возмутительно! Майор Торранс говорил, что ваш рассудок потрясен…
– Потрясен, – подтвердил Ватсон, – вашим спокойствием. Значит, он хороший врач? Я слышал, что пациенты доктора Криппена тоже достойно о нем отзывались. И уверен, что кто-то считает Джека-потрошителя первоклассным хирургом. Если бы не его маленькое хобби… Так что натворил Майлс?
– Ох, ради бога, случилась маленькая неприятность личного характера.
Ватсон бросился на уклончивое словцо, как лев на спину газели:
– Неприятность? Неприятность! Извольте объяснить, что это означает!
– Не знаю. Мы не интересовались подробностями. Он во что-то вляпался. Его командир спросил, возьмем ли мы врача, не задавая вопросов. Ну пришлось проверить, не в некомпетентности ли дело. Оказалось, случай с сиделкой. Но вы же знаете, как эти девушки вертятся вокруг докторов. Нет, в вашем возрасте можете и не знать. А я-то видел их за работой. Подцепила доктора, значит, война была не зря. Нет доктора, сгодится любой офицер.
Ватсону очень хотелось применить удар левой в челюсть из Холмсова руководства по кулачному бою, однако он сдержался, заставил себя успокоиться. Потеря крови еще давала о себе знать, в висках бился пульс. Только не хватало ему оказаться на больничной койке после обморока или припадка.
– Где базируются гарвардцы?
– Майор Ватсон, если вы намерены мутить воду…
– Вода и без меня достаточно мутная. Вчера чуть не умер человек, отравленный неизвестным, а двоих мы уже потеряли, и еще пропала сестра и американский врач с «прошлым», как выражаются в Скотланд-Ярде. И все указывает на связь между ними. Я всего лишь хочу знать, где находятся американцы, которые сплавили вам Майлса.
Саймондс глубоко вдохнул, раздумывая, стоит ли отвечать этому сумасшедшему. В конце концов решил, что так будет проще от него избавиться.
– Гарвардский приписан к базовому госпиталю французов, юго-западнее Армантьера. Деревушка сразу за границей, называется Ньеп.
– Ясно. Благодарю.
– Я должен буду доложить майору Торрнасу, – заявил Саймондс уже в спину Ватсону. Тот через плечо бросил на адъютанта гневный взгляд. И с удивлением отметил, что наслаждается этим минутным безумием. Хорошо бы взрываться так почаще.
Относительно Торранса он не беспокоился – хватало других забот. Прежде всего, послать телеграмму в Египет старому другу доктору Анвару. Затем забрать из палатки для переливаний две вещи. Во-первых, образцы крови де Гриффона. Во французском базовом госпитале прекрасная гематологическая лаборатория – в этой стране увлекаются анализом телесных жидкостей разного рода. Во-вторых, кольт 45-го калибра, подаренный Майлсом, разумеется, без мысли, что оружие обратится против него же.
