уже старый, еле тянет».
«Наверное, нет… Я не знаю. Я пришёл, он уже был. То есть не сейчас, а вообще, когда устроился».
«Недавно-недавно, и трёх лет не прошло, я помню. Ранее в этом кабинете вообще не было кондиционера, твоя предшественница очень жаловалась, во второй половине дня летом Солнце в окна так и шпарит, так и шпарит. Куда бы присесть? Ты продолжай, продолжай, я не помешаю». – Он огляделся и сел прямо под кондиционером, потом слегка оттянул за пуговицу рубашку, прилипшую к потному, бледному, жирному, волосатому пузу. Судя по всему, моя поездка выдвинула меня в какой-то иной класс людей, иначе так коротко Пётр Юрьевич общаться со мной бы не стал.
«Спасибо, а то я никак не могу сосредоточиться», – но его хватило ровно на две минуты тишины.
«Расскажи поподробнее, где в Москве был? Что видел? Ты останавливался в гостинице или у родственников? Хотя какие у тебя там могут быть родственники», – на последней фразе он даже с безнадёжностью махнул рукой.
Если предыдущая болтовня являлась просто ненужной, то этот разговор становился мне неприятен.
«Нет, родственников у меня там нет».
«Дорого обошлась гостиница? Я тоже хочу через Москву куда-нибудь слетать, заодно и освежить о ней впечатления».
Надо же какие у нас все оказались путешественники!
«Я ничего не снимал, – мне было неловко признаваться в двухсуточном сидении в аэропорту, поэтому решил соврать. – Я же сказал, что видел её мельком, утром приехал, сдал багаж в хранилище, съездил посмотреть город, переночевал в аэропорту, и улетел на следующий день».
«Значит ночевать пришлось в аэропорту? – переспросил он. – Зачем такие жертвы? Ранний вылет? Тогда да, пожалуй, отсюда в ночь до Москвы добираться не просто, разве что кто-нибудь подвезёт. И всё равно день теряешь. А так и приехал, и столицу посмотрел, и без спешки, и никого не напрягаешь. Ты разумно поступил. Там метро допоздна работает, если что, можно взять такси. Плохо только, что не видишь ночной жизни, там ведь клубов, дискотек немерено, не то что у нас». – Человек он был не совсем старый, но уже и немолодой, поэтому я посмотрел на него с удивлением, хотя ответил не то, что следовало.
«Зачем мне клубы? Я ездил на море, там можно развлекаться хоть до утра».
«И ты развлекался? – с улыбкой переспросил Пётр Юрьевич. – Часто? Много? С одной и той же или несколькими, быть может, даже одновременно?»
Тут я понял, как много упустил на курорте.
«Да нет, я больше загорал и плавал. Так только, пару раз было. Но мы с ней даже подружились», – опять я вынужден был соврать, дабы не выглядеть неудачником, недотёпой, маменькиным сынком или кем-то похуже.
«Так я не понял, было или нет?»
«Ну, предположим, было».
«Тогда рассказывай, кто она, откуда, чем занимается, какова собой».
«Что вы! Я не стану о таком распространяться, мало ли какие случаются в жизни встречи», – ушёл я в глухую оборону, сославшись на садистско-анальную правду жизни, что возымело неожиданный, я бы даже сказал, сногсшибательный успех.
«Это ты прав, в жизни немало странных совпадений. Лично я не верю в случайность, всё предуготовано судьбой и происходит в надлежащее время, надо только уметь ждать. Великая сила, сам господь бог расписал наши жизни от начала и до конца, кем он тебе предназначил быть, тем ты и будешь, пытайся – не пытайся, свою стезю не изменить. Думаешь, ты случайно попал в наше управление на должность консультанта? Нет, тебе это было предначертано. Не веришь? А ты сейчас встань и пойди попробуй трудоустроиться в другом месте, например, в областном министерстве. Не возьмут, потому что господом богом тебе наказано работать здесь, и с этим ничего не поделаешь. Нет, конечно, если ты начнёшь пытаться, искать нужных людей, обхаживать их, щедро благодарить, то со временем попадёшь туда, куда тебе хочется. Но это произойдёт не прямо сейчас, понимаешь? А через некоторое время и тоже определённым образом, а значит в соответствии с его планом, – и он ткнул указательным пальцем правой руки в лампу дневного света. – Ты веришь в гороскопы? Нет? И очень зря. Лично я каждый день начинаю с чтения своего гороскопа. Гороскоп – это отражение божьего плана, его, если хочешь, письмена. Чем же ему писать, как не планетами и звёздами? Так мы получаем возможность общаться с ним напрямую, точнее, знакомимся с его замыслами. Что-то, конечно, не сбывается, но это ведь всего лишь черновик, набросок, он сначала пишет и только потом исполняет, поэтому учёные астрологи, те, кто разбираются в его хитроумных письменах, и могут заглядывать в будущее, пусть и не всегда то, которое в итоге реализуется. Однако есть вещи, которые сбываются при любых раскладах, они, например, относятся к знаку зодиака, под которым рождён человек, это на всю жизнь. Впрочем, подобные вещи настолько общие, что руководствоваться ими можно лишь при принятии самых судьбоносных решений, и делаем мы это неосознанно, ведь всё уже предрешено. А представь, какое бы могущество дала нам способность осознанно воспринимать веления судьбы! Нет, есть, конечно, маги и колдуньи, которым доступны секреты древних, но нам в нашей глуши до них далеко», – заключил он свою неспешную тираду и задушевно посмотрел в занавешенное окно.
«Да он опасный сумасшедший, – подумал я, но возражать не стал. – Как он общается с начальством? Они до сих пор не заметили, что он психопат? Или, быть может, они наверху все такие?»
«Молод ты ещё для таких знаний, но ничего, с возрастом обязательно помудреешь. Не может быть в жизни столько совпадений, это какой-то план».
«В жизни, конечно, надо планировать, но…»
«Нет, ты не уловил главной моей мысли, но не расстраивайся, у тебя впереди ещё много времени. Ты работай, не отвлекайся, а то у тебя вон сколько бумаг скопилось».
«Так вы же мне их сами и отписали, везде ваши резолюции. Могли бы и учесть, что я в отпуске, поручить кому-нибудь другому».
«Зачем? Ты ведь рано или поздно выйдешь. И тебе полезно, возвращает в нормальный ритм работы после безделья. Когда я 20 лет назад только-только пришёл на службу, меня мой учитель, ещё с советских времён заведовавший всей экономикой района (вот был человечище!), так наставлял: «Ты бы первые несколько лет в отпуск вообще не ходил, свыкался с работой, понял, что твоя жизнь вне её не имеет никакого значения. И в целом человеческая жизнь без труда ничего не значит. А потом, когда втянешься, возьми две недельки и сам увидишь, как в первый же день безделья тебе захочется на работу. Вот в чём смысл людского существования: трудиться ради чужого блага». Правда, чьего «чужого», он не уточнял. Нам до них далеко, старый
