себя по карманам, вытащил пачку папирос и жадно закурил. Проходившие мимо него люди казались ему слабыми и беспомощными перед невидимой опасностью. Они и не догадывались, что в природе водится такое явление, как колдовство, не подозревали, что за каждым их шагом следят злые и завистливые глаза.
Он огляделся по сторонам, выделяя из прохожих тех, кого нужно было предупредить о скрытой угрозе. Тех, чьи лица были счастливы и беззаботны.
Он бросился к парочке молодых людей, идущих рука об руку. Ему понравились их сияющие лица и глаза, смотрящие друг другу в сердце.
– Остерегайтесь зависти людской! Не выставляйте свои чувства напоказ, чтобы у неё даже повода не было! – прокричал он, хватая парня за рукав куртки.
Тот изумлённо оттолкнул Данила, а девушка расхохоталась на всю улицу:
– Кого имел в виду этот сумасшедший? Признавайся! Ты от меня что-то скрываешь? – говорила она шутя, хлопая ладонью по козырьку его кепки.
Долго ещё Данил слышал её звонкий удаляющийся хохот.
Он прошёл ещё несколько шагов, прежде чем осознал, что оказался в незнакомом ему месте. Это показалось ему более, чем странным. Он хорошо помнил, что шёл прямо, никуда не сворачивал, а в итоге, сам не понимает, где находится.
Он принялся метаться от здания к зданию, в надежде узнать название улицы. Таблички на домах как назло отсутствовали.
В панике, он остановил проходящего мимо мужчину и, запыхаясь, спросил:
– Скажите, какая это улица?
Мужчина удивлённо уставился на него:
–Так вон же, на табличке написано, – показал он рукой на серую двухэтажку.
Данил напряг зрение, глядя в том направлении, что указал ему мужчина, но ничего не увидел.
– Вы меня извините, я плохо вижу, – быстро нашёлся он, что сказать.
– Вон оно что. Это вы меня извините, – отозвался он вежливо и слегка пристыженно. – Я не догадался, что Вы слепой. Майская это улица.
– А Парковая где находится?
– Эээ, брат. Парковая – на другом конце города, – махнул он рукой в неизвестном направлении.
– Как же мне до Парковой добраться? – спросил Данил удручённо.
Тот наморщил лоб, стараясь в уме составить кратчайший путь для заблудившегося слепого мужика и, не придумав ничего лучше, сказал:
– Пойдёшь прямо. Нигде не сворачивая. Окажешься на автобусной остановке, там тебе помогут.
Данил поблагодарил его и побежал по указанному пути.
Через двадцать минут пробежки, он окончательно выдохся. Сколько осталось за его спиной одинаковых двухэтажек, он уже перестал считать, а остановки всё не было видно. Понимая, что опять заблудился, он выругался от досады. Пульс бешено колотился в висках, лёгкие готовы были разорваться от частых и глубоких вдохов. Сказывался возраст и ежедневная травля организма самогоном и табаком.
Данил прислонился спиной к шершавой стене здания. Облегчение пришло не сразу.
Он засучил рукав бушлата и глянул на часы. С того момента, как он ушёл от Стёпки, прошло три часа. Теперь уже и Света вернулась с работы.
Данил тоскливо посмотрел в небо. Ватные облака висели без движения.
«Надо было ехать на трамвае, он вряд ли собьётся с курса», – подсказал ему внутренний голос.
Ни с того, ни с сего в голове его опять произошла резкая перемена. А может, правда, бросить всё к чёртовой матери, махнуть обратно в деревню. Невыносимо захотелось выпить. Он до боли сжал руками голову, стараясь выдавить порчу изнутри. Данил догадался, что его кружит ведьма.
Надо было что-то делать, иначе ему никогда отсюда не выбраться.
В голове застряли слова подвыпившего деда, любившего поболтать под это дело: «Заблудишься в лесу, одень исподнее на леву сторону. Леший запутается и отпустит тебя».
Данил стремительно начал раздеваться, так как собственных вариантов на это случай у него припасено не было. А леший или ведьма – одна напасть.
Он вывернул гимнастёрку наизнанку и быстро натянул швами наружу, затем поцеловал нательный крест и наспех перекрестился. Точно в доказательство невероятной теории, его сразу отпустили пагубные мысли.
Вдохновлённый маленькой победой, он собрался с силами и зашагал вперёд, сосредоточивая свой взгляд на маячащей вдалеке черепичной крыше магазина. Приблизившись к нему, он отдышался и зацепился взглядом за панельную девятиэтажку. Так он и шёл, меняя по мере приближения ориентир, пока не наткнулся на автобусную остановку.
Боясь перепутать маршрут, он снова прикинулся слепым и умоляюще попросил рядом стоящую женщину посадить его в автобус, идущий до Парковой улицы.
Всю дорогу Данил был уверен, что автобус непременно должен попасть в аварию. Он испуганно наблюдал из окна за движением транспорта и всякий раз, когда автобус шёл на обгон или его подрезал какой-нибудь дерзкий автомобиль, в груди Данила всё холодело. Несмотря на его мрачный прогноз, на водителя автобуса, ведьма похоже не имела никакого влияния.
Сойдя на Парковой, он немного отстоялся, чтобы унять дрожь в коленях. Но не тут-то было, в который раз за день у него начался новый приступ раздвоения личности.
В ушах зазвучал посторонний голос, каждое слово которого отзывалось болезненным треском черепа:
– Не ходи туда. Оставь её в покое. Уезжай.
– Убирайся из моей головы, – крикнул Данил, пугая прохожих. – Я знаю, кто ты. Я иду, чтобы тебя убить.
– Тебе со мной не справиться.
– Вздор, ты уже мертва. Нечего тебе по белу свету шляться, добрых людей мытарить. Вот закопаю тебя обратно в яму, а сверху забетонирую, попробуй тогда вылези, – проговорил он, понижая голос, заметив возле подъезда Влады одинокую женскую фигуру, сидящую на скамейке. Тихо приблизившись, он настороженно оглядывал её с головы до ног, постепенно убеждаясь, что это не ведьма.
Женщина услышала его крадущиеся шаги, мгновенно вскочила на ноги, поворачивая Данилу припухшее от слёз лицо. Она сделала порывистый шаг ему навстречу, как-то робко улыбнулась, но поняв, что Данил, не тот, кого она встречала, сникла плечами, отвернулась и тихо заплакала.
– Девушка, Вас кто-то обидел? – спросил Данил участливо.
Женщина подняла на него покрасневшие глаза и прерывисто проговорила:
– Сначала она забрала у меня мужа, а потом и сына. Заставляет меня совершать страшные деяния.
– Кто?
– Она, – и дрожащей рукой женщина указала на окно Влады.
– Твой муж теперь живёт с ней? – быстро сообразил Данил, поражаясь такому совпадению. – И ребёнок в квартире тоже твой?
Она кивнула, глотая слёзы, и цепко ухватила его за рукав бушлата, взывая заплаканными глазами о помощи. Он ласково погладил её по белокурой голове, достал из кармана платок и отёр горькие слёзы на её круглом лице.
– А ты зачем пришла? – спросил Данил строго, понимая, что этой женщине бессмысленно тягаться с Владой.
– Жду Вадима, – проговорила она с тихой надеждой в голосе. – Хочу поговорить с ним, может, он
