— Да, лучше оставайся в них.
Официантка подошла к нам, чтобы принять заказ на напитки, и прежде, чем она ушла, Сэди попросила принести закуску из стручковой фасоли. Мне это показалось не очень аппетитным, но подруга поклялась, что это лучшее, что она ела.
— Мы давно не говорили о парнях, — задумчиво проговорила Сэди, рассматривая свои ногти и притворяясь, что ей не любопытно.
— Там не о чем говорить, — пожала плечами в ответ. С тех пор, как не получилось привести Мэддокса на барбекю, я решила, что это знак свыше и мне нужно немного подождать. Не то, чтобы я считала, что Сэди его уведет — она не такая — или что Мэддокс предпочтет меня ей. Все из-за того, что впервые в жизни я хотела чего-то для себя. Я чувствовала себя так, словно у меня была собственная жизнь, нет, целый мир, с Мэддоксом и нашей нарастающей любовью. Я еще не была готова поделиться этим, но если все станет серьезнее, я их познакомлю. А сейчас мне нравится, что все идет своим чередом.
Официантка поставила наши напитки, и Сэди начала снимать бумагу с соломинки.
— Мне начинает казаться, что он не настоящий.
— Настоящий, — заверила я. И добавила, будучи честной, — просто не знаю, куда все зайдет. Сейчас мне хочется сохранить все, как есть.
— То есть ты говоришь о том, что не познакомишь его со своей лучшей подругой? — Сэди элегантно изогнула бровь.
— Вроде того, — признала я.
— Это просто несправедливо, — она надула губы. — Как лучшая подруга я должна знать все подробности твоей жизни, — улыбнулась Сэди, чтобы я поняла, что она шутит. — Хотя это нормально. Больше не буду расспрашивать о нем. Просто рада, что ты, наконец, встречаешься с парнем. Но, — склонилась ко мне, — если решишь отдать ему свою «визиточку», лучше мне первой узнать об этом.
— Сэди, — простонала я, закатив глаза.
Она рассмеялась, откинувшись на кресле, и перевела разговор в сторону от Мэддокса.
Я была рада провести с ней вчерашний вечер и сегодняшний день. Понятия не имела, как сильно скучала по ней.
Как бы то ни было, к моменту нашего возвращения я хотела лечь спать. Я была вымотана и не чувствовала ног после долгой ходьбы. Очевидно, я не в форме.
Я бросила сумочку на диван, поставила сумку с покупками на пол и собиралась снять туфли, когда прозвучал дверной звонок. Вздохнула. Я что-то оставила в машине Сэди?
Я открыла дверь и быстро отступила.
— Мэддокс, — ахнула, — что ты здесь делаешь?
— Сюрприз, — он ухмыльнулся, держа букет бледно-розовых тюльпанов. — Это тебе, — протянул его мне.
— Я полагала, что ты не вернешься до завтра, — отступила, пригласив его внутрь.
— Я же говорил, что могу вернуться раньше, — сказал парень с улыбкой, — так что захотел зайти и повидаться.
— Ты невероятен, — прошептала я.
Он вытянул губы в улыбке.
— Стараюсь.
— Давай поставлю их в вазу, — кивнула в сторону кухни, и Мэддокс направился за мной следом. Я взяла стеклянную вазу, наполнила водой. — Скажу маме, что ты пришел.
Я указала на дверь, которая вела в гараж, служивший ей мастерской.
Он кивнул, увлеченно рассматривая семейные фотографии на стене рядом с кухонным столом.
Я вошла в мамину студию, она рассматривала горшок, на котором рисовала.
— Тебе было весело с Сэди?
— Угу, — кивнула. — Было здорово провести с ней время.
— Хорошо, — мама пристально рассматривала горшок, работая над замысловатым рисунком по его окружности.
— Просто хотела сказать, что пришел Мэддокс, — я указала за спину. Обычно я не тревожу ее, когда она работает, но не хотела, чтобы мама посчитала, что скрываю что-то от нее, например, о пребывании здесь Мэддокса.
— А, хорошо, — улыбнулась она. — Не делай глупостей.
Она серьезно посмотрела на меня.
Я рассмеялась.
— Тебе не стоит об этом волноваться, мам.
— Он — подросток, поэтому я волнуюсь за него. Он мне нравится, но знаю, о чем он думает сейчас, и явно не о твоей коллекции ракушек. Не показывай ему своего «моллюска», Эмма.
У меня буквально челюсть отвисла.
— О, Боже. Фу, мам! — я прикрыла ладонью глаза, словно только так могла оградиться от собственного воображения. — Поверить не могу, что ты это сказала! — Меня затошнило. Серьезно?! Кто так говорит?!
Она ухмыльнулась.
— Ладно, перефразирую… Не показывай ему свою вагину.
Уверена, что мама просто хотела посмотреть, как я покроюсь румянцем десять раз и залопотала, как дурочка.
— Прошу, мам! Перестань! — теперь я закрыла уши. — Где отбеливатель? — спросила. — Мне нужно стереть эти грязные образы.
Мама продолжала смеяться надо мной.
Наконец, я вышла, оставив ее хохотать.
Мэддокс склонил голову, когда я вошла на кухню.
— Интересный диалог?
О, Боже! Прошу, лишь бы он не слышал нашу беседу!
— Нет, — мой голос стал выше на пару октав.
Парень изогнул бровь, явно не доверяя мне.
Я схватила вазу с тюльпанами и отнесла их в комнату, поставив на прикроватную тумбочку. Они осветили пространство, и я обнаружила, что улыбаюсь. Это милый жест.
Мэддокс плюхнулся на мою кровать и заерзал.
— Удобно, — он улыбнулся, сложив руки за головой.
Я покраснела. Хотя Мэддокс видел мою комнату, я все еще неловко чувствовала себя, когда он был здесь. Она вдруг показалась такой… девчачьей.
Стены были окрашены в желтый — не горчично-желтый, а светлый, лютиковый оттенок. Над кроватью я развесила рождественские гирлянды, и они освещали комнату золотистым светом. Кровать застелена бирюзовым покрывалом, а мебель была разноцветной. Мне нравилось, но интересно, что думал Мэддокс, когда это увидел.
— Ложись рядом. — он похлопал по пустому месту рядом с собой.
Я двинулась вперед, но замерла на полпути.
— Подожди, — подняла указательный палец. — У меня есть кое-что для тебя.
Оставив лежащего на кровати Мэддокса, я спустилась в гостиную и взяла сумку с покупками.
Вернувшись, села на кровать и вытащила завернутого в бумагу металлического барабанщика.
— Вот, — протянула его Мэддоксу. — Надеюсь, тебе понравится.
Внезапно я почувствовала неуверенность: стоило ли мне покупать его или нет?
Мэддокс улыбнулся, снимая скотч и разворачивая пузырчатую пленку. Взял барабанщика и установку, покрутил в руках. Медленно по его лицу расползалась кривая ухмылка.
— Ну, это самый потрясающий подарок, который я когда-либо получал, — сказал парень, повернувшись ко мне. — Серьезно, это здорово. Мне нравится, Вау, — бормотал он, со всех сторон изучая фигурку.
— Правда? — спросила я. — Ты говоришь это не просто так?
— Мне нравится, — повторил он. — Это самый обдуманный подарок. — продолжил, глядя с улыбкой, — но ты не должна была ничего мне дарить, понимаешь?
— Знаю, — ответила я, — но мне захотелось.
Мгновение он смотрел на меня. Его глаза были насыщенного стального цвета, и от его пристального взгляда я поежилась.
— Э-это напомнило о тебе, и я купила, — пробормотала я, желая заполнить тишину.
Мэддокс не отвел взгляд, и у меня в животе запорхали бабочки.
Он отложил фигурку в сторону и, прежде чем я успела хоть глазом моргнуть, прижал меня к кровати. Его сильные руки образовали вокруг меня настоящую защитную стену.
У меня перехватило дыхание, пока он смотрел на меня. Сердце билось так громко, что Мэддокс определенно должен был его слышать.
— Спасибо.
— Спасибо? — повторила я.
Он кивнул, смахнув прядь каштановых волос со лба.
— Да, спасибо за такой содержательный подарок.
— О, конечно, — пробормотала я. — Не за что.
Его глаза потемнели, став цвета грозовых облаков.
— Полагаю, мне следует поцеловать тебя. Знаешь, в качестве благодарности.
— Ты так думаешь? — едва выдохнула я.
Он склонился ниже, прижимаясь к моему телу.
— Уверен.
Парень сократил между нами расстояние, целуя меня, словно человек, которому не хватало кислорода, и именно я была тем воздухом, что поддерживало в нем жизнь. Он погрузил пальцы в мои волосы, притягивая ближе, прижимая крепче.
