Было смешно смотреть на его огромную фигуру, которая грозила разломать изящный стул, казавшийся слишком легким для его мощного тела. А лысая голова с черной бородой и сильные руки, покрытые татуировками, привлекали внимание, казалось, всех посетителей этого благородного заведения. Да, поистине колоритный байкер выглядел лишним среди старинных зеркал в позолоченных рамах, канделябров и аристократичных, скучных лиц.
– Вот поэтому я сюда не прихожу, – сказал Мануэль, догадавшись, о чем думает Полина. – Чувствую себя здесь, словно в зоопарке. Обрати внимание, все на нас смотрят и думают, хватит ли у меня денег, чтобы заплатить за обед.
– Не думала, что ты такой чувствительный, – с усмешкой поддела его Полина и серьезно добавила: – Если не хватит, я помогу.
– Стерва! – громко рассмеялся Мануэль и подхватил с ее тарелки остатки «комплимента». – Все, я выплатил свой долг, можем сваливать отсюда.
– Согласна. Мне и самой неловко, оттого что каждый второй думает, будто мы пара.
Мануэль попросил счет, расплатился и вышел из общего зала, ожидая в просторном холле Полину, которая отправилась на кухню благодарить шефа за прекрасный ужин.
– Обмен поцелуями состоялся, – сказал он, обняв Полину за плечи, и повел ее к выходу. – Как там мой папаша?
– Очень рад нашему визиту. Правда, слишком много острил по этому поводу.
– Еще бы! Я же клялся, что моей ноги не будет в его заведении. Теперь придется целый год выслушивать его шуточки. Но черт с ним! Расскажи, как съездила.
Полина детально описала события, которые произошли с ней в Москве, лишь утаила о том, насколько сильно за последние дни привязалась к Роману. Однако Мануэль почувствовал, что она умалчивает о своих чувствах, и не упустил случая озвучить мысли вслух.
– Влюблена, да? Не слишком ли быстро тебя накрыло?
– Возможно. Но мне до такой степени хорошо, что ты себе и не представляешь.
– Отчего же не представляю? Я испытываю то же самое каждый раз, когда в моей жизни появляется новая светловолосая красотка.
– Не сравнивай, – резко ответила Полина.
– Дорогая, я боюсь, чтобы ты не обманулась в своих ожиданиях относительно этого русского. Увлеченность не всегда перерастает в любовь, тем более в обоюдную. Поэтому не делай поспешных выводов, обдумай все наверняка, прежде чем принимать какое-либо важное решение.
– Я уже приняла, – ответила Полина и нахмурилась. – Знаю, что хочешь сказать.
– И скажу. Не торопись.
– Я устала прятать голову в песок, – с жаром произнесла Полина, схватив Мануэля за плечи. – Не хочу больше обманывать Люка. Роман здесь ни при чем, понимаешь? Просто его появление в моей жизни совпало с тем моментом, когда нужно поставить точку.
– Не уверен, что все так, как ты говоришь. Если бы не русский… – Мануэль замолчал, понимая бесполезность увещеваний, потому что Полина была влюблена, а влюбленные женщины, как известно, глухи к советам, которые идут вразрез с их чувствами. – Поступай, как знаешь. Лишь об одном прошу: последуй рекомендации мадам Пиоро.
– Прекратить общение с Сергеем?
– Их неприятности не должны касаться тебя, – категорично заявил Мануэль. – К тому же она права, предупреждая об опасности. В данный момент ты слишком близко находишься к Пиоро и можешь пострадать одновременно с ними. Так сказать, за компанию.
– О, прошу тебя! – взмолилась Полина. – Хватит с меня благородных защитников!
– Русский тоже просил об этом? – Мануэль подошел к машине и открыл перед Полиной дверцу. – Значит, он также понимает, что ты вмешиваешься не в свое дело.
– Я никуда не вмешиваюсь. – Полина села в «Мерседес» и сердито уставилась перед собой. – Лишь хотела помочь Сергею.
– Это и означает «вмешиваться», – сказал Мануэль, выезжая на проезжую часть. – Пусть их проблемами занимаются профессионалы, такие, как Сафонов и ему подобные. Удели внимание себе.
– Пытаюсь, но и здесь мне каждый указывает, как поступить.
– Я не «каждый». Я твой друг, поэтому могу открыто выразить свое мнение. Соглашаться с ним или нет – твое дело.
– Вот именно. – Полина улыбнулась. – Ты ведешь себя, как мои братья. Они также беспокоятся обо мне по поводу и без.
– Тебя окружают мужчины, которым ты очень дорога и которые искренне тебя любят. Не каждая женщина может похвастаться подобным. Возможно, мы излишне опекаем тебя, но лишь потому, что порой ты ведешь себя чересчур опрометчиво.
Собирая вещи, Полина прокручивала этот разговор в голове, с каждой минутой убеждаясь, что Мануэль слишком преувеличил ее склонность к необдуманным поступкам. Напротив, как никогда, Полина была уверена в правильности того, что делает, тем более что это решение не сиюминутный порыв, оно долго созревало в ее душе, правда, оформилось недавно, потому и казалось поспешным.
Уложив два чемодана, Полина отнесла их к двери и присела на диван в гостиной, с тревогой ожидая Люка. Он обещал приехать из Марселя еще днем, к моменту возвращения Полины из Москвы, но после позвонил, сообщив, что задерживается. Роман прямо из аэропорта уехал в Лион, а Полина отправилась домой. Она долго принимала ванну, смывая с себя запах мужчины, в которого была влюблена, и с жалостью думала о своем муже. Просьба о разводе прозвучит для него неожиданно, оскорбит и унизит, в этом Полина была уверена, как и в том, что не может поступить по-другому. Она и без того усугубила ситуацию, делая вид, что всем довольна. Теперь будет трудно объяснить, насколько она несчастливо себя ощущает, и намного сложнее назвать причину ухода.
Ужин с Мануэлем еще больше выбил из колеи, заставив нервничать, однако Полина быстро взяла себя в руки и успокоилась. В этом значительно помогла бутылка виски, опустошенная на четверть, а также внутренние мольбы-уговоры, что все будет хорошо. То, что Люк задерживался, обрадовало, так как дало возможность без излишней торопливости упаковать часть вещей. «Остальные заберу позже, – решила Полина и мрачно усмехнулась, – если Люк позволит. А если больше не впустит в квартиру, то пусть сам носит мои платья». Время текло медленно, она постоянно смотрела на часы, барабаня пальцами по спинке дивана, потом принялась ходить по гостиной, периодически выглядывая на улицу, ожидая увидеть машину мужа. К тому моменту, когда дверь открылась и Люк показался на пороге, от ее мнимого спокойствия не осталось и следа. Полина выглядела крайне взволнованной, но снова быстро собралась, приняв уверенную позу.
– Здравствуй, – голос Люка был мягким даже тогда, когда увидел чемоданы у двери и решительный вид жены. – Куда собралась?
Он подошел к столику и положил на гладкую поверхность черную бархатную коробку, потом плеснул в стакан, из которого пила Полина, немного виски и присел на диван.
– Люк, – начала Полина и замолчала, чтобы прокашляться, потому что в горле першило, а язык прилип к небу, – нам следует поговорить.
– Как банально, – вдруг сказал он, снял пиджак и бросил его в кресло. – Муж спешит к жене с подарком, а она сообщает, что уходит.
Полина не удивилась проницательности Люка, однако ее поразила сдержанность, с которой он произнес эти слова, словно ожидал подобного поступка именно сегодня. Впрочем, если бы ожидал, не намеревался бы сделать подарок. Полина бросила взгляд на длинную коробочку, предположив, что в ней находится браслет, и прикусила губу, не зная, как продолжить разговор.
– Ну, что же ты замолчала?
– Я ухожу, – выдавила Полина из себя.
– Это понятно, – сверкнул глазами Люк и поднялся с дивана.
В лице его было столько ярости, что Полина отшатнулась, желая выбежать из квартиры немедленно. Она бы так и поступила, бросив чемоданы у двери, однако Люк перехватил ее, резко сдавил шею и повернул к себе.
– К кому ты уходишь? – прошипел он.
Его жаркое дыхание опаляло не менее, чем ненависть, горящая в глазах. Сейчас Люк выглядел так, каким Полина его еще никогда не видела. Ноздри гневно трепещут, тело напряжено, а руки причиняют боль и не дают дышать. Опасный и страстный. Полина даже не могла предположить, что он может быть настолько эмоциональным. Всегда владеющий собой, хладнокровный Люк исчез, место его занял незнакомец, внушающий неописуемый страх.
Видимо, ужас, накрывший Полину изнутри, отразился на лице, вызвав ядовитую улыбку на губах у Люка, которая немедленно отрезвила ее. Странно, но именно в ту минуту, когда Люк улыбнулся, страх ушел. Осталось лишь сожаление.
– Прости, – просто сказала Полина и почувствовала, что он разжал руки. – Это нужно было сделать раньше. Моя вина, признаю.
