– Кажется, – произнес Меркулов, – я понимаю, почему следствие засекретили...
– По-моему, понятно почему, – пожал плечами полковник. – Вы только вообразите, какая поднимется паника, когда станет известно, что появились шахидки с внешностью белокурых россиянок?..Если помните, после взрывов на «Рижской» люди даже в метро в один поезд с женщинами, похожими на восточных, не садились, ждали следующую электричку...
Меркулов вздохнул и нажал клавишу селектора, попросив Клавдию приготовить кофе на всех, из чего Александр Борисович сделал вывод, что основная часть разговора еще впереди. Сам он в этот момент испытывал нечто весьма напоминавшее шок... Вопросов у него была уйма, но вряд ли задавать их Драгилеву имело смысл сейчас, до знакомства с материалами дела.
– Почему вы все-таки решили подключить нас? – снова заговорил мрачный, как туча, Меркулов.
Полковник пожал плечами:
– Рекомендация сверху, названы вполне конкретные люди... Я говорил уже, в самом начале.
– Тогда я еще не знал сути дела, – жестко отозвался Константин Дмитриевич. – Итак, вы предполагаете, что исчезновение, а затем убийство Эммы... Кстати, несмотря на секретность, господину Скудоумову, похоже, материалы дела в общих чертах известны?
– Я давал подписку о неразглашении, после того как меня... утомили недомолвки следствия, и мои требования говорить по сути были удовлетворены, – устало отозвался бизнесмен. – Собственно говоря, единственное, что я и ждал от визита сюда, – убедиться собственными глазами, что убийцу моей племянницы действительно будут искать на... на всех уровнях.– Если вы не против, – Меркулов посмотрел на мужчину с сочувствием, – я подпишу вам пропуск.
Леонид Юрьевич, понявший, что его столь аккуратно просят просто-напросто покинуть кабинет, возражать не стал.
Дождавшись, когда он выйдет, полковник Драгилев поднял с пола свой кейс и, положив его на колени, открыл и достал довольно толстую пластиковую папку.
– Здесь, Александр Борисович, все необходимые вам документы, – произнес он.
– Я пока не слышал, что дело поручено именно мне, – неприязненно отозвался Турецкий. – Кроме того, и мое собственное согласие, на минуточку, тоже вроде бы необходимо... Костя, ты же знаешь мою ситуацию!
– Да не дергайся ты, – поморщился Меркулов. – Я не виноват, что ты успел себя зарекомендовать неуязвимым мачо с головой министра в глазах самого президента... Верно?
Александр Борисович прикусил язык: до него только теперь дошло, откуда слетело «распоряжение свыше» и почему вообще ФСБ решило поделиться с Генпрокуратурой этим делом... И правда, сам виноват – не надо было так стараться в процессе одного из своих расследований, после завершения которого Турецкого удостоил встречи «сам»...
– Александр Борисович, – вновь заговорил полковник, – я слышал, вам и прежде доводилось заниматься делами, связанными с терроризмом, говорят, и в Чечне вы бывали не раз и не два.– Всего месяц, как оттуда в последний раз, – подал реплику Меркулов.
– Я там был не в связи с терроризмом, – хмуро уточнил Турецкий. – Трое суток в Чечне, два дня в соседнем Дагестане... В Южном округе проблем хватает, по одной из них и ездил. Правда, как раз во время моего присутствия в Дагестане взяли четверых боевиков...
– А что за проблема? – полюбопытствовал Драгилев, а Меркулов, нахмурившись, уткнулся носом в свой блокнот, начав там что-то черкать. «Человечков рисует», – догадался Турецкий, который знал за своим шефом эту привычку: в моменты недовольства рисовать на первом попавшемся листочке человечков в стиле примитивизма...
– Никакого секрета тут нет, – пояснил он полковнику. – Массовое бегство и из Чечни, и из Дагестана этнических русских... Проще говоря, их оттуда потихонечку выжимает местное население. Казаки пока держатся стойко, но вряд ли удержатся.
Константин Дмитриевич на мгновение оторвался от блокнота и стрельнул в Турецкого сердитым взглядом. На Александра Борисовича никакого впечатления это не произвело.
– Как это – выжимает? – спросил дотошный полковник.
– Я бы сказал, изящно, – усмехнулся Турецкий. – Допустим, вы хотите заняться мелким бизнесом, чтобы элементарно выжить. Вам этого не позволят, даже при наличии старых дружеских связей среди местного населения, даже если вы там родились, выросли и прожили всю свою жизнь... То же самое и с устройством на работу... Ну или взять само жилье, если у вас, допустим, есть свой дом. А в тех местах, если не считать столиц, дома в основном частные.
– Ну не отнимают же у них жилье? – возразил Драгилев.
– А зачем отнимать? Можно поступить куда умнее, – усмехнулся Александр Борисович. – Мне один казак рассказывал, как его свояка с насиженного тремя поколениями места выжили... Соседи у него, у свояка то есть, с одной стороны были чеченцы, с другой – русские. Незадолго до этого обеим русским семьям предложили продать свои дома – за гроши... Один из них, сосед свояка, оказался умным, кроме того при деньгах: сдал свою хату покупателям, конечно же местным, и уехал к родственникам в Сибирь. Свояк уперся. Тогда его взяли измором.
– Измором?..
– Измором, – кивнул Турецкий. – Новые соседи – с одной стороны, прежние, с которыми когда-то хорошо ладил, – с другой: то за ночь забор переставят, и его грядки на их участке окажутся, а в ответ на его претензии: мол, по плану это всегда была их земля, а не его... Ну и все в таком духе. В итоге свояк плюнул и убрался из села подобру-поздорову. Куда-то не очень далеко, на Кубань, что ли... В общем, к своим.
Мужчины помолчали, полковник Драгилев о чем-то размышлял, изредка покачивая головой.
Первым пауза надоела Константину Дмитриевичу. Резко оттолкнув от себя блокнот и бросив ручку, он вздохнул:– Ну что ж, господа-товарищи... На мой взгляд, пора приступать к работе. Обменивайтесь координатами – и вперед... Саня, забирай дело!
Александр Борисович вздохнул, достал из внутреннего кармана пиджака свою визитку и протянул полковнику. Тот, кивнув и поблагодарив, поднялся на ноги.
– Если вы не против, я дойду с вами до вашего кабинета, нам, судя по всему, в ближайшее время предстоит много общаться... Посмотрю, где вы сидите, там и оставлю свои координаты... Всего вам доброго, Константин Дмитриевич.
Турецкий кабинет своего шефа покинул, не проронив ни слова, поскольку ничего доброго в происходящем, как ни силился, рассмотреть так и не смог.
3Валерий Померанцев, потный и взъерошенный, влетел в кабинет Александра Борисовича, забыв поздороваться, как раз в тот момент, когда тот дочитывал документы, оставленные ему полковником Драгилевым.
– Все, мы их взяли!.. – с порога выпалил он. – Ух, и скандалюгу этот тип закатил! Орал на оперов из спецназа, что всех их посадит!.. Ну и жарища!..
Он с размаху шлепнулся на стул для посетителей и посмотрел на шефа сияющим, довольным взглядом.
Турецкий некоторое время молчал, разглядывая Валерия, прежде чем сообразил, что речь идет о взятии Мокрушиной и ее любовника-генерала в Шереметьеве, откуда находившаяся под подпиской о невыезде дамочка намеревалась слинять за рубеж по подложным документам чартерным рейсом. Потом Александр Борисович перевел взгляд на окно, за которым снова заклубились серые дождевые тучи:
– Разжарило барина в нетопленой горнице, – прокомментировал он бурное появление Померанцева. – На улице холодина, а ему, видите ли, жарко...
– Так ведь июнь, Александр Борисович, потому и жарко!
– Как – июнь? – Турецкий недоуменно уставился на календарь, к которому не прикасался минимум дня два, но только сейчас это понял.
– Второе июня! – хихикнул Валерий. – Отстаете от жизни...
В дверь постучали, и в образовавшейся щелочке мелькнуло миловидное личико Гали Романовой, к слову сказать, тоже сияющее...
– Можно, Александр Борисович? – улыбнулась Галочка. – Володя Яковлев сказал, вы хотели меня видеть...
– Можно, – кивнул Турецкий. И, дождавшись, когда капитан Романова войдет и расположится напротив Валерия по другую сторону его стола, мстительно улыбнулся: – Та-а-ак, смотрю, настроение у вас обоих лучше некуда! Сейчас я его вам подпорчу!
Лица обоих – и следователя, и оперативницы – моментально посерьезнели.
– Что-то не так? – первым поинтересовался Померанцев.– Если ты имеешь в виду Мокрушину, все нормально, – отмахнулся Александр Борисович. – Нет, я имел в виду другое... С самого верха, господа хорошие, на нас спланировало новое дельце с грифом – каким, догадайтесь сами... Спланировало оно, надо сказать, на меня, но, что касается оперативно-следственной группы, мне дан полный карт-бланш. Правда, при условии, что число сотрудников в бригаде будет по возможности минимальным, а все люди – проверенными и перепроверенными.
– Все ясно, – вздохнул Валерий. – Про подписку о неразглашении и про то, с кем придется сотрудничать, да еще уступив им место во главе угла, можете не рассказывать, и так ясно... А что случилось-то? Вроде бы лето, кривая активности наших клиентов вниз должна ползти...
