У Рольфа помутилось в голове от ужаса. Значит, он заблудился по-настоящему и кружит на одном месте! Родничок словно плясал вокруг него — то с севера, то с юга. Он с трудом удержался от того, чтобы сразу же не помчаться на северо-запад. Только где он, северо-запад? Мальчик оглядел соседние стволы в поисках ответа. Ведь им положено особенно сильно обрастать мохом с северной стороны. Оно так и было бы, если бы все деревья росли одинаково прямо и получали одинаковые доли солнца и тени.
Рольф задрал голову. Где тут тсуга и куда обращены ветки у её вершины? По поверью, они дружно указывают на восток. Но оказалось, что они не согласились между собой, где именно лежит восток.
Рольф пугался всё больше и больше. Он вовсе не был трусом, но в его душу проник леденящий страх: хижина далеко и кричи не кричи — толку всё равно не будет, а земля так засыпана опавшими листьями, что следы на ней не отпечатываются, и найти его невозможно, — без помощи Куонеба ему от этого проклятого ключа никуда не уйти. Мысли его мешались, и вдруг он вспомнил давний совет индейца: «Если заблудишься, не поддавайся страху. Не голод убивает тех, кто заблудился, и не холод, а только страх. Не бойся, и с тобой ничего плохого не случится».
И Рольф никуда не побежал, а опустился на траву, чтобы хорошенько всё обдумать.
— Так вот, — сказал он вслух, — от каноэ я всё время шёл на юго-восток.
Голос мальчика прервался. Солнце же с утра ни разу не выглянуло! Может, он вовсе и не на юго-восток шёл!
Подобное подозрение многих лишило бы остатков хладнокровия, но Рольф снова себя одёрнул.
— Ничего. Не думай про это — и всё кончится хорошо. Завтра небо непременно прояснится.
Только тут он заметил, что на соседнем дереве сидит белка, сердито цокает и бранит его на чём свет стоит. Нахалка перебиралась всё ближе и ближе к незваному гостю, чтобы яснее высказать ему, что она о нём думает.
Рольф взял лук, и когда тупая стрела упала на землю, вместе с ней упала и белка, обещая сносный ужин. Рольф сунул добычу в карман и решил приготовить себе ночлег, потому что уже темнело.
Он собрал в укрытой ложбинке кучу сухого хвороста, потом соорудил защитную стенку от ветра и устроил себе постель из веток бальзамической пихты. Огниво высекло искру на бересту, и костёр весело запылал. Для заблудившегося в лесу человека нет утешителя лучше.
Белка, поджаренная в шкуре, оказалась вполне съедобной, и Рольф, свернувшись клубком, скоро уснул. Ночь прошла бы спокойно и даже приятно, если бы к полуночи не похолодало. Костёр почти погас, и Рольф проснулся, стуча зубами. После этого он до самого утра то задрёмывал, то просыпался и подбрасывал хвороста в огонь.
Едва посветлело, как воздух сотрясся от оглушительного грома, и несколько минут спустя лес снова кишел странствующими голубями.
Рольф теперь питался только дарами леса, а потому быстро схватил лук. Ему повезло: первая же стрела сбила крупного, жирного голубя. Второй он подшиб ещё одну птицу, она забилась в кустах, он сломя голову бросился туда, поскользнулся, скатился кувырком по крутому откосу, ударился о дно оврага и подвернул ногу. У него в глазах помутилось от боли. В первую секунду мальчик с ужасом решил, что нога сломана, но, когда он, подавляя леденящий ужас, ощупал лодыжку и ступню, оказалось, что дело ограничилось сильным растяжением. Вот теперь его положение действительно стало опасным, потому что идти он не мог.
Тем не менее он подобрал второго голубя и, морщась от боли, кое-как пополз назад к костру. С каждой секундой ему становилось всё яснее, какая с ним стряслась беда, и отчаяние охватило его с новой силой. Но тут же он повторил про себя: «Для мужчины нет ничего постыднее страха! — И добавил: — Себя не теряй, а выход — он отыщется». Первое он услышал от Куонеба, второе — от Сая Силванна. Да, выход всегда должен быть. Только себя не теряй — и ты его найдёшь.
Рольф ощипал и поджарил двух голубей, одним позавтракал, а второго сунул в карман на обед, как-то не сообразив, что обедать ему придётся тут же у родничка. Над деревьями в вышине несколько раз пролетали на север небольшие утиные стаи.
И вот наконец прояснившееся небо запылало алыми красками зари, а затем взошло солнце, и взошло оно в той стороне, которую Рольф считал западом!
Только теперь он понял, куда летели утки — на юго-восток, кормиться на озере! Если бы он мог пойти за ними следом! Но его лодыжка совсем распухла и невыносимо ныла. Где уж тут идти! На неё и наступить-то можно будет только через несколько дней, а то и недель. Мальчику понадобилось всё его мужество, чтобы не уткнуться лицом в землю и не зарыдать.
Вновь он словно увидел перед собой суровое, но доброе лицо старого траппера и услышал его голос: «Когда всё кажется черней некуда, себя не теряй, а выход — он отыщется. Никто тебя не побьёт, пока сам себя побитым не признаешь».
Ну и не признает он себя побитым, а дальше что? Он же умрёт от холода и голода, прежде чем Куонеб его разыщет… И вновь им овладел страх. Будь у него хоть какой-нибудь способ сообщить своему другу, где он сейчас… И Рольф принялся кричать в слабой надежде, что в тихом воздухе его голос донесётся до самого озера. Но когда он смолк, лес сковала прежняя тишина.
Внезапно ему вспомнился рассказ Куонеба о том, как в детстве он сбился с дороги и блуждал по лесу три дня. Да нет, не блуждал! Ему было всего десять лет, но он сумел зажечь сигнальные костры, и его нашли. Да-да! Два дыма рядом означают «я заблудился» или «скорее на помощь!».
Ободрившись, Рольф отполз в сторону, развёл жаркий костёр, а потом завалил его гнилушками и зелёными ветками. Столб белёсого дыма поднялся высоко над верхушками деревьев, а Рольф прополз ещё шагов сто и развёл второй дымовой костёр. Теперь ему оставалось только ждать.
Жирный, отбившийся от стаи голубь беззаботно опустился на ветку прямо напротив Рольфа. В воздух взвилась тупая стрела, и Рольф подобрал нежданную добычу.
Ощипывая птицу, он обнаружил, что зоб у неё битком набит семенами вяза; и когда выпотрошил тушку, тут же нафаршировал её этими семенами — очень вкусными, как он знал по опыту. Голубиное мясо без приправ успело ему порядком надоесть.
Медленно-медленно прошёл час. Дальний костёр почти догорел, и Рольф подобрал палку, чтобы на неё опереться. Внезапно он вспомнил, что Хог неплохо передвигался на одной ноге и двух костылях.
— Ага! — воскликнул мальчик. — Вот он выход!
Теперь он начал высматривать удобные костыли. На деревьях их было полным-полно, но только на недостижимой высоте.
И прошло много времени, прежде чем он нашёл подходящую ветку, до которой сумел дотянуться ножом. Обстругивал он её ещё почти час, как вдруг у него ёкнуло сердце.
Издалека, с севера, донёсся еле слышный оклик:
— И-и-у-у-у!
Рольф уронил нож и напряжённо прислушался, инстинктивно полуоткрыв рот. (В результате давление на барабанные перепонки уравнивается — и слух обостряется.) Снова раздалось:
— И-и-у-у-у!
Нет, ошибки быть не могло! Рольф закричал в ответ:
— И-уу-у! И-уу-у!
Десять минут спустя со звонким «тяв-тяв!» в овраг скатился Скукум и принялся скакать и лаять вокруг Рольфа, словно главная заслуга принадлежала ему, а ещё через две-три минуты из-за деревьев широким шагом вышел Куонеб.
— Хо, малый! — сказал он с мягкой улыбкой и сжал руку Рольфа. — Ак! Это было хорошо! — И он кивнул на дымовой костёр. — Я понял, что с тобой стряслась беда.
— Угу! — Рольф кивнул на распухшую лодыжку.
Индеец подхватил мальчика и отнёс его к родничку. Там он достал хлеб и чай, которые захватил с собой, и приготовил обед на двоих.
За едой Рольф рассказал, как всё произошло.
— Когда ты вчера вечером не вернулся, — начал в свой черёд Куонеб, — я встревожился, потому что у тебя с собой не было ни еды, ни одеяла. Я не спал. На заре я поднялся на мой холм и поглядел на юго-восток, куда ты уплыл на каноэ, но ничего не увидел. Тогда я влез на холм повыше, откуда виден и северо-восток. И вдруг заметил два столбика дыма и понял, что мой сын жив.
— Значит, это место находится к северо-востоку от хижины?
— Милях в четырёх. Я задержался, потому что ходил за каноэ.
— Но каноэ-то зачем тебе понадобилось? — спросил Рольф с удивлением.
— Отсюда до реки Джесепа всего четверть мили. Я скоро отвезу тебя домой.
Рольф даже не поверил, но вскоре ему пришлось убедиться, что Куонеб не ошибся. Топором они вырубили два крепких костыля и покинули овражек.
Через двадцать минут Рольф уже сидел в каноэ, а через час — удобно лежал на своей постели в хижине.
И Рольф вновь вспомнил, как в минуту чёрного отчаяния он нашёл выход — такой простой и надёжный! Нет уж, он теперь всегда будет помнить: «Себя не теряй, а выход — он отыщется».
50. Продажа пушнины
Растяни Рольф ногу в детстве, мать растёрла бы его распухшую, почерневшую лодыжку салом. Лекарь в Стэмфорде растёр бы её собственной мазью, рецепт которой хранил в тайне. Куонеб же, напевая воркующую песенку, растёр её оленьим жиром. Средства все разные и все полезные, потому что больной успокаивается, видя, как о нём заботятся, а частый массаж помогает природе делать своё дело.
