собою исключение из общества, из национального союза, то есть ущерб не только духовный, но и материальный. Только такими способами могла бороться власть, не имевшая своей полиции и армии, со своеволием и своекорыстием отдельных лиц. «Херемом рабби Гершома» пугали доносчиков, а также недобросовестных конкурентов, которые выживали людей из аренды недвижимости путем увеличения арендной платы. Еще много подобных гарантий правильного общежития было, по-видимому, установлено в ту эпоху.
С именем рабби Гершома связано представление о создании еврейской конституции во франко-германских странах, о вступлении западного еврейства в период общественной зрелости и самостоятельности. Наиболее авторитетный отзыв об историческом значении этого человека дал «ученик его учеников» Раши, величайший духовный вождь следующего поколения: «Рабби Гершом, блаженной памяти праведник и святой, просветил очй рассеянных, и его заветами мы живем, его учениками являются представители диаспоры в Ашкеназ и Китим (Германия и приморские страны)». «Он просветил очи рассеянных» (heir ene ha-gola) — вот первоисточник прозвища «Meor ha-gola», данного потомством отцу европейского раввинизма.
§ 17. «Ученые Лотарингии» и школа Раши
Школа р. Гершома оживила умственную деятельность в рейнских провинциях Германии и Франции. «Ученые Лотарингии» (chach-me Lothar) прославились во всех странах. Талмудическая наука имела выдающихся представителей в Меце, Вормсе, Майнце и других городах. Здесь действовали ученики р. Гершома: Иегуда Гакоген и Элиезер Гагадол в Майнце, Яков бен-Якар и Исаак Галеви в Вормсе, и ряд выдающихся раввинов в других городах. Читая деловую переписку этих ученых по вопросам законоведения («Teschubot chachme Zarfat we’Lothar»), поражаешься сходством их с «Ответами Гаонов» Вавилонии («Teschubot hägeonim»): тот же тонкий анализ юридических и религиозно-обрядовых вопросов, та же обширная талмудическая эрудиция. Только еврейский язык в раввинских писаниях гораздо чище, с меньшей примесью арамаизмов, чем в гаонских посланиях. В Средней Европе национальный язык не имел в литературе конкурентов в других языках, как в Вавилонии, где даже такие гаоны, как Саадия, Шерира и Гай, чаще писали свои книги и послания по-арабски или арамейски. Употребляя в житейских делах французский или немецкий язык, евреи на Рейне не допускали этих языков в свою литературу, где безраздельно царил национальный язык.
Вглубь Франции проникла еврейская наука, и мы встречаем в городе Лиможе одного выдающегося талмудиста, Иосифа Тоб-Элем (прозвище есть буквальный перевод французского Bonfils), который усердно собирает и систематизирует произведения восточных гаонов, чтобы с помощью этих лоцманов проложить путь по безбрежному «морю Талмуда». Современник р. Гершома, Тоб-Элем не заметил, что в Лотарингии уже образуются кадры смелых исследователей, которые станут независимыми от вавилонских гаонов; он не предвидел, что в той же Франции скоро появится человек, призванный открыть сокровища Талмуда для европейцев таким ключом, до какого не додумались на родине Талмуда. То был Соломон бен-Ицхак, известный каждому еврейскому школьнику под сокращенным именем Раши, которое содержит начальные буквы слов: рабби Шеломо Ицхаки.
Он родился в городе Труа (Troyes), в северофранцузской провинции Шампань, в 1040 году. Труа был центром промышленности в Шампани, местом больших ярмарок, но еврейская община была там не настолько значительна, чтобы завестись своей высшей талмудической школой. И Раши должен был для получения высшего образования поехать в академические города Вормс и Майнц. Он посещал школы «лотарингских ученых»; Яков бен-Якар и Исаак Галеви в Вормсе и Исаак бен-Иегуда в Майнце были его учителями. Около 1065 года возвратился он с большим запасом знаний в свой родной город, занял здесь пост раввина и судьи и основал свою талмудическую школу, первую в провинции Шампань. Занятия в различных «иешивах» под руководством крупнейших ученых дали ему возможность познакомиться с различными методами изучения Талмуда и выработать свой собственный метод. Вскоре слава молодого ученого распространилась во всей Франции и Германии; в нем увидели восходящую звезду, к нему отовсюду обращались за разрешением вопросов талмудического права. Старый учитель Раши, Исаак Галеви из Вормса, писал ему: «Не осиротело то поколение, к которому ты принадлежишь; люди подобные тебе да размножатся во Израиле!» Из школ «мудрецов Лотарингии» масса учеников устремилась в школу Раши, в Труа.
Основная черта научного метода Раши заключалась в уяснении сложной талмудической казуистики. Стремление к ясности и простоте сделало Раши величайшим популяризатором талмудической науки. Талмуд, вследствие крайней сложности своего содержания и трудностей формы, представлял собой книгу за семью печатями для людей неподготовленных. В Вавилонии и Палестине, где арамейский язык Гемары служил отчасти разговорным языком, текст его был еще понятен, но в Европе еврей уже нуждался в переводе арамейских слов, особенно технических, на еврейский или разговорный язык. Кроме того, чрезвычайная трудность изложения требовала объяснения и толкования текста по существу. Усвоение Талмуда без помощи опытных учителей было невозможно. Раввины и «Роше-Иешива» играли роль жрецов, посвящавших мирян в тайны «устного учения». К таким жрецам должны были идти люди, жаждавшие знания, из отдаленнейших мест; нужно было долго «скитаться по домам учения», прежде чем стать сведущим талмудистом. Раши задался целью облегчить изучение Талмуда и для этого снабдил его обстоятельным письменным комментарием. В своих комментариях к большинству трактатов Вавилонского Талмуда он кратко, легким еврейским языком объясняет как арамейские выражения текста, так и весь запутанный ход мыслей древних диалектиков. Одним коротким замечанием Раши часто устраняет величайшие трудности в понимании текста; он обладал как будто тайной упрощать сложное, освещать темное и вносить повсюду порядок и ясность. Продолжая дело р. Гершома, он часто устанавливает правильное чтение талмудического текста, искаженного переписчиками. При составлении своего труда он пользовался писаными комментариями гаонов к отдельным частям Талмуда и устными толкованиями своих учителей из школы р. Гершома, но всеобъемлющий комментарий Раши затмил все предыдущие. Благодаря этому общедоступному комментарию стало возможным изучать Талмуд почти без помощи учителей и сделать его предметом преподавания даже в элементарных школах. Справедливо говорили о Раши современники, что «без него Вавилонский Талмуд пришел бы в забвение». Благодаря ему Талмуд в последующие века сделался главным орудием домашнего и школьного обучения, наряду с Библией. Комментарии Раши сначала записывались его учениками на полях соответствующих трактатов Талмуда, а затем были собраны в особых тетрадях («Contressim»), которые в списках распространялись по всей Европе. Отсюда первоначальное название комментария Раши — «Контрес». Со времени возникновения книгопечатания его стали помещать почти во всех изданиях Талмуда, параллельно с текстом. В настоящее время ни одно издание Вавилонского Талмуда не обходится без комментария Раши.
Неутомимый Раши составил также толковый комментарий к Библии, подробный к Пятикнижию и сжатый к большинству книг Пророков и «Писаний». Здесь он так же просто и удобопонятно объясняет смысл текста, указывает
